– Том, это лучший комплимент. Ты бы ни за что не сказал «черт побери» перед мисс Смит… но Юнис – и Джоан Юнис – такой же человек, как вы. – Она окинула взглядом собравшихся за столом. – Знаете, как приятно, когда к тебе прикасаются? Вы когда-нибудь видели, как ластятся котята? Меня четверть века никто не целовал, а если не считать редких рукопожатий, то никто и не прикасался. Потом мной занимались врачи, медсестры… Друзья – мои дорогие друзья, – ваши поцелуи вернули меня в мир людей. Я признательна Юнис – Юнис Бранке – за то, что она целовала вас до меня и завоевала вашу дружбу… и любовь? Наверняка. Это значит, что вы приняли меня, признали человеком. Скажите – пусть из-за этого я снова превращусь в Джоан Юнис, но я должна знать. С Антоном Юнис тоже целовалась? – (Босс, я ничего вам не скажу, пока мы не останемся наедине.) (Дорогая, я не тебя спрашиваю.) – Никто не готов ответить? Ладно, признаю, что вопрос выходит за рамки дозволенного.

Финчли внезапно ответил:

– Команды меняются. Иногда я вожу, Фред охраняет, Ски ездит с Малышом, и наоборот. Бывало даже, что я ездил со Ски. Юнис ко всем относилась одинаково. Не подумайте плохого…

– Не подумаю!

– …у нас ничего такого не было. Она была дружелюбна, ласкова… и добра. Она целовала своих друзей просто из…

– Человеколюбия, – подсказал Малыш.

– Из человеколюбия. В благодарность или на прощание, даже в присутствии мужа. Мы часто оставались у них на ужин.

(Ладно, сдаюсь. С Фредом и Антоном было и по-другому. Но не с Томом и Хьюго. И только один раз. Том тоже был бы не прочь, но с ним я держала дистанцию. А к Хьюго подобраться невозможно. Я и не пыталась. Он человек высоких моральных устоев, не то что мы с вами.)

– Том, спасибо, что рассказал. Я не скажу Антону. Но если он захочет меня поцеловать, пускай… ведь теперь я знаю, что Юнис и с ним делилась своим человеколюбием. Давайте сменим тему. Том, эта речка грязная? Выглядит чистой.

– Чистая, как родник. Я узнал об этом месте, когда наш профсоюз снял его для пикника. Управляющий сказал, что купаться здесь безопасно. Несколько ребят окунулись.

– Чудесно! Мне хочется окунуться. Последний раз мне случилось плавать в естественном водоеме… боже мой! Больше семидесяти пяти лет назад!

– Юнис, лучше не надо.

– Почему?

– Здесь может быть грязь другого сорта. Отщепенцы. Не все живут в Заброшенных зонах; многие перебираются в дикую местность вроде этой. Я старался не подавать вида, но, когда вы прогуливались по берегу, мы с Фредом прикрывали вас с двух сторон.

– Господи, если вы можете обеспечить мою безопасность на берегу, то в воде будет и того проще.

– Не совсем. Один раз я опоздал на несколько секунд и не хочу, чтобы это повторилось. Многие из этих отщепенцев не простые бродяги. Встречаются и настоящие психи.

– Том, хватит спорить. Я хочу купаться. Погрузиться в воду с головой. Меня ничто не остановит.

– Я против… Джоан Юнис.

От двух последних слов она вздрогнула. Затем улыбнулась и закусила губу:

– Ладно, Том. Черт, я вроде ваш босс, а сама дала вам поводок, которым вы меня сможете тянуть. Забавно.

– Это как Секретная служба, – спокойно ответил Финчли. – Президент – главный в стране… но даже он подчиняется, когда охрана запрещает ему что-либо делать.

– Я не жаловалась. Это действительно забавно. Том, постарайтесь не дергать поводок, Юнис бы это не понравилось, и мне тоже.

– Надеюсь, вы будете давать нам на то меньше причин, чем она. Если бы Юнис не… в общем, все могло бы сложиться иначе.

– Том, чего рыдать над пролитым молоком, – заметил Фред.

Джоан поспешила ответить:

– Простите. Ребята, пора заканчивать пикник. Может, в другой раз мы вместе искупаемся в каком-нибудь безопасном и не менее красивом месте.

(Юнис, ты плавать-то умеешь?) (Спасатель Красного Креста, вы же знаете, что это было в моем досье. Но профессионально плаванием не занималась, в группе поддержки было веселее.) (Хочется отпустить шутку, но не буду.) (Кто бы говорил! Давалка Смит!) (А кто меня научил?) (Вас не нужно было учить, у вас врожденный инстинкт.)

Вскоре они погрузились обратно в машину. Финчли спросил:

– Домой, мисс Смит?

– Том, я тебя не расслышала.

– Мисс, я спросил, везти ли вас домой.

– Это я поняла, но динамик, кажется, барахлит. Мне показалось, я услышала что-то похожее на «мисс Смит».

Повисла тишина.

– Юнис, едем домой?

– Не раньше ужина, Том. Раз уж выдался свободный денек, я хочу им вдоволь насладиться.

– Хорошо. Просто покатаемся или отвезти вас в конкретное место?

– У меня в списке еще одна покупка, но времени предостаточно. Может, вы сами хотите куда-нибудь заехать?

– Подумаем. Юнис, куда вам надо за тем, что вы хотите купить?

– Даже не знаю. Уж очень давно этого не было. Том, я хочу купить подарок для мистера Саломона. Какую-нибудь милую безделушку. Дорогую бессмысленную вещицу, которую никто не станет покупать себе сам. Подарки ведь должны быть бессмысленными. Есть магазины, которые торгуют такими вещицами для мужчин? Раньше были «Аберкромби и Фитч», но не знаю, работают ли они еще.

– Работают. Я посоветуюсь с Фредом и Малышом.

Вскоре Финчли сообщил:

– Мы смогли вспомнить с десяток подобных мест, но лучший выбор в «Жеребце двадцать первого века».

– Понятно. Едем туда.

– Если только вас не смутят тамошние цены. Обдерут как липку.

– Ничего страшного. Мне не привыкать к грабежу. Послушайте – после операции денег у меня стало больше, чем год назад. Они мне мешают. Наживать состояние – утомительное занятие. Если вам придет в голову хороший способ траты денег – уточняю, хороший, просто так я разбрасываться деньгами не стану, – скажите мне. Хьюго, в твою церковь ходят бедняки?

Верзила не сразу нашелся с ответом.

– Почти они одни и ходят. Не совсем нищие, а такие, кто живет на пособие. Но тут подумать надо… Нехорошо просто дать человеку то, чего он должен добиться. Так в Писании сказано, другими словами.

– В том-то и беда, Хьюго. Мои пожертвования на благотворительность – при лучших намерениях – чаще оказывались во вред. Но в Писании сказано что-то и про игольное ушко. Подумай над моим предложением. А мы пока заглянем к этим грабителям. Мне понадобится помощник. Кто из вас главный модник, когда не в форме?

Раздался смех Фреда.

– Юнис, здесь и думать нечего. Видели бы вы, как одевается Том. Весь искрится, как новогодняя елка.

Финчли фыркнул: