Всем будет ясно, что иракцы берут на себя часть бремени – все это должно быть соответственно освещено в прессе.

12 февраля 2004 г. представитель ООН Лахдар Брахими посетил аятоллу Зистани, который настойчиво требовал национальных выборов до 30 июня 2004 г. и признания Временного совета правительством Ирака – это сохраняло преимущества шиитов.

14 февраля повстанцы напали на полицейский участок в Фаллудже с трех сторон, сделали это вполне профессионально – захватили оружие и убили полицейскую охрану. Фаллуджа была в зоне действий 82-й воздушно-десантной дивизии армии США. Американцы были застигнуты врасплох. Фаллуджа становилась неким прообразом иракского Сталинграда.

Тем временем, выступая в британской «Санди таймс», Ахмад Челаби не очень умело отрицал, что его эмигранты снабжали американцев сведениями о нахождении у Саддама оружия массового поражения. «Но то, что было сказано вчера – неважно. Важно то, что Саддам изгнан из страны, а американцы – в Багдаде». Буш был этой статьей «заморожен». Он приказал никогда более не иметь дела с Махмудом Челаби.

А война разгоралась. Бремер мог вылететь из «зеленой зоны» только на огромной скорости, летя максимально низко над землей. Повстанцев в американской армии называли «Али-Бабой».

25 февраля Временный совет издал декрет, в котором говорилось о свободе исповедания, но не об Исламской республике Ирак. Шиитские члены Временного совета покинули Багдад и отправились к аятолле Зистани. 27-го февраля они потребовали признания особой роли ислама в новом Ираке. Багдадские шииты бросили в бой секулярного врача – доктора Раджа Хусаи. Она привела большую толпу женщин, но правоверные были непоколебимы. Собственно, шииты были расколоты.

В марте 2004 г. советник по национальной безопасности Кондолиза Райс послала одного из своих близких сотрудников – Фрэнка Миллера в Ирак с целью проверки происходящего там. Миллер желал избежать заведомой индоктринации. Он не хотел видеться даже с Бремером. Миллер был поражен отчужденностью американского анклава в Багдаде. Этот американский муравейник спрятался в хорошо охраняемой «зеленой зоне». Миллер взял двух своих коллег и решил отправиться по всей стране. Он видел завистливые глаза своих военных собеседников, которые и помыслить не могли о том, чтобы проехаться по стране. У Миллера возникло чувство, что он играет в баскетбол, идет передача за передачей и никто не рискует произвести бросок.

Взяв БМП, группа отправилась в путь. Первым на их пути был шиитский пригород Багдада – Садр-сити. Фантастическая бедность, грязь, нечистоты прямо под окнами. Из нечистот вылезали люди, которых американская пресса называла «новыми гражданами нового Ирака». Американские войска в подобных местах в лучшем случае налаживали канализацию. Деньги, которые они вынимали из карманов были единственной местной валютой. Миллер отметил для себя, что следует предоставить деньги офицерам – вплоть до лейтенанта.

Более всего Миллера поразило то, что встреченные иракцы были относительно мирными. Дети смеялись и многие показывали большой палец – к удовольствию оккупационных солдат (которые не знали, что в Ираке большой палец означает то же, что в Америке – средний палец). В Тикрите (родине Саддама Хусейна) американцы создавали новую часть иракской армии. Не хватало техники. Не было общей системы подготовки. Один из офицеров спросил: «Почему Багдад не дает нам денег на создание новых частей и на восстановление мостов?».

Но Миллер и его помощники видели прежде всего то, что весь Ирак остается одной большой зоной военных действий. Число атак на американцев возросло до 1000 в месяц. Скопления американцев подвергались артиллерийскому огню. На вертолетах американские пехотинцы не отрывали глаз от опасной поверхности, автоматы М-16 в боевой позиции. Все надели металлические жилеты. Миллер подумал: «Хорошо путешествовать с автоматом в одной руке. Но так мы не завоюем сердца местного населения?».

