– Юнис, не слушайте его.

– Том, он просто завидует. Хорошо, если в магазине есть отдельная парковка, ты пойдешь со мной.

Миновав вторые ворота, Финчли спросил:

– Юнис, вы пристегнулись?

– Только ремнем. Он стал гораздо удобнее после того, как Хьюго его поправил. Можно ехать не так быстро и ограничиться им и сеткой? Или я снова стану «Джоан Юнис»?

– Ну… хотя бы головной ремень наденьте.

– Хорошо. Не люблю быть связанной по рукам и ногам. Напоминает… о днях после операции. Это было ужасно, хоть и необходимо. – Она не упомянула, что сильнее всего ненавидела именно головной ремень.

– Наслышаны. Мерзкое, должно быть, ощущение. Но без головного ремня никак. Даже если я буду выжимать не больше сотни, от резкой остановки у вас шея может сломаться.

– Хорошо, надеваю.

– Индикатор ремня не горит.

– Не успела надеть. Вот. Теперь горит?

– Да. Спасибо… Юнис.

– Спасибо тебе, Том. За заботу. Поехали. Я не пыталась дергать поводок, честное слово.

(Так мы и поверили. Босс, вы такая лгунишка.) (С кем поведешься, от того и наберешься. Юнис, они славные ребята, но надо сделать так, чтобы не согласовывать каждый наш шаг с полусотней людей. Хорошие слуги на вес золота, но тебе приходится трудиться для них не меньше, чем им для тебя. Жизнь должна быть проще. Дорогая, хочешь уехать в Индию, стать гуру, сидеть на вершине горы и не строить никаких планов? Просто ждать, когда к тебе соберутся благодарные челы?)

(Долго ждать придется. Лучше сидеть под горой и ждать, когда соберутся мальчики.) (А ты все о своем!) (Не я, а вы, старый козел.) (Есть такое дело. Но я стараюсь быть дамой!) (Не слишком-то.) (Уж не меньше твоего, потаскушка. Меня назвали «Джоан Юнис» всего один раз, и секс был ни при чем.) (Джоан, секс всегда при чем.) (Ну… смотря с какой стороны взглянуть. Главное, чтобы они продолжали звать меня «Юнис». Тогда я буду знать, что делаю все правильно. Одна морока с этими хорошими слугами. Взять хотя бы Винни. Она славная, но постоянно вертится под ногами. Юнис, как нам быть «активной женщиной» под таким присмотром?)

(Учитесь у Винни.)

(Как?)

(Не скрывайте от нее своих планов. Она их не выболтает и не станет излишне любопытствовать. Попробуйте.)

(Попробую. Болтать она не будет, это точно… и с радостью выслушает любое признание. Юнис, но как быть вне дома? Том, Хьюго, Антон и Фред догадаются, чем мы занимаемся. Видишь, к каким ухищрениям мне пришлось прибегнуть сегодня.)

(Это было ни к чему. Они бы тоже не проболтались.)

(Возможно, но мне не хочется, чтобы они знали. Я уже кажусь им ангелом по имени Юнис, и хотелось бы это сберечь.)

(Босс, они прекрасно знают, что Юнис не была ангелом. Даже Хьюго… он хоть и неграмотный, но умнее остальных. Разбирается в людях. Умеет поставить себя на их место. Прощает им грехи и все равно их любит. Босс, милый, они любили меня такой, какой я была, со всем недостатками. И вас будут любить так же.)

(Может быть. Надеюсь, что так. Но я все равно люблю тебя сильнее. Знаю о тебе больше, включая то, о чем у меня и подозрений не было, пока мы не стали единым целым. Развратная шлюшка. Так что там у вас было с Фредом и Антоном? Неужели…)

(Все ждала, пока вы спросите. Сперва наши поцелуи были дружескими. Братскими. В случае Хьюго – отеческими. С Томом все так и осталось, потому что Хьюго или Джейк всегда был рядом, но я чувствовала, что он умеет целоваться как настоящий мужчина. А вот Фред и Антон не слишком-то друг за другом следили. Поэтому, когда представилась возможность, я решила: «Почему бы и нет?»)

