Именно в это время всерьез встает проблема федерализации Ирака. О федерализации заговорили в секретных документах. Она возбудила особенно курдов, их лидеры выступили с зажигающими речами.

Не менее страстно восприняли проблему шииты – в едином государстве они выигрывали благодаря своему большинству. Американцам пришлось оказать давление на шиита Талибани.

22 ноября повстанцы применили ракеты САМ-7. В целом за ноябрь 2003 г. вторгшаяся коалиция потеряла 46 человек – самые большие потери за месяц с начала войны. Большинство погибло из-за автомобилей, ведомых самоубийцами, от выстрелов по бронетранспортерам, от пуль снайперов. Прблема обсуждалась Бремером, генералом Санчесом и полным составом СНБ по телесвязи. Эбизаид говорил о 5 тысячах баасистов, взявшихся за оружие. Снова недобрым словом поминали разведку. Это был один из последних ударов по Тенету.

В декабре 2003 г. ЦРУ стало терять позиции в своем споре с министерством обороны. Тенет сообщил Кэю, что его иракская группа должна, помимо поисков ОМП, осуществлять другие функции. Кэй вылетел в Вашингтон, чтобы напомнить Тенету, что возглавил разведывательную группу только с одной задачей – найти иракские средства массового поражения. Тенета не волновало то, что Кэй покинет спецподразделение. Его подлинно волновало то, что он скажет, покинув свою службу. Под ударом было все ЦРУ. Кэй пообещал не общаться с журналистами, не писать мемуаров. Тенет предложил Кэю остаться в ЦРУ консультантом и Кэй согласился. И еще многие в ЦРУ были убеждены, что, если поискать хорошенько... Но Кэй, получив свободное время в Вашингтоне, убедился, что его главные донесения, выражавшие самые большие сомнения в существовании иракских ОМП, никогда не предоставлялись вниманию президента, Колина Пауэлла, Кондолизы Райс.

В декабре вашингтонские мудрецы начали постепенную атаку на Джерри Бремера. В интервью «Ньюсвику» Гингрич сказал, что «крабль в Ираке наткнулся на риф». Дело управления нужно скорее отдавать самим иракцам. По телевидению Гингрич сказал, что в Ираке нужно поступать как в Афганистане – быстро найти и назначить Хамида Карзая. Иначе иракский национализм станет антиамериканизмом. На следующий день Бремер пригласил Гингрича в Ирак и тот пообещал пробыть в стране неделю. Но накануне предполагаемого визита Бремер сообщил через помощника: «Мы здесь очень заняты. Вы не можете приехать».

Но Рамсфелд все более занимал похожую позицию: «Почему они не могут все сделать как в Афганистане?» Явственно нужен был иракский Карзай.

Кэй: «Проблемой является то, что директор Тенет находится в сердцевине политического процесса – это лишает его баланса».

Буш: «Вы думаете, мне не нужно принимать здесь Джорджа ежедневно?» Кэй подумал, что пересек тонкую невидимую линию. «Вы можете встречаться с ним, но при этом вы платите цену». Вопросы сыпались со всех сторон и Кэй не прикоснулся к своему ланчу. На вопрос, какую разведку он считает лучшей в мире, Кэй ответил – «китайскую». Буш: «Они непрерывно крадут наши технические секреты».

13 декабря 2003 г. американские войска схватили прятавшегося недалеко от родного Тикрита Саддама Хусейна и постарались сделать сее возникшее шоу американской операцией. Убило ли это баасизм? В декабре численность атак на американцев дошла до 800 нападений в месяц. Некоторое время Тенет думал, что это спасительный акт. Зря. Он был уже обречен.

Американцы к началу 2004 года обратились к «знакомому» оружию: деньгам. Они напечатали новые ассигнации без портрета Саддама Хусейна. Американский конгресс ассигновал на уже якобы победоносную войну 67,5 млрд дол. В Мадриде добавили еще к этой сумме.

