Вскоре внизу вновь замелькали черепичные крыши Фридрихсграда. Огромный собор, ратуша, площадь. За время моего отсутствия чернильное пятно прохода между мирами никуда не исчезло, а чужаки заполонили почти всю площадь. Вовремя я вернулся!

Пятно прохода оказалось прямо подо мной. Я лихо маневрировал, стараясь подобраться как можно ближе, чтобы не промахнуться. У меня был только один шанс, одна попытка.

Чужаки заметили меня. Некоторые из них подняли оружие и начали стрелять, но пока что мне везло – ни один из выстрелов не достиг цели. Я чувствовал колебания воздуха вокруг себя, и пусть Белла обещала мне, что «дырокол» не пробьет броню, но все же под выстрел попасть я не хотел.

Наконец я оказался прямо над пятном и недолго думая сбросил мешок с кубом вниз.

Улететь прочь я уже не успел. Как только мешок упал в проход, гигантская воронка смерча, появившаяся неизвестно откуда, тут же засосала меня внутрь, завертела, закружила, и даже химмельшток со всей его мощью не смог вытащить меня.

Кубы начали взаимодействие.

Воронка затягивала в себя все вокруг в радиусе двадцати шагов.

Затем проход в чужой мир закрылся, схлопнулся, забрав с собой смерч и его добычу. Вместе со мной.

Хмурое, тусклое, почти черное небо. Вдали пепельные горы высотой до самых темных облаков. Слабый свет, с трудом пробивающийся сквозь мрачные тучи, не позволял толком разглядеть окрестности, и вокруг было бы совсем темно, если бы не легкое мерцание, шедшее, как ни странно, не сверху, а снизу, с поверхности. Метровые шляпки грибов фосфоресцировали, излучая поглощенную энергию местного солнца.

То, что это чужой мир, я понял сразу. Не нужно обладать энциклопедическими познаниями, чтобы осознать – подобного на нашей планете попросту не может быть. Пейзаж вокруг казался не просто странным, он был совершенно инородным, с непривычными взору пропорциями, от одного взгляда на которые глаза начинали болеть и слезиться. Будто смотришь на рисунок художника-абстракциониста, пытаясь найти знакомую логику построения композиции, но не находишь ничего, только ломаные линии, кривые изгибы которых не заставляют восторженно замереть, а попросту пугают своей непривычной структурой и чуждостью.

Мне повезло. После перехода смерч, затянувший меня в ловушку, исчез, и химмельшток вновь обрел свои тяговые свойства, тут же подняв меня на изрядную высоту. Может, поэтому вначале я увидел горы и только потом, опустив взгляд чуть ниже, сообразил, что внизу в некотором отдалении от меня расстилается город.

Но это не был город в привычном человеку понимании. Первое – тут не было ярких огней. Второе – домов или их подобия тут тоже не имелось. Вместо них всю бескрайнюю равнину вокруг заполняли остроконечные башни-муравейники. Некоторые из них стояли отдельно от прочих, другие смыкались, соединенные короткими подвесными трубами-проходами. Третьи образовывали настоящие многоуровневые крепости, собирая десятки, если не сотни башен в единое строение.

Внизу кипела жизнь. Чуть впереди тысячи различных существ перемещались от башни к башне. Я разглядел их сверху достаточно хорошо, но только потому, что почти каждый из местных обитателей слегка подсвечивал самого себя ровно настолько, чтобы выделиться из толпы своих собратьев. И каждый из этих миниатюрных, едва заметных огоньков, а также свет, исходящий от грибов, которые росли где только возможно между башнями, составляли местную систему освещения.

Я завис в воздухе, ошарашенный, опустошенный. А прямо подо мной на редкой для здешнего ландшафта проплешине находились остатки воинства, пытавшегося захватить Фридрихсград, но вместе со мной затянутого в воронку смерча и выброшенного обратно.

Жуки-тяжеловесы с трудом приходили в себя. Некоторые из них оказались мертвы, другие – перевернуты на спину, сороконожки и муравьи пытались поставить их на ноги, но без особого энтузиазма. Понаблюдав за ними пару минут, я пришел к выводу, что они сами не слишком представляют, что делать дальше. Армия без командира. Чуть дальше на пустоши стояли целые батальоны новых существ, не успевших переместиться туда и обратно сквозь проход. Они замерли без движения, как выключенные механические игрушки, и не спешили на помощь своим неудачливым «товарищам».

Воронка между тем давно исчезла. Путь домой пропал вместе с ней.

Так, главное – не паниковать. Нужно собраться с мыслями, проанализировать ситуацию и найти выход. Ведь он должен быть?

От башен к остаткам армии понеслись десятки муравьев-бегунов. Первые из них быстро достигли, видимо, запасных полков, но те их не интересовали. Муравьи промчались дальше, снуя между потрепанными жуками.

Тут на меня обратили внимание. Сразу несколько бегунов задрали остроконечные морды кверху и пристально уставились в небо. Нет, разумеется, со своей высоты я не мог в деталях разглядеть этих тварей, и сравнение с привычными мне земными насекомыми было весьма условным. Я даже не понимал, есть ли у них глаза или органы зрения у этих существ устроены иначе.

Но меня они видели, это факт!

Два бегуна метнулись обратно к муравейникам, и, едва достигли цели, тут же, как по команде, в небо взлетел целый рой новых, до этого момента неизвестных мне гадов. Вот эти точно по мою душу!

Их я сумел рассмотреть лучше. Внешне они слегка напоминали металлических стрекоз: вытянутые тела, завершавшиеся жалом, по две пары крыльев и по три – лап, огромные – в половину морд – фасеточные глаза, какие-то странные наросты по обе стороны головы.

Стрекозы стремительно приближались ко мне, а я не знал, что делать. Улетать? Но куда? Это чужой мир, я здесь не найду помощи. Оставалось только принять бой и погибнуть славной смертью. В любом случае сдаваться этим псевдонасекомым я не собирался. Лучше быстрая гибель, чем возможный плен.

Но меня и не пытались взять живьем.

Огонь по мне открыли еще издали. Те самые наросты, на которые я обратил внимание, оказались смертоносным оружием. Воздух вокруг меня так и заколыхался, а один из выстрелов пришелся прямо в грудь, чуть было не скинув меня с химмельштока на землю. К счастью, броня выдержала удар.

Я понял, что дальше тянуть не стоит, и резко набрал высоту. К этому времени я уже настолько освоился с химмельштоком, что мог бы управлять им с закрытыми глазами, но вот одновременно и править, и стрелять по стрекозам из «дырокола» оказалось труднее, чем я думал.

Оружие стрекоз имело схожий принцип действия с «дыроколом» – энергоразрядов они не жалели, но костюм снова меня спас. Зоммер и Белла преподнесли мне поистине царский подарок. Два выстрела пришлись мне в спину – стрекозы всем роем следовали за мной, – но я только сжал зубы. Пара синяков – ерунда, но, если бы не боевой костюм, я был бы давно мертв.

Я ушел вправо, стреляя через плечо. Стрекозы ловко маневрировали, но один из моих выстрелов все же достиг цели. Броня летунов не выдерживала никакого сравнения с моим рыцарским доспехом. Выстрел пробил стрекозу насквозь, сверху вниз, попутно оторвав пару лап и крыльев. Стрекоза камнем рухнула вниз.