написать. Воспользуйтесь подарком времени, напишите. Я бы радовался на вашем месте.

– И я бы радовался. Но, знаете ли, выяснилась интересная вещь: времени вдруг стало значительно меньше.

– Это как?

– Вот так! До пандемии мои перемещения, включая нерабочие, отлично укладывались в график. А сейчас я ничего не успеваю. Ужас просто!

– Хорошо. Давайте разбираться почему. Как сейчас строится ваш день?

– По-дебильному. Прямо так и скажу.

– Хм. В чем отличия от привычного расписания?

– Раньше я вставал чуть раньше семи утра, выходил около восьми тридцати и ехал в офис. Там я появлялся около десяти тридцати – одиннадцати и работал, работал, работал. С перерывом на обед. Где-то около семи-восьми вечера начиналась личная программа. А дальше уже как пойдет. Сейчас я только в девять начинаю просыпаться. По факту же получается, что включаюсь в работу не раньше двенадцати. Причем не сразу, потому что на сетевой серфинг тоже надо время, плюс раскачаться. Потом работаю до тех пор, пока не понимаю, что надо что-то съесть. Соответственно, какое-то время уходит на то, чтобы приготовить себе обед. И, кстати, приличное время, так как повар из меня – так себе. А есть каждый день пельмени или еду из доставки уже не могу. Готовлю с грехом пополам. Обедаю, а там, глядишь, уже вечер, а я ничего не успел. Редактор орет на меня. Я как-то справляюсь. Как следствие, завершаю рабочий процесс около десяти – половины одиннадцатого. К этому времени я обычно уже выжат как лимон. Но тут начинается самое интересное – вместо того чтобы пойти в ванну, например, помыться и лечь спать, я тупо валюсь на диван, достаю пиво и смотрю какие-то сериалы. До неприличного времени. Сегодня, например, закончил в четыре утра. Поэтому проснулся даже не в девять, а в одиннадцать. С ощущением, что не отдохнул вообще. Как-то так. Сделайте что-нибудь, док! Так больше продолжаться не может! Иначе я себе голову о стену разобью.

– Голову разбить всегда успеете. Кстати, это не самый лучший способ свести счеты с жизнью. Так как велика вероятность не справиться с поставленной задачей, но успеть попутно нанести себе неприятные травмы. Лучше из окна сразу. Эффективность почти сто процентов.

– Шутите?

– Пытаюсь разрядить обстановку. Ни в коем случае не хочу умалить ваших чувств, Арсений, но выглядите вы как человек, близкий к отчаянию.

– Так оно и есть!

– А между тем, поверьте мне, ваша проблема хотя и существенна, но пока не критична.

– Как же не критична? У меня жизнь вся развалилась.

– Понимаю, вам сложно. Но давайте постараемся немного успокоиться и оценить проблему логически. Может быть, чайку себе нальете?

– А можно пива?

– Препятствовать не могу, но крайне не рекомендую. У алкоголя, помимо положительных сторон, есть и отрицательные. Одно из которых – провокация депрессии. А ее сейчас лучше не подстегивать.

– Хорошо. Буду паинькой.

– Спасибо. Вы наливайте пока. Мне вас будет слышно.

– Ага.

– Так вот. О чем бишь мы?

– Подойти к проблеме логическим путем.

– Верно! Так о чем же нам говорит логика?

– Не знаю.

– Давайте помогу. Поскольку логика простая. Если положа руку на сердце объективно ответить на вопрос, насколько ужасна ваша жизнь исходя из оценки весьма простых факторов, а именно – здоровья, наличия работы, состояния личной жизни, анализ базовой составляющей должен дать вам уверенности в том, что даже если проблемы и есть, то они не настолько фатальны, как вам кажется. Давайте начнем с первого. Что у вас со здоровьем?

– Здоров как бык. Правда, по понятным причинам, давно не был в спортзале. Боюсь, скоро начну по дивану растекаться.

– Это печально, но не криминально. Главное, что нет никаких серьезных болезней. Кстати, а почему вы дома не занимаетесь?

– Издеваетесь? Я же сказал: у меня ни на что нет времени!

– Спокойствие, только спокойствие, мой дорогой Карлсончик. До этого мы еще дойдем. Давайте дальше. Что с работой?

– Вот здесь – точно никаких проблем. Хотелось бы поменьше.

– Ну что вы, Арсений! Так говорить нельзя ни в коем случае!

– Почему?

– Потому что мысли материальны, а с учетом того, что происходит вокруг, нельзя давать им ни малейшего шанса.

– То есть?

– Нужно радоваться, что у вас есть работа. Открою вам маленькую тайну из своей профессиональной жизни – большинство моих клиентов сейчас как раз остались без работы. А у них семьи, ипотеки, больные родители. И как дальше жить, многие не представляют.

– Конечно, если ставить вопрос именно таким образом, то у меня по этому пункту все очень даже ничего.

– Вот видите! Хорошо! Давайте тогда ответим еще на третий вопрос: что с личной жизнью?

– Это необходимо?

– Для объективной оценки – обязательно.

– Вот тут не могу дать однозначного ответа.

– Как это? Вы не знаете?

– Просто не очень понимаю сам. – Журналист задумался. – До пандемии у меня была девушка, мы с ней встречались и даже собирались жить вместе. Но как начался локдаун, я в реале ее еще не видел. Мы постоянно переписываемся, болтаем каждый вечер, но на этом все. Переезжать ко мне она пока не хочет.

– Почему?

– Говорит, что переживает за родителей. Не хочет их оставлять в такой ситуации одних. Что они без нее не смогут.

– Они пожилые?

– Да в том-то и дело, что не особенно. Им около пятидесяти. Оба здоровы, живут вместе.

– Ну да, удивительная особенность для нашего времени. И вы, как я понимаю, подозреваете некоторое лукавство с ее стороны?

– Да. И постоянно об этом думаю.

– Без сомнения, это неприятно. Однако вам не сказали «нет» окончательно и продолжают общаться. Конечно, не совсем так, как бы хотелось, наверное. Но тем не менее вы же не совсем одиноки. И, может быть, сложившаяся ситуация даже пойдет вам на пользу.

– Проверка чувств на расстоянии и все такое. Боюсь, я не верю в эту муру. Не хочу я никаких расстояний. Мне она сейчас нужна. Здесь. Со мной.

– Молодость, молодость, – улыбнулся Кузнецов. – Только в вашем возрасте, уж простите за такой упрек, кажется, что жизнь кончена, если вы сразу не получили желаемого.

– Мне уже почти двадцать пять. Какая молодость?

– Самый что ни на есть разгар, – психолог уже открыто смеялся. – Простите. Веду себя непрофессионально. Ни в коем случае не хотел задеть ваши чувства. Просто вспомнил себя в таком же возрасте. Один в один, знаете ли.

– И как вы боролись?

– Да так же, как и вы: пил, не знал, чем себя занять, поэтому все время шлялся в каких-то непотребных местах. Думается, именно невозможность осуществить вторую часть программы и осложняет вам восприятие жизни.

– Вы