Надо же, а ведь она могла бы быть красива, если бы не кислое выражение лица, опущенные плечи и мешковатые грязно-серые платья. И лет ей не больше тридцати пяти, скорее – тридцать, здесь рожают рано.

– Мэтру Шмееру, триста пятьдесят империалов, под десять процентов в месяц.

Тиль мысленно присвистнула. Ничего себе проценты! Такие нашим банками только снятся. А здесь, похоже, норма.

– Сколько вам платит мадам Жозефина за занятия с девочками?

– Восемь в месяц, шевалье.

– Я помогу вам перезаложить дом под двенадцать годовых Первому Имперскому банку, если вы сдадите его в аренду целиком, под Институт благородных девиц. За пятьдесят империалов в год.

В глазах мадам Пиаль загорелась надежда, но тут же погасла.

– Но нам с Вивьен негде будет жить.

– Будет, – успокоил ее Андре. – Ваше место преподавателя останется за вами, ваша комната тоже. А Вивьен будет жить вместе с остальными воспитанницами Института на полном пансионе.

Разумеется, мадам согласилась, даже не торгуясь.

– И прошу вас, Дениз, – под конец все же вставила свои пять копеек Тиль, – не уродуйте себя ужасными платьями и сгорбленной спиной. К нам скоро начнут приходить родители будущих воспитанниц, и они должны увидеть достойное заведение, где их дочерей научат быть благородными дамами, а не несчастными забитыми существами.

– Да, мадам. – Вдова резко выпрямилась и обиженно сверкнула глазами. – Я вас поняла, мадам. Вы останетесь с нами на ужин?

– Нет, благодарю вас, Дениз. – Тиль улыбкой постаралась смягчить отказ.

– Нам следует как можно скорее заняться договором с мадам Жозефиной и вашей закладной. У вас есть копия?

– Нет, мой покойный супруг не доверял мне ключа от сейфа. Мэтр Шмеер предлагал увезти его и вскрыть у себя в конторе, но мне показалось… – Она виновато потупилась, не решаясь сказать гадость об уважаемом кредиторе.

– Что ему не стоит доверять, – помогла ей Тиль. – Вы поступили правильно, Дениз. Мы найдем способ вскрыть сейф без его помощи.

– Или найдем ключ, ведь ваш покойный супруг наверняка хранил его дома, – предложил Андре.

– У меня ничего не вышло, шевалье де Грасси.

– Если не возражаете, я осмотрю его комнаты сейчас.

Вот как, подумала Тиль, пока они шли следом за мадам Пиаль. Ты еще и специалист по обыскам, любовь моя! Сколько скрытых достоинств!

К ее удивлению, Андре попросил мадам подождать за дверью, но явно не потому, что хотел остаться с Тиль наедине. На самом деле, Тиль даже показалось, что он и ее хотел попросить о том же. Но что-то для себя решил и пропустил ее вперед в мрачную, пыльную и захламленную комнату, нечто среднее между спальней, кабинетом и сельским баром. Пустые бутылки отсюда явно не убирали с год.

– Ну и свинья был этот шевалье, – морщась, прокомментировала Тиль. – Не представляю, как тут что-то искать. Я бы не хотела прикасаться к этой грязи даже щипцами.

– Тебе и не придется. – Андре тоже не спешил что-то здесь трогать, вместо этого он внезапно спросил: – У тебя есть дар?

Тиль напряглась, рука сама потянулась прикрыть кулон-череп на груди, даром что его никто не видит.

– Почему ты спрашиваешь?

– Видишь ли, некоторые виды магии во Франкии вне закона. И мне почему-то кажется, что ты не выдашь меня, даже если увидишь…

– Что увижу? – Тиль настороженно замерла, молясь всем местным богам, чтобы Андре не оказался темным, как Маньяк. Пожалуйста, только не это!

Вместо ответа Андре улыбнулся и окутался мерцающим зеленоватым маревом. Оно на миг замерло, словно множество принюхивающихся змеек, а потом коснулось Тиль, обдало прохладной свежестью с легким привкусом мяты и можжевельника. В отличие от багровых щупальцев шевалье Маньяка, дар Андре ласкал и баюкал, обещая безопасность и заботу. А еще он словно звал ее – выйти на свет, поиграть, словно шаловливый котенок трогал лапкой. И Тиль позволила себе расслабиться, выпустить то, что пряталось внутри нее…

Она сама не поняла, как оказалась в объятиях Андре, их губы встретились, а весь мир провалился куда-то к чертям собачьим.

– Мы с тобой одной крови, – ошарашенно шепнула Тиль, когда поцелуй закончился.

– Одной, – согласился Андре. – Ты умеешь спрашивать их?

– Кого? – не поняла Тиль. – Мышей и тараканов?

– Тех, кто когда-то был живым. – Андре обвел пальцем ее губы. – Ты не училась пользоваться своим даром.

– У меня не было учителя, – пожала плечами Тиль. – Только одна старая книга, и ту я нашла совсем недавно и едва начала читать.

– Это очень просто, смотри…

Ключ они и в самом деле нашли, а затем вскрыли сейф. Читая закладную, Андре хмурился и ругался под нос, а вдова Пиаль опускала глаза, словно это она была виновата в том, что шевалье Пиаль оказался пьяницей, самодуром и мотом. Наверняка еще и бил жену, вон как она вздрагивает, стоит мужчине чуть повысить на нее голос.

– Вам мэтр Шмеер сказал о трехстах пятидесяти империалах? – бесстрастно спросил Андре, досмотрев бумаги.

– Да, шевалье.

– Он соврал. Вы должны ему только двести.

– Но как же?.. – Глаза вдовы Пиаль опять наполнились слезами. – Ведь он…

– Бесчестная дрянь, – отрезал Андре. – Забирайте бумаги и ключ от сейфа и никому не отдавайте. Даже не показывайте и говорите, что ключ у вас. Если мэтр Шмеер вздумает требовать деньги до конца этого месяца, пригрозите, что обратитесь к главе гильдии с жалобой. Но я уверен, что мы решим вопрос с закладной гораздо раньше.

– Благодарю вас, шевалье де Грасси.

– И пока дело не решено, молчите о моем участии. Ради вашей же безопасности.

Мадам обещала молчать, как мертвая, и Андре с Тиль украдкой переглянулись. Теперь их связывала еще и общая тайна.

К Жозефине они возвращались, не разнимая рук, и всю дорогу разговаривали – о ростовщиках и банках, о политике и реформах, об Институте благородных девиц. В отличие от Товиля, Андре даже в голову не пришло заявить, что проект Жозефины обречен на непонимание и провал. Напротив, он азартно включился в планирование, рассказал Тиль о некоторых особенностях современного образования, восхитился ее прогрессивными взглядами. За ужином к их диалогу присоединилась Жозефина, всецело одобрившая идею арендовать дом у вдовы Пиаль, и она же предложила им остаться на ночь, просто так, по-дружески.

Разумеется, Тиль согласилась. Ей даже думать не хотелось о том, чтобы расстаться с Андре! Тем более им еще столько всего надо сказать друг другу!

Они уснули только под утро, не размыкая объятий, и разбудил ее Андре нежным поцелуем.

– Я бы хотел, чтобы каждое утро было таким же, как это, – шепнул он.