Функции оставшихся 95 % нашей ДНК пока неизвестны, поэтому они называются избыточной ДНК, некодирующей ДНК или интроном [2]. Этот участок ДНК иногда называют величайшим сюрпризом или неожиданностью человеческого генома. Чем сложнее организм и выше его развитие, тем выше процент интронов. Человеческий геном (ДНК человека) отличается от ДНК мыши всего на 300 генов (1 %), но реальное отличие заключается в том, что у мышей на 10 % меньше пар оснований и намного меньше избыточной ДНК. Поскольку разница между ДНК человека и шимпанзе – 2 %, казалось бы, у людей больше сходства с мышами, чем с человекообразными обезьянами, но это, разумеется, абсурд. У некоторых одноклеточных организмов (амеб) ДНК примерно в 30 раз превосходит человеческую, но в ней буквально отсутствует избыточная ДНК, в то время как у большинства растений ДНК гораздо больше (50 тысяч генов), чем у млекопитающих (25 тысяч генов) [3]. Не количество генов определяет сложность организма, а количество совместных паттернов среди генов, обуславливающих функции ДНК организма. Разумеется, остается еще вопрос о механизме, определяющем эти совместные паттерны среди генов.

Теперь мне следует упомянуть о недавнем развитии эпигенетики, которая стремится объяснить функциональные различия между генами и особенно – почему одни гены активны, в то время как другие – нет. По мнению молекулярного биолога Джошуа Ледерберга, нобелевского лауреата, функциональные различия безусловно являются не только результатом наследственной структуры ДНК, но обусловлены и факторами внешней среды, окружающей ДНК. Эпигенетика – изучение обратимых изменений в функциях генов, появившихся без изменения последовательности ДНК в ядре клетки. Это означает, что функции ДНК меняются, а ее строение – нет. Исследования показали, что, хотя однояйцевые близнецы имеют одинаковую ДНК, их эпигенетический материал может различаться. Этот факт подкрепляет мнение, что функции ДНК определяются информацией вне самой ДНК и что обмен нелокальной информацией посредством резонанса может играть в этом процессе существенную роль. Недавние исследования подтверждают возможность удаленного обмена информацией: фрагменты неповрежденной ДНК могут узнавать совпадающие цепочки ДНК на расстоянии, без прямого физического контакта и без присутствия протеинов. Каким-то образом эти фрагменты ДНК способны распознавать друг друга на расстоянии, и крохотным частицам генетического материала свойственно соединяться со схожей ДНК без помощи каких-либо других молекул или химических сигналов. С нынешних теоретических позиций такая задача должна быть невозможной в химическом отношении, поскольку у классической науки нет объяснения для процесса удаленного распознавания. Распознавание совпадающих последовательностей ДНК – основа рекомбинации, процесса, играющего важную роль в эволюции организма и в восстановлении поврежденной ДНК [4].

Эпигенетика также охватывает изучение всех процессов, участвующих в развитии организма. Ее подход к этим процессам принципиально отличается от дарвиновского эволюционизма, согласно которому независимо от факторов внешней среды исключительно естественный отбор и случайные изменения играют решающую роль. Можно ли происхождение жизни на земле наряду с происхождением множества разных видов растений, животных и, наконец, человека, а также происхождение невероятно сложных молекул – таких как ДНК, – объяснить исключительно совпадением? Приведу слова биолога и зоолога XIX века Эдвина Гранта Конклина: «Вероятность происхождения жизни посредством случайности можно сравнить с вероятностью появления Вебстеровского словаря вследствие взрыва в типографии».

В следующих нескольких разделах я вернусь к основополагающему принципу эпигенетики – к тому, что функции ДНК определяются информацией, внешней по отношению к ДНК, – так как он составляет основу моих взглядов на роль ДНК как связующего звена или интерфейса между нелокальным сознанием и постоянно меняющимся организмом.

В чем именно заключаются функции ДНК? Эйфория, которой было встречено открытие полной структуры человеческой ДНК, со временем немного утихла, так как точный механизм ДНК становился все менее ясным. В частности, функции избыточной ДНК продолжали озадачивать научное сообщество. Поначалу ученые рассчитывали обнаружить гены, обуславливающие конкретные болезни, и с их помощью найти способы лечения. Они действительно выявили некоторые гены, играющие роль в определенных онкологических или наследственных заболеваниях, но точный механизм действия все еще остается загадкой.

Действительно ли информация хранится внутри гена ввиду определенной последовательности оснований А, G, Т и С, или этот ген просто обеспечивает доступ к информации? Может ли ДНК получать инструкции посредством (нелокального) обмена информацией? Как уже упоминалось, в этом и заключается теоретическая предпосылка эпигенетики. Компьютерный специалист Семен Беркович утверждает, что 95 % ДНК с еще не выявленными функциями, избыточная ДНК или интрон, может применяться для целей идентификации, подобно штрихкодам, содержащим всю важную информацию о товарах, которые покупают и сканируют на кассе супермаркета. Без лишних слов ясно, что при трех миллиардах пар оснований у ДНК имеется обширное количество кодирующих информацию вариантов. Беркович рассматривает ДНК как индивидуальный код доступа к информации об индивиде, общей информации о виде, а также морфогенетической (формирующей) информации, хранящейся в нелокальном пространстве. Аналогично физик Розарио Н. Мантенья предполагает, что некодирующие области ДНК (избыточная ДНК) могут играть важную роль в обмене биологической информацией [5].

Развитие ДНК в живых организмах – нелокальное явление, и ввиду этой нелокальности – квантовый процесс, следовательно, согласно общепринятой «Копенгагенской интерпретации» квантовой физики, принципиально непознаваемый. По мнению квантового физика Нильса Бора, жизнь непознаваема и квантовая физика, ввиду ее несовершенства, никогда не сможет обеспечить научное объяснение для жизненных процессов. В «Копенгагенской интерпретации» квантовой физики, представленной Бором, жизнь рассматривается как комплементарная и физически подтверждаемая, точно так же, как волны и частицы – комплементарные, дополнительные проявления всех элементарных процессов. Можно продемонстрировать только результат развития таких макромолекул, как ДНК и протеин, – но не само это развитие. Большинство квантовых физиков убеждены, что все молекулярные и субмолекулярные процессы проходят под воздействием нелокального пространства и координируются из него, следовательно, неизмеряемы. Квантовый физик Эрвин Шрёдингер еще в 1944 году утверждал, что ДНК может оказаться нестатистической макромолекулой; согласно его теории, ДНК может функционировать как «квантовая антенна» для нелокальной коммуникации. Нестатистические (непредсказуемые, хаотичные) процессы – это квантово-механические процессы, возникающие в нелокальном пространстве для живых организмов, как противоположность статистическим (предсказуемым, упорядоченным, регулярным) процессам, которые возникают в нелокальном пространстве неживой материи. Шрёдингер высказывает предположение, что у ДНК живых организмов есть «рецептор» или «резонансный потенциал» для приема и расшифровки информации из нелокального пространства. Физик и компьютерный специалист Питер Мерсер также считает, что живой организм может получать свою нелокальную и голографическую информацию только через ДНК. Вся информация присутствует и хранится в виде волновых функций в нелокальном пространстве и, таким образом, нелокально доступна и принципиально важна для сложной организации и эволюции живых организмов [6].