(По доброте душевной?)

(Босс, это сарказм? Короче говоря, как-то раз они привезли меня поздно вечером. Это не был донорский вызов; просто я задержалась с Джейком, помогая готовить ваш контракт. Проект «Тепленькое тело». Я пригласила ребят выпить колы и чего-нибудь погрызть, как обычно. Вот только Джо дома не оказалось.)

(И человеческая природа взяла верх.)

(Невысокого вы мнения о человеческой природе, босс, родной мой.)

(Высочайшего. Я считаю, что она преодолеет все преграды, которые выставляют ханжи. Неужели все было так просто? Двое мужчин, абсолютно трезвые, знающие, что твой муж в любой момент может вернуться… Милый мой падший ангелочек, в твоем рассказе зияют не просто дыры, а настоящие пробоины. Уж я-то знаю кое-что о мужчинах, доводилось бывать одним из них. Я знаю, когда они готовы пойти на риск, а когда нет. Ради женщины многие готовы. Но вместе мужчины всегда остерегаются друг друга. А если еще и муж может появиться… Дорогая, ты недоговариваешь. Похоже, это был не первый раз.)

(Босс, клянусь, первый… и единственный, потому что вскоре меня убили. Хорошо, я заполню пробелы. Джо не мог вернуться, они это знали. Когда кого-то из нас не было дома, другой всегда запирал входную дверь изнутри. Джо никогда не забывал это делать; в отличие от меня, он помнил про все опасности городской жизни. Ребята знали, что он не вернется до полуночи. На часах была половина десятого вечера. Спешить было некуда. Джо не умел читать, но прекрасно ориентировался по времени. Знаете эти игрушечные часики, какие иногда ставят в лавочках с единственным продавцом, «вернусь тогда-то», а время выставляется стрелками? У нас тоже такие были, чтобы сообщать друг другу, когда вернемся. Тем вечером я открыла дверь голосом, нашла эти часы и увидела, что на них полночь. Извинилась перед Антоном и Фредом, что Джо не сможет их поприветствовать.)

(И таким образом намекнула им.)

(Ну, я решилась, когда поняла, что дома никого. Босс, тьфу, я все еще стараюсь быть для вас «милой девочкой». На самом деле я уже месяц надеялась очутиться наедине с этой командой. Когда Джейк попросил меня поработать после ужина, я как обычно позвонила Джо и подстроила все прямо на виду у Джейка. Пользовалась краткоязом – между мужем и женой это, считайте, совсем другой язык. Джейк услышал, как я сообщила Джо, что вернусь не раньше половины десятого. Но не услышал – или не понял, – как я попросила Джо куда-нибудь сходить, на известном только нам кодовом языке. Не волнуйтесь, Джо оказывал мне подобные услуги куда реже, чем я ему. Препятствие могло быть одно: если бы он рисовал. Оказалось, нет, поэтому легко согласился. Джо спросил, уйти ли ему на всю ночь. Сказал: «Секу. Звонок или Пиноккио?» «Пиноккио» похоже на «пинок»; не то чтобы Джо когда-нибудь пинал меня, чтобы разбудить, но я ответила «Фея», что значило – «на твое усмотрение», и добавила: «дрозды».)

(Дрозды?)

(Двадцать четыре дрозда, которых в детской песенке запекли в пирог. Значит, «Дорогой Джо, поставь часы на полночь, даже если не вернешься до утра. Можно было бы сказать «тыква», «Новый год» или «чистое золото», но я предпочитала дроздов.)

(А на нормальном английском вы, молодежь, хоть когда-нибудь общаетесь?)

(Конечно, босс. Когда надо, Джо хорошо говорит по-английски. Но на краткоязе хватило десятка слов. Будь под рукой Бетси, я бы просто заглушила звук и выразилась обычным языком. Но мы были не у вас дома, а у Джейка в «Тихой гавани». На самом деле мы, вообще-то, не работали допоздна. Настолько допоздна. Я звонила по тому же телефону, по которому вы разговаривали вчера. Джейк стоял рядом со мной. Без краткояза было не обойтись.)