К дню Благодарения в 2003 г. президент Буш решил навестить действующую армию. Шестьсот человек присутствовали на праздничном ужине. Буш был в пуленепробиваемом жилете. Бремер сказал, что не будет поздравлять присутствующих, поскольку это прерогатива самого старшего по званию. Все в огромном зале недоуменно оглядывались. Пока в центре зала не появился президент США.

Буш думал о перевыборах. Но все окружающие всерьез размышляли о долгой зиме, в которую попала самая мощная армия мира, представляющая самую богатую и развитую мировую державу. Генерал Майерс считал эти первые восемь месяцев оккупации Ирака «относительно спокойными». Это говорит в основном о том, что Майерс не был в Ираке. Иначе его затронул бы скандал, разразившийся в январе 2004 г. в тюрьме Абу-Грейб, старой крепости Хусейна.

Райс все более антагонизировала Рамсфелда. Мир обратился к Гуантанамо и другим американским тюрьмам, курируемым Пентагоном. На заседании Комитета национальной безопасности Райс начала читать весьма долгое описание военных тюрем. Рамсфелд делал вид, что его это не касается. Наконец, президент спросил его прямо в лицо: «Дон, что ты думаешь обо всем этом?» Рамсфелд: «Что речь идет о плохих ребятах. Но я не адвокат». Присутствующие были более всего удивлены защитой, которую президент предоставил Рамсфелду в обстоятельствах явной виновности последнего.

Один из пойманных около Тикрита военнопленных сказал, что он может указать на гораздо более важную фигуру.

14 декабря 2003 г. на ночном столе у Бремера зазвенел телефон – генерал Эбизаид: «Мы поймали Хусейна». Он по-английски назвал себя именно так. Если Саддам Хусейн был военнопленным коалиции, Женевская конвенция запрещала американцам показывать его в состоянии задержания – это можно было делать только на борту американского военного корабля. Но ликующим американцам было не до конвенции.

В 9 часов утра Бремер позвонил Конди Райт: «Нет сомнений в том, что мы захватили Саддама Хусейна». – «Пойду разбужу президента. Ему это будет интересно».

Во время холодного заката американский вертолет приземлился у ничем не примечательного здания, окруженного колючей проволокой. У ворот стояла военная полиция. Генерал Санчес и его охрана провели прибывших через десятиметровый коридор. Четверо членов Временного комитета едва разместились в небольшой комнате. Саддам спокойно сидел на стуле и смотрел на вошедших. Саддам поднял глаза: «Кто здесь проклинает меня? Предатель, который пришел с американцами?» Начался процесс, конец которому пришел в самом завершении 2006 года, когда Саддам Хусейн был повешен.

В январе 2004 г. генерал Эбизаид явился к Тенету – вызревал их союз против Рамсфелда. Генерал был в недоумении от защиты, предоставленной Бушем министру обороны. «Мир далеко не такой розовый, каким его представляет Рамсфелд. Эти люди должны позволить мне выиграть войну». Эти люди не понимают, что драконовские меры против баасистов имеют эффект бумеранга. «Мы рубим бесчисленные головы гидры, но никак не подберемся к ее телу». Что касается Бремера, то Эбизаид сказал, что он «не может даже разговаривать». Война против суннитов бессмысленна, она может кончиться только со смертью всех суннитов.

Буш продолжал утверждать, что 85 процентов Ирака замирены, но 15 процентов ведут яростную отчаянную войну. Секретная информация говорила президенту, что в январе 2004 г. имело место 800 нападений на американских военных – держался декабрьский уровень. Ему предстояло выступить с посланием «О состоянии страны», но теперь президент говорил о «сопутствующем массовому поражению оружии». Тенет упросил Кэя молчать о своем уходе до президентского послания. Но во встречах с видными сенаторами Кэй прямо говорил: «Перестаньте болтать об ОМП. Его нет и найти его невозможно». 23 января 2004 г. Кэй ушел в отставку. Корреспондент агенства Ройтерс узнал номер его домашнего телефона и услышал давно ожидаемое: «Я не думаю, что ОМП существуют в Ираке. В 1990-е годы Багдад этого оружия не производил».