– С вашего позволения, леди Ежанна, мне поможет одна из участниц. У нее большой опыт стычек с айэ. Дикие очень активны в горах.

И ведь ни слова лжи. Сама собой восхищаюсь.

– Предположим… – начала было говорить княжна. Но кто ж ей позволит договорить и спутать мне все карты?

– Отлично. Мэйс Кхарита, прошу вас зайти! – Я усилила голос.

К счастью, сообразительная Тиррина, ждавшая за дверью, догадалась войти без чемодана.

– Княжна, прошу показать нам руку.

Девушка еще несколько мгновений переводила горевший подозрением взгляд с меня на «горянку», но все-таки руку протянула. Левую, замотанную узкой полоской бинта.

И бинт не из лечебницы, а словно полоска, оторванная от батистовой наволочки.

Метаморф ловко разрезала бинт маленьким кинжалом, изучила блеклые пупырышки сыпи, оставшиеся от крохотного крапивного ожога.

– Действительно, краснота и опухоль пошли на спад. Но я на всякий случай нанесу нашу мазь на медвежьем сале. Ее очень хвалил даже главный целитель Школы Ока, тот милый старичок, забыла его имя.

– Не надо! – Княжна попыталась отдернуть руку, но пальцы у метаморфа крепче драконьих челюстей, по себе знаю.

– Вы хотите остаться к утру без руки? – нахмурилась метаморф. – Айэ в любой момент могут усилить действие растительных чар, если есть хотя бы маленькая зацепка. Вон, смотрите, один прыщик почернел!

Три головы склонились над запястьем княжны. Действительно, что-то там чернело. Но в полумраке гостиной, освещенной одной магической свечой, показаться могло что угодно. Да еще этот невыносимый чад южных благовоний, от которого темнело в глазах!

– Это родинка, – с сомнением сказала княжна.

– Она увеличивается!

– Не заметила. Так и быть, давайте вашу мазь.

Метаморф извлекла из кармана небольшой пузырек и щедро полила руку княжны прозрачной тягучей жидкостью. Подождала. Никаких изменений мы не заметили. Замотав запястье тем же бинтом, мы попрощались и направились к выходу.

У самого порога метаморф словно споткнулась и внезапно всей тяжестью навалилась на меня, теряя сознание. Я еле успела ее вытащить. Оглянулась, закрывая за собой дверь, и наткнулась на насмешливый взгляд княжны.

– Что за дрянь у нее в курильнице? – пробормотала я, чувствуя, что меня и саму сейчас неблагородно прополощет на глазах у моей синеглазой желанной мечты и моей черноглазой нежеланной судьбы.

Оба бросились нам на помощь, отвели к диванчику в холле у лестницы. Метаморф, оказавшись на относительно свежем воздухе, пришла в себя и застонала.

– Что с вами? – встревожился Сириен. – Нужен целитель?

– Нет, – прошептала Тиррина еле слышно. – У нее что-то намешано в ароматические палочки. Что-то, срывающее мой контроль, давящее магию. Не понимаю состав. Я дышать не могла и еле сдерживала метаморфозу. Наверняка дикие определили бы, что это за яд, но я не могу у них спросить, сами понимаете…

– Яд? – выхватил Сириен главное.

– Безобидный для людей. Подобным насекомых травят. Южные народы научились бороться с айэ не только магией. Судя по баррикаде и благовониям, девушка сильно обеспокоена безопасностью после моей атаки.

– Не сказала бы, что дым безобидный, – проворчала я, потирая лоб.

Голова была тяжеленной и горячей, словно в нее налили раскаленный чугун. Правда, от сочувственного и полного беспокойства синего взгляда мне слегка полегчало, а легкое прикосновение пальцев ректора к вискам… О да-а-а! Блаженство! Но почему так мало?!

Лорд отдернул руки и улыбнулся:

– Легче?

– Да, спасибо, уже сносно, – слишком сухо ответила я, потому что дарящие блаженство прохладные пальцы светлого мага переместились на голову метаморфа!

Но Тиррина отдернулась от них, как от раскаленных щипцов.

– Спасибо, не стоит, милорд, – поморщилась эта умная и благородная девушка. – Боюсь, мне не поможет.

– С княжны сняты подозрения?

– У нее не было демонической реакции, – признала Тиррина.

– Хорошо. Но переправлять ее к остальным пока не будем, – решил ректор. – Кто у нас следующий?

И все посмотрели на Асси!

– Я все забываю поинтересоваться… – улыбнулась я, маскируя зевок. Жутко хотелось спать, но у нас тут отбор наоборот до последней претендентки. – А почему мы леди Аретту вычеркнули из списка? Из-за того, что она была в комнате в момент, когда предательница после расправы с секретаршей присоединилась к девушкам в коридоре? Но и виконтесса Лебежель отсиживалась в комнате, и от крапивы она незначительно, но все-таки пострадала.

– У леди Аретты алиби, которому можно доверять, – пояснил ректор. – Она не одна бегала на полигон, а вместе с адептом темных боевых искусств, и этот факт она очень хотела скрыть.

Кажется, я знаю этого адепта, усмехнулась я. Один из тех двоих, дежуривших в лечебнице у моей палаты.

– Понятно. Это ее скомпрометировало?

– Несмертельно для отбора. Совместная вылазка на разведку – это еще не свидание. Итак, мэйс, продолжим? Леди Лебежель или леди Зандер? Обе девушки, похоже, спят. Слишком тихо в их покоях.

С так называемой сестрой встречаться не хотелось. Интуиция просто орала и упиралась.

– Пусть будет леди Диара Лебежель. – Я поднялась с диванчика и направилась в апартаменты виконтессы.

Поскорей бы вернулся Дэйтар Орияр и назвал нам злодейку!

Еще бы не тихо было в комнатах виконтессы, если они были пусты, а сама леди обнаружилась на полу ванной в бессознательном состоянии! Выглядела она ужасающе – лицо опухшее, руки до плеч в красно-белых пятнах. Хорошо, что у Диары хватило ума выбраться из ванны, но на этом ее силы кончились.

– Похоже, нашли. – Взгляд «горянки» стал стальным. – Явная реакция на магию айэ.

– Такая запоздалая? Почему-то же лекари ее отпустили, значит, следы были незначительными.

– Потому что сопротивляемость организма высокая. Но все-таки моя магия пробила ее защиту, а целительные мази только усилили конфликт с демонической меткой. Смотри.

Присев на корточки, Тиррина капнула из пузырька зелье. Оно буквально вскипело на коже! Меня замутило.

– Не надо! Ей же больно!

– Ты точно темная ведьма? – недоуменно посмотрела на меня метаморф. – Ей не больно, она без сознания.

– Но будет страдать, когда очнется.

– Так и надо. Характер ее боли скажет нам гораздо больше, чем даже свидетель. Свидетель может солгать, а чувствительные рецепторы лгать не умеют.

Теперь я поняла, почему эту девчонку считали маленьким чудовищем. Нет, все-таки слишком мало прошло времени, чтобы лучшая ученица Школы Ока кардинально изменилась.