Из Тикрита – в Киркук. Здесь американцы тренировали полицию. Тут Миллер узнал о том, что нигде не принимают на работу учителей – они все – бывшие члены партии БААС. Все ли знали, что в прежнем Ираке невозможно было преподавать, не будучи членом этой партии. Миллер искал слабые места. Одним из них он считал отсутствие контакта между Бремером и генерал-лейтенантом Кардозо Санчесом, командующим американскими войсками в Ираке. Миллер отобедал с Санчесом. Обозначилась проблема – отсутствие связи между американскими частями на огромной территории. Санчес говорил о миллиардах долларов, которые конгресс якобы ассигнует на Ирак. Но более осведомленные не питали иллюзий: «Мы этих денег не видим и не увидим».

Миллер докладывал Райс и Хэдли. «Ситуация экстренная за пределами „зеленой зоны“, но не внутри ее». Бремер не делегирует свою власть, а сам он физически не успевает сделать много. Чиновники оккупационной администрации выглядят уставшими и запуганными. Иракцы впились в экраны «Аль Джазиры». Военные и гражданские лица не контактируют. «Дебаасизация» превратилась в бедлам. Ею «руководит» племянник главы администрации Ахмеда Челаби. Администрация ни под каким предлогом не согласна покидать «зеленую зону». 18 провинций страны предоставлены себе. Администрация Бремера предполагает покинуть страну через 90 дней. За это время она сделать ничего не сможет.

Миллер говорил с многими. В частности с главным помощником Чейни «Скутером» Либби, с Полом Вулфовицем, с Райс. Та считала необходимым привлечь к делу Организацию Объединенных Наций. Но Блеквил, которому дали это поручение, обнаружил, что Чейни и Рамсфелд против интернационализации конфликта. «Сюда придет ООН, и мы потеряем контроль». Блеквил на три месяца отправился в Ирак. Суннитам он обещал в новом Ираке важные позиции. Те ответили: «Вы не понимаете. Мы желаем править Ираком». Блеквил ощутил холод в ногах.

Американцы могли рассчитывать только на курдские племена, которые за мечту о национальной независимости готовы были пойти в сотрудничестве с американцами достаточно далеко. За контакты с курдами на севере Ирака отвечал Блеквил, установивший контакт с Махсудом Барзани, лидером курдов. Барзани сказал, что американцы допустили ужасную ошибку, стремясь включить суннитов в политический процесс. Правившие долгое время в Ираке сунниты должны быть разбиты и унижены. Они должны заплатить свою цену за безжалостное отношение к шиитам и курдам. Американцы получат шанс только тогда, когда изолируют суннитов.

Вторая крупнейшая ошибка американцев – отход от Фаллуджи. Вначале американцы раструбили на весь Ирак, что дадут бой террористам повсюду, а потом показали, что серьезная битва им не по плечу. Махсуд предложил американцам послать в Фаллуджу 30 тысяч курских войск. «Мы сделаем то, чего не смогла сделать морская пехота». Блеквил: «Тогда наступает то, что называется гражданской войной». Махсуд: «Но на котротком этапе. А иначе вы увидите полномасштабную гражданскую войну».

Американцы начинают рассуждать о том, что в ходе быстрой войны не смогли уничтожить офицерский корпус иракской армии, и теперь пожинают последствия. Вначале они были деморализованы, но Фаллуджа и общее расширение сопротивления показало, что у них есть шанс. Лежавшие на диване вскочили и начинают присоединяться к повстанцам-ветеранам. Следует менять военную стратегию. Райс начинает испытывать разочарование в Рамсфелде и Пентагоне. Блеквил потихоньку находит выход к прессе. Хедли начинает спрашивать, какая у американских вооруженных сил стратегия? Миллер спрашивает, что делает председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Ричард Майерс? Ведь именно он должен добиться результатов.