Доррин.

Мне потребовалось немало времени, чтобы вернуться в Джеллико, потому как капитан не хотел предпринимать рискованное плавание в Тирхэвен и не мог позволить себе платить пошлины в Лидьяре. Кончилось тем, что мы оказались в Пирдии, которую я назвала бы тоскливым портом. Оттуда я перебралась на лошадках в Ренклаар и на речной барже доплыла до Хайдолара. На плавание вверх по течению ушло две восьмидневки, но мне следовало поберечь лошадей для пути домой через холмы.

Игрушку твою мне удалось продать в Хайдоларе, но деньги пока у меня; перешлю, когда в ваши края поедет надежный человек. Хочется надеяться, что это письмо до тебя дойдет, но поскольку уверенности нет, деньги я с ним не отправляю.

На складе царит полнейший беспорядок. Фрейдр страшно расстроился, потому как в мое отсутствие виконт повелел провести инспекцию торговых складов. Под тем предлогом, будто у Белых магов были похищены какие-то товары, хотя какие именно — сообщено не было. Не знаю, как других, но нас обыскивали с таким рвением, что много добра, остававшегося, когда я уезжала, пропало бесследно.

Когда я добралась до дома, весна уже кончилось, и конец пути пришлось проделать по жаре. Сейчас можно заработать денег, совершив не слишком трудную поездку в Слиго, это к северо-востоку от Тирхэвена. Но скоро мне не уехать, надо сперва навести на складе порядок.

А еще скажу, что я по тебе скучаю. Скучаю по твоему смеху, по снегу на лице, по разговорам на холоде, по всему. Иногда мне кажется, что надо было остаться, но на что бы мы жили? И тебе и мне надо много работать. Да и Фрейдр без меня бы не справился. Но я скучаю по тебе и люблю тебя.

Лидрал

Доррин поджимает губы: он не видит в письме никаких секретов, способных заинтересовать Белого чародея. Да и какому чародею он нужен — уж не тому ли, который мимоходом пугнул их по дороге из Фэрхэвена? И не связан ли Фрейдр с Белыми? Сам-то брат Лидрал никакой не Белый, иначе Доррин распознал бы это при встрече.

Сложив письмо, Доррин со вздохом убирает его в шкатулку. Он тоже скучает по Лидрал, да и сломанная печать не дает ему покоя. Однако тосковать да гадать сейчас некогда. Юноша снимает уже изрядно выцветшую коричневую рубашку и переодевается в рваную, в которой работает в кузнице.

Сегодня, наверное, опять придется ковать гвозди.

Брид отпивает большой глоток холодного сока.

— Как тебе удается сохранять его холодным?

— В колодце, — отвечает Петра. — Доррин говорит, что там вода с Закатных Отрогов.

Кадара отгоняет назойливую муху и, глядя на козий загон, интересуется:

— Это и есть та самая коза, которую удалось спасти?

— Зилда? Наша обжора? — смеется Доррин. — Она самая. Способна сжевать что угодно, поэтому теперь мы по большей части держим ее в загоне.

— Особенно когда наведываются гости, — добавляет Рейса, вынося из кухни стул и пристраиваясь в уголке.

— Спасибо, ужин был очень вкусный, — говорит Кадара.

— Особенно приправы, — добавляет Брид.

— За это надо благодарить Доррина. В прошлом году он занялся пряными травами, и мы смогли насушить всего, от перца до горчицы и шалфея. А в нынешнем, — Рейса указывает на зеленые грядки, — дела обстоят еще лучше. Правда, только Тьме ведомо, как ему удается везде поспевать.

— А как дела в вашем отряде? — спрашивает Доррин, желая сменить тему.

— Пока неплохо, — отвечает Кадара. — Но к концу года все может измениться.

— Не исключено, — кивает Брид.

— Так или иначе, нам удалось поприжать этих дерьмовых... разбойников. Нападают теперь реже.

— Допустим, вы сделаете дороги Спидлара безопасными, — говорит Доррин. — Но кто помешает тем же негодяям нападать на торговцев во владениях Галлоса или Кертиса?

Кадара старается не смотреть на Брида. Тот пожимает плечами:

— Белые всегда что-нибудь да придумают.

— Да, — ворчит Кадара. — Они вполне способны вступить в сговор с разбойниками, лишь бы подорвать спидларскую торговлю.

— Ну, это уж вряд ли, — качает головой Рейса, — но что-нибудь и верно измыслят. Как всегда. В этом Брид прав.

— Кстати, Доррин, как поживает Лидрал? — спрашивает Кадара. — Что-то ты не больно о ней распространяешься. Она, оказывается, приезжала в конце зимы, а ты даже и не заикнулся.

— Судя по последнему письму, у нее все в порядке.

Кадара качает головой.

— Она пробиралась сюда сквозь стужу и метели, а ты просто говоришь, что у нее все в порядке?

— Кадара, — остерегает ее Брид.

— То есть я беспокоюсь, но все равно не могу ничего поделать, — сознается Доррин. — Наверное, мне не следовало отпускать ее, хотя... Не знаю.

— А, теперь понятно. Но ты хотя бы признаешь, что она тебе небезразлична?

Доррин отводит взгляд в сторону, вспоминая, как когда-то ему была небезразлична сама Кадара. Может быть, и она этого не забыла.

— Ты не спрашивала бы об этом, случись тебе видеть их зимой, — говорит Петра. — Мы вместе смотрели фейерверк на Ночь Совета, так представь себе, под ними аж снег растаял.

Доррин надеется, что сумрак скроет его румянец.

— Но в Джеллико ей, надеюсь, ничто не угрожает? — говорит Брид.

— Ее брат как-то связан с Белыми. Он знает, что мы с Отшельничьего. Их склад обыскивали, и некоторые вещи пропали.

— Не думаешь же ты, что брат Лидрал...

— Нет, но... — Доррин умолкает, не зная, как рассказать о странном ощущении постороннего присутствия или о вскрытом и снова запечатанном письме. Или о непонятной тревоге, порой заставляющей его работать до изнеможения.

— Но никто не знает, что могут предпринять Белые, — заканчивает за него Рейса.

— Это более-менее понятно, — суховато отзывается Кадара. — Но с чего бы им интересоваться Доррином?

— Почем мне знать? — отзывается Доррин. — Возможно, им и нет до меня никакого дела.

— Но сам ты, парнишка, в это не веришь. Разве не так? — произносит Яррл, и все умолкают.

— Почему ты так думаешь, папа? — спрашивает через некоторое время Петра.

— Он привносит гармонию во все, даже в холодное железо. Белым это понравиться не может, и я на их месте непременно заинтересовался бы им и его делами.

— Вообще-то в этом есть смысл, — размышляет вслух Брид.

Но на взгляд Доррина, тут многое неясно. Что он такого особенного сделал, кроме как исцелил нескольких хворых, вырастил несколько грядок пряностей да смастерил пару игрушек? Вот Брид — тот перебил уйму приспешников хаоса, а за ним, Доррином, таких подвигов не числится.