путях и мешая военным организовать эффективную оборону купцов. Естественно, что только за два месяца (сентябрь и октябрь 1807 года) французы захватили 19 торговых судов в качестве призов. Захваты упали тяжким бременам на арматоров и страховщиков. Только страховые компании выплатили за эти захваты 291 256 фунтов стерлингов. Поэтому 10 декабря 1807 года они послали очень сердитый мемуар в Адмиралтейство, обвиняя в сложившейся ситуации всех и вся кроме себя. Писалось помимо прочего: «Эти захваты, произведенные всего двумя французскими фрегатами, производились в 400 милях от Калькутты и в 100 милях от Мадраса, а ведь последний — главная база нашего Адмиралтейства в регионе. Несмотря на постоянное присутствие нашей морской силы каперы врага с успехом грабят наши корабли и наше побережье, а это настолько разрушает торговлю, что моряки отказываются выходить в море, и страховые компании — выплачивать ущерб».

Что такое конвойная система во времена парусов? Да то же самое, что в Первую или Вторую мировую. Большие массы купцов собирались либо в порту, либо в точке рандеву в единый ордер, где определялся порядок и скорость следования. В зависимости от значимости и размеров конвоя ему назначался эскорт из военных кораблей. По ситуации охранение могло быть ближним или дальним.

Что давала система конвоев? Здесь лучше всего процитировать признанного мастера крейсерской войны — Карла Деница, держа в уме, что роль подводных лодок во времена парусов играли каперы:

«Во время Первой мировой войны немецкий подводный флот достиг больших успехов. Однако введение конвойной системы лишило его возможности стать решающей силой в войне. Моря сразу же опустели. Теперь подводные лодки, действовавшие в одиночку, могли долго не встретить ни одного судна, а потом неожиданно наткнуться на внушительное скопление судов (30–50 сразу), окруженное мощным эскортом военных кораблей всех типов. Одиночные подводные лодки обычно замечали конвои по чистой случайности, после чего предпринимали попытку атаки, причем обычно не одну. Они упорно нападали снова и снова, а если командир обладал крепкими нервами, преследование могло затянуться на несколько суток и прекращалось, только когда и командир и команда валились с ног от усталости. Одиночная подводная лодка вполне могла потопить одно или два судна, иногда даже больше, но эти результаты не впечатляли. Да и конвой продолжал следовать своим курсом. В большинстве случаев ни одной другой немецкой подлодке больше не удавалось наткнуться на этот конвой и он в положенный срок прибывал в Великобританию, доставив туда продовольствие и жизненно необходимое сырье».

Каперы были в том же положении, что и подводные лодки Первой мировой — связь только на расстоянии видимости либо посыльными судами, разведданные — отрывочные, и т. д. Причем даже конвой без военного эскорта сам по себе был большой силой, в чем мы могли убедиться на примере боя Дэнса.

А какие же тогда минусы у конвоев? Чисто экономические. Формирование конвоя занимало время. Допустим, ранее из Калькутты торговцы отсылали в Китай суда раз в два дня. А теперь — раз в две недели. Это требовало и больших вложений (надо нанять больше кораблей, чтобы компенсировать вынужденный простой), и новой системы финансового планирования (часть покупателей, привыкших оперативно получать товары, уходили к другим поставщикам), и больших вложений в систему складирования (для больших партий грузов нужны большие склады, либо свои, либо арендованные).

Траты совершенно не устраивали купцов из Калькутты и Бомбея. И в результате капер, попадавший на оживленные торговые пути, почти гарантированно снимал жатву и уходил до прихода военных кораблей. Флоту в этом случае, чтобы гарантированно избежать потерь среди торговых судов, надо было к каждому судну прикрепить по кораблю в качестве охранения, и тут проблема даже не в баснословной стоимости таких мероприятий, а в их полной невозможности. Ибо торговых судов в разы больше военных.

Но что недостаток с точки зрения коммерсантов, для военных было однозначным достоинством. Смотрите сами — капер приходит в зону действия, крейсирует две недели, и… ничего. Ни одного судна, на которое можно напасть и захватить. Наконец, он видит паруса, приближается — а там 30–40 торговых кораблей с охранением. Атака такого каравана — чистое самоубийство.

Морское командование раз за разом пыталось объяснить эту проблему генерал-губернатору Бенгалии и губернатору Мадраса, однако на тех давило лобби администраторов и арматоров Ост-Индской компании. Каждый раз бабло побеждало доводы разума. Однако решать проблему флоту все же пришлось. ОИК, разозленная потерями торговых судов, грозила снять моряков с денежного и продуктового довольствия. В связи с этим Эдвард Пэллью принял план захвата ключевых точек, способных контролировать морской трафик, а также морских баз французских и голландских каперов. Если у капера нет базы — значит, негде ремонтироваться, пополнить экипажи, провиант, боеприпасы. Такой капер — потенциальный мертвец. Захвати базы — и корсаров в регионе не останется. Все логично.

Прежде всего, следовало обеспечить свободное прохождение торговых судов ОИК в самой узкой точке — Молуккском проливе. Для этого нужно было нейтрализовать голландскую Яву, куда не так давно пришла небольшая эскадра коммандера Албенса в составе 40-пушечных «ост-индийцев» «Виктория» и «Батавия», а также 14-пушечного корвета «Виллем».

Чуть ранее, в 1805-м, в Батавию прибыла эскадра вице-адмирала Хартсинка в составе четырех линейных кораблей — 68-пушечных «Плуто» и «Револютие», «Схриквервеккер» (Schrikverwekker), «Кортенар» (пятый линкор — «Бато» — как мы помним, оставили в Кейптауне из-за ветхости), фрегатов «Паллас», «Мария Риггерберген», «Феникс» и нескольких мелких судов. Не уйди Линуа из Индийского океана, а соединись с голландцами, то франко-голландцы имели бы 5 линкоров, 2 хорошо вооруженных «ост-индийца», 6 фрегатов, и 12 шлюпов — довольно большая сила, с которой бы англичанам пришлось считаться: либо вызывать подмогу из метрополии, либо вводить столь ненавистную систему конвоев. В любом случае, французский адмирал, уйдя из Индийского океана, безмерно облегчил Пэллью задачу.

В июле 1806 года английский адмирал послал к Яве 32-пушечный фрегат «Грэйхаунд» и 18-пушечный шлюп «Харриер» с целью разведки. 26 июля британцы встретили в Маллакском проливе голландский конвой, состоявший из 36-пушечного фрегата «Паллас», фрегата ОИК «Батавия» с грузом пряностей, торгового 8-пушечного брига «Кристиан Элизабэт» и 12-пушечного шлюпа «Бельгика». Англичане энергично атаковали голландцев и захватили все корабли. Кэптен Эльфинстон по-гусарски сближался с голландцами чуть ли не вплотную, и после пары залпов неприятель сдавался.

Повозиться пришлось лишь с фрегатом «Паллас», бой с которым шел полчаса. Англичане потеряли 1 человека убитым и 11 раненными, тогда как голландцы — 12 убитыми и 39 ранеными.

В октябре 1806 года 36-пушечный британский фрегат «Кэролайн» захватил у Явы несколько голландских судов и 18-го числа у Батавии был атакован 36-пушечным голландцем «Мария Риггерберген» при поддержке трех шлюпов («Уильям», «Зее-Плуг» и «Патриот»), а также канонерских