Красноволосый пошёл напролом. Он хотел жить. Он дрался, чтобы жить. Можно сколько угодно рассуждать, что отрицающие жестокость благороднее её последователей, но это ужасная ошибка. Потому что если вы не способны на жестокость, то вы жертва любого, кто на неё способен в этом средневековом мире. Марк не хотел быть жертвой, и тот парень — тоже. В ближнем бою на мечах преследуемый не смог быстро сократить число противников, поэтому ушёл в оборону и пятился. Парящий каменный щит защищал его с левой стороны, а с правой он блокировал удары мечом.

Они с Прастом выбежали в тот момент, когда этот щит разлетелся на куски от разрыхления — заклинания магии земли с обязательным касанием рукой. Сто пятьдесят маны. Вблизи драться боевой магией неудобно — можно задеть союзников, но те двое наседали координированно и не мешая друг другу. Брали измором. Ускоренные пневмодвижением, они с двух сторон налетели на жертву.

В последний момент справа из-под земли выскочило не до конца оформленное каменное копьё и пробило правое колено одному парню, но второй успел выпустить в глаза защищающегося пыль из левой руки, а правой подавил сопротивление клинка и воткнул меч в живот красноволосому.

Нет. Тот успел подставить левую руку, и клинок застрял между лучевой и локтевой костью, оросив землю кровью. Левая рука нападающего уже готова была завершить начатое магией, но Ли успел сбить мужчину с ног. Что там происходило дальше, Марк не успел понять. Его целью был второй, раненый мужчина. По возможности он хотел просто вырубить его.

Эти блаженные, полные гуманизма мысли прервал мощный поток пламени, летящий прямо в лицо. Такой же он видел, когда его похитили. Огнемёт. Марка спас эф-слой, скастованный на подкорке — слава богам, он тренировался. В голове промелькнула мысль, что запаса маны хватит на пятнадцать секунд такого сопротивления и ещё немного — на пару бросков пневмодвижением.

Пламя расползлось вокруг него. Марк всё ещё не мог привыкнуть, что оно ничем не вредит, и потому немного сжался в страхе, потеряв пару драгоценных секунд. Видимость плохая. Нужно петлять зигзагами. Пространство слишком открытое, чтобы убегать. К тому же мужчина мог запустить в спину не только огонь, но и стоунбол и вообще любую дрянь, что захочет.

Сейчас он ранен и еле стоит на ногах. Отступать не вариант: если Марк это сделает, Ли с фланга будет уязвим. Он не хотел смерти этого дурака. Ноги сами понесли вперёд. Левой рукой Марк маневрировал воздухом, а правой сжимал меч. Обычно баланс сохранялся с двух рук. Немного непривычно. Он справится. Осталось где-то десять секунд. Мужчина парировал его удар и отскочил в сторону, продолжая распространять огонь во все стороны. Равновесие немного шалило.

Марк всячески давил панику — почему он думал, что разберётся с ним с одного удара? Это же опытный мечник. Поди и его проткнёт ещё. Некогда думать. Сближение! Сближайся, дурак, или тебя убьют. Маленькое тело перебирало ногами. По привычной траектории он не успеет! Три метра. Два метра. Они почти вплотную друг к другу. Пламя не ослабевает. Если Марк не видит противника, то и противник в тех же условиях. Он примерно знает и видит, куда полетит меч. Из-за низкого роста он почти весь скрыт в огненном потоке, а любой боковой удар или удар сверху выдаёт себя клинком.

Поэтому Марк упал в подкат и, проталкивая маленькое тело воздухом, задел левую ногу врага, прокатившись рядом. Запахло жареным мясом. Меч в руке сильно нагрелся — на него же эф-слой не действует. В мозг отдавала боль от содранной об землю кожи. Не страшно.

Марк видел, как мужик падает, но пламя не гасил. Если он сейчас приземлится на спину, то спалит его к чертям. Поэтому, даже не вставая с подката, Марк на остатки маны подбросил себя воздухом вверх и вперёд, выставив меч. Он как маленькое копьё из костей и металла, выпущенное магией. Удар пришёлся сзади в сердце.

Мужик был таким тяжёлым, что Марк не удержал увязший в его теле меч и мячиком отлетел назад. В голове мелькнула мысль, что это хорошо. Эф-слой закончился, и если бы он продолжал держать меч, то обжёг бы руки. Огонь прекратился, и тело упало лицом в землю. Сердце Марка бешено стучало. Он обернулся к Ли — там всё ещё шла схватка, преимущественно на мечах.

Всё закончилось неожиданно быстро. Противник Ли решил использовать две руки для хвата, чтобы силой взять преимущество над одноруким. Когда клинки на пару секунд скрестились, меч Праста уходил влево под двойным напором, оголяя живот. Ещё чуть-чуть и враг обратным движением нанесёт рану.

Но этого не произошло. Культя Ли неожиданно врезалась каменным молотом в висок врага. Марк не ошибся — Ли превратил недееспособный обрубок руки в вытянувшийся молот, примыкающий своими краями к плоти. В мозгу Марка мелькнула мысль — так вот что тогда сделало вмятину в стене, когда они дрались в доме Прастов. Голова сплющилась. Бой окончен.

— Вы в порядке? — Ли помог встать красноволосому, но тот почему-то улыбался от уха до уха, смотря на Марка.

— Мальчик, я всё видел. Это было идеально! Какой накал страстей!

Он что, ненормальный? После этого парень с пирсингом послал ему воздушный поцелуй и мерзко подвигал верхней губой, тормоша колечко в носу.

— Не заставляй нас жалеть, что мы вмешались, — прорычал Ли.

— Что вы! Что вы! — примирительно поднял руки красноволосый. — Вы мои спасители. Я ваш вечный должник. Впрочем, пора делать ноги. Слышите?

Новоиспечённый клоун убежал направо, а Ли схватил Марка подмышку и стремительно убегал в противоположную сторону. Полицейские где-то рядом. Маленькое тело Марка трепыхалось в левой руке Праста. Постройки мелькали одна за другой, сливаясь в сплошную каменную линию. А потом до него дошло — он только что убил человека.

С момента, когда Гург предложил Бруно работу, прошло две недели. Найша была не в восторге от этого решения. Тупые надменные мальчишки. Чем старше они становились, тем менее управляемыми были и меньше к ней прислушивались. Как вспомнит этот всезнающий снисходительный взгляд Гурга, так прямо поколотить хочется, но стоило им пересечься на лестнице или где-то дома, как она молча опускала взгляд и забывала, что хотела бросить ему в лицо, а иногда и вовсе, как дурочка, включала радостную бойкую девочку. Что вообще с ней творится?

Каждый раз она себе говорила — всё, они заслужили быть наказанными, но всегда соглашалась их прикрывать, а теперь, когда нужно проявить уважение к сестре, они ей пренебрегают! Найша раздражённо топнула ногой.

— Что с тобой? — спросил Мур, возившийся с нарезкой овощей на кухне.

— Ничего, отвали! — Ну вот зачем она так резко с ним? Настроение испортилось, но извиняться она тоже не хотела. Обойдётся.

Найша краем глаза посмотрела на брата. Тот молча продолжал работу. Почему-то ей хотелось, чтобы он поинтересовался, зачем она так грубо ответила, но этот твердокожий дубина даже ничего не понял. Тем более она не станет извиняться! Она самая старшая тут. Ей пятнадцать, и эта мелюзга должна её слушать. В какой же момент всё пошло не так?