– Нет!

– Ну, на одну секунду, – взмолился он.

Дэймон вынул что-то из кармана, взял ее правую руку, поцеловал и надел на ее палец кольцо. Это было великолепное кольцо с огромным изумрудом, окруженным несметным количеством бриллиантов. Жак рассмеялась:

– Идеальное обручальное кольцо пирата, – подразнила она его. – Это точно не часть твоей добычи?

– Мне дал его отец, – улыбнулся Дэймон. – Это фамильное кольцо Чандлеров. Они нас ждут. Родители тоже надеялись, что ты скажешь «да». Они не знали меня бо́льшую часть жизни и теперь просто в восторге от того, что стали частью плана похищения невесты. По крайней мере, их благословение нам обеспечено.

– Но имей в виду, что, возможно, нам придется повторить свадьбу для моих родителей.

– Разумеется, если они со мной смирятся.

– Я думаю, что мать согласна. Иначе зачем бы она послала тебе приглашение.

– Ну, например, чтобы дать мне пощечину! – закатил глаза Дэймон.

– Этого следовало ожидать, и может быть, эта пощечина не последняя. Но мама хочет видеть меня счастливой, и она поняла, что я буду счастлива только с тобой.

– А ты?

В ответ Жак его только поцеловала. Но она не собиралась на этом останавливаться.

– Ты можешь попросить кучера ехать быстрее? – спросила она.

– Он и так гонит так быстро, как только можно, чтобы не улететь в канаву. Кроме того, учитывая то, чем мы занимаемся, я бы не хотел предстать перед родителями и священником в непотребном виде.

Девушка рассмеялась и, быстро стянув панталоны, уселась на него верхом. Подпрыгивание кареты на ухабах доставляло ей особое удовольствие, когда он был внутри!

– Быстрее, еще быстрее! – простонала Жак.

– Я же сказал тебе, что кучер…

– Не кучер, – оборвала она его, – а ты!

– Ах, это… Это уже в моей власти!

– Они прибыли! – предупредил ее Дэймон.

Было утро, и Жаклин только-только проснулась, но тоже услышала шум кареты и голоса под окнами. Вероятно, ей не следовало прямо перед свадьбой отправлять родителям это письмо.

Когда они прошлой ночью приехали в имение Чандлеров, родители Дэймона приняли ее тепло. Они разбудили священника, который поджидал их весь вечер. Зал, где им предстояло венчаться, был уставлен вазами со всевозможными цветами из оранжерей поместья. Священник хоть и был еще сонный, но быстро провел церемонию. Единственная заминка возникла, когда он задал вопрос:

– Кто отдает эту женщину в жены?

В итоге Жаклин рассмеялась и воскликнула:

– Я отдаю!

Когда Дэймон и Жаклин произнесли положенные клятвы и были объявлены мужем и женой, они тут же понеслись наверх, в приготовленную для них спальню. Несмотря на то что они дважды успели заняться любовью в карете по пути в имение Чандлеров, Жаклин было этого недостаточно, ведь она так соскучилась по Дэймону!

– Я не собираюсь вылезать из постели, – сказала девушка.

Она взобралась на Дэймона и оседлала его, удивившись, что он уже вполне готов, чтобы ее принять. Жак ухмыльнулась и подвигала бедрами, устраиваясь поудобнее.

– Неужели мне придется напомнить тебе о том, что это ты должна позволить мне тебя соблазнить?

– Неужели мне уже пора с тобой развестись? – парировала Жак.

Дэймон замер.

– Это тебе надо напомнить, как правильно соблазнять. – Она хлопнула его по плечу. – Ты никогда не избавишься от меня… Ублюдок! – Жак захихикала.

– Неужели ты в самом деле думаешь, что это смешно? – закатил он глаза.

– А ты так не думаешь? Тем более что твой настоящий отец уже восстановил тебя в правах законного сына и наследника. Мне нравятся твои родители. По крайней мере, один из нас может это сказать!

– Не сомневайся, я тоже полюблю твоих. Со временем.

– Возможно, а может быть, и нет, – хмыкнула девушка и тут же застонала, когда он слегка подался к ней.

Жак наклонилась, чтобы поцеловать Дэймона.

«Будем надеяться, – подумала она, – что со временем эта страсть войдет в приличные рамки. Один раз в день. Ну, может быть, два».

Неужели тогда, на корабле, когда на море установился штиль, она думала, что недели с ним будет вполне достаточно? Как же она была наивна!

Их поцелуй затянулся. Жаклин почувствовала, как по ее голой спине, которую ласкали его руки, пробежали мурашки. Они оба были совершенно нагие, о ночных рубашках никто из них и не подумал. Даже когда Дэймон встал, чтобы налить вина, или когда Жак поднялась, чтобы помешать угли в остывающем камине. Наверное, они всю ночь занимались любовью… а может быть, это не утро, а уже день?

Дэймон сильнее сжал бедра девушки, чтобы войти в нее глубже, но тут же застонал и попытался переложить ее на кровать. Жак сопротивлялась, желая остаться наверху. В итоге он сдался. Она вознаградила его легким движением бедер, но это была и ее награда, поскольку ее тут же затопило наслаждение.

– О… бо… же…! – простонала она.

Дэймон рассмеялся, но тут же застонал сам, – оргазм настиг и его. Жак очнулась от забытья и, все еще не веря, что он принадлежит ей, пристально посмотрела на мужа. Она не была рада, когда они встретились, но, если бы она знала, чем все закончится, то была бы счастлива. Если бы Дэймон не стремился помочь своему приемному отцу, который его вырастил, если бы он не ненавидел Джеймса за то, что тот якобы похитил его мать, если бы он не должен был вернуть пирата в камеру, если бы… если…

Одним из этих «если» Жак решила поделиться с ним прямо сейчас.

– Я думаю, что отчасти моя ненависть к тебе, когда мы познакомились, была вызвана тем, что я хотела быть с тобой уже тогда, сразу, но понимала, что это невозможно.

– Я должен снова извиниться?

Она прижала палец к его губам и улыбнулась.

– Нет, но обещай мне, что никогда не будешь ничего от меня скрывать! – Жак искоса посмотрела на него и хитро улыбнулась. – Представь себе, насколько быстрее мы бы занялись любовью, если бы ты был с самого начала откровенен.

– Или насколько быстрее ты бы меня убила.

– У меня был такой шанс, но я же только слегка тебя поранила. Это тебе о чем-то говорит?

– Какой я везунчик? – Дэймон прижал ладони к ее щекам и посмотрела ей в глаза. – Я люблю тебя, Жак. Я думаю, что полюбил тебя с первого взгляда.

От нахлынувших чувств ее глаза увлажнились. Нет, как бы она ни старалась, не смогла бы найти лучшего мужа. Благодаря Дэймону она пережила приключения, страсть, волнения и, наконец, любовь. Он вызвал в ее душе все возможные чувства, плохие или хорошие.

Теперь остались только добрые чувства.