Наконец он оказался на достаточно большой глубине, в весьма просторном подземном зале со сложенными из кирпича колоннами. Но примечательны были не они, и не размеры зала, а то, что он сплошь был заставлен боками с порохом. Сколько его здесь? Много. Очень много. Так много, что Александр даже нервно облизнул губы. Пусть его фонарик и считается пожаробезопасным, но от этого знания, особо благостно на душе не становится.

Пройдя вдоль многоярусных рядов с бочонками, он обнаружил небольшой проход и юркнул в него. Дошел до его средины. Потом извлек из рюкзачка сверток, и дернул кольцо, высвобождая механизм взрывателя. Ничего особенного. Просто трубка, подпружиненная металлическая пластинка, боек, и капсюль. После удаления стопора, пружина начинает растягивать пластину, и когда та наконец рвется, пружина толкает вперед боек. Времени это занимает от часа до двух.

Вот, вроде и не раз лично наблюдал, как это происходит. У вроде бы убедился в безопасности. Но едва только выдернул стопор, как сердце словно позабыло как биться. Приноровился, и забросил адскую машинку на самый верх. Глухой стук падения тугого и тяжелого свертка услышал уже крепко зажмурив глаза.

Ага. Порядок. Не рвануло. Оно конечно братец боярина утверждал, что опасности никакой. Да только, поди сохрани спокойствие духа, наблюдая штабеля бочонков с порохом. Да тут не меньше тысячи бочонков! Нет, оно может и меньше… Да какое это имеет значение. Все одно изрядно.

Переведя дух, Александр поспешил на выход. А уже покидая подвал, успел совладать с собой настолько, чтобы казаться полностью спокойным. Ага. Пусть парни и не видели картину с бочонками возвышающимися перед взором сплошной стеной. Но все же представление имеют. От того и всем своим видом выражают только одно желание, оказаться отсюда как можно дальше.

— Уходим, братцы.

Ага. Обрадовались. Вот только радость та будет не столь уж долгой. Бежать-то им не так чтобы и далеко. Всего-то до пороховой башни, под которой находится еще один склад пороха. Есть еще и третий. Но тот в цитадели, и уж туда-то им ни за что не пробраться. Если только штурмовать всем взводом. Но и то, сомнительно. Швед нынче настороже, а потому, тут работенка пожалуй для всей роты лешаков. Это ведь не бастион штурмовать, с его длинными подземными потернами и галереями. Тут пространства куда больше, а потому численное превосходство играет куда более значимую роль.

* * *

— Так. Еще малость подкопайте, и можно вкатывать пушку, — Митя, выпрыгнул из окопчика, и деловито потер руки, отряхивая с них землю.

Казаки только тяжко вздохнули. Ну не по нутру им вот так-то ковыряться в земле. А ведь еще и эти клятые пушки пришлось таскать на себе. Хорошо хоть не чугунные, а стальные. Не такими тяжелыми получились. Правда, это легко компенсировалось тем, что пришлось их катить целые две версты, причем без дорог, и конной тяги. Ну да делать нечего. Пришлось опять браться за лопаты.

Митя осмотрелся окрест. Артиллерийская позиция за противоположным от Дерпта скатом холма, была достаточно хорошо освещена множеством факелов. Оно конечно полная луна куда предпочтительнее звезд, но ночь была безлунной. Впрочем, чего пенять на погоду. Хорошо уже то, что нет дождя. Вот когда намучились бы, осуществляя задуманное.

Чтобы оказаться здесь, парню пришлось выдержать с Иваном целую баталию. Ну не понимал тот, отчего золотая голова, с коей надлежит сдувать пылинка, должна непременно рисковать, участвуя в горниле сражений. Некуда больше приложить свои знания и усилия. Слава Богу, братец успел уж подготовить вполне достойных артиллеристов. А сколько всего понапридумал, пусть и с подачи старшего брата, так это и вовсе просто диво.

Но нет, уперся, как баран. Не отпустишь такого, того и гляди, сам убежит. И тогда уж все может оказаться куда как хуже и горше. Как говорится, если командир не может предотвратить пьянку, он должен ее возглавить, и придать более упорядоченный вид.

Потому Иван взвалил на брата ответственность за всю артиллерию. Благо теперь в его распоряжении имелось уже две четырехорудийных батареи полевых пушек. И забот от обеспечения фуражом лошадей, до общего руководства в бою, у Мити будет более чем предостаточно. А значит, младший брат оказывался и при полезном деле, и подальше от передовой.

Взяв Нарву, Иван собирался показать, насколько он серьезный противник, и на что способен. Так сказать продемонстрировать наглядно каково оно будет воевать с ним, а не договариваться полюбовно. Урон престижу королевства конечно же случится. Но не так чтобы и серьезный. Ну подумаешь, пограничный инцидент, даже окончившийся не в пользу Швеции. Ведь потом можно будет и реванш взять. Вот только подготовиться, дабы эффективно противостоять новым тактическим приемам и оружию псковичей.

Для демонстрации Иван выбрал два направления. Он собирался разрушить, а точнее сжечь Дерпт, и наголову разбить шведские войска в Прибалтике. Едва получив сведения о падении Нарвы, губернатор приказал направить к городу гарнизоны Дерпта и Ревеля. В общей сложности получалось пять тысяч пехоты и тысяча кавалерии.

Ослабление гарнизона Дерпта, и решил воспользоваться Иван, перебросив сюда по озеру три батальона, при всей артиллерии и минометах. Кроме того, в деле принимали участие и весь его флот. Четыре бригантины. Три были вполне обычными. Если не считать, наличие на их борту дюжины новых четырехфунтовых стальных пушек. Причем стреляли они вовсе не ядрами, а оперенными цилиндрическими снарядами.

В результате определенного угла оперения, снаряд вращался вокруг своей оси, что в купе с тщательной калибровкой стволов и снарядов, повышало точность огня втрое, против известных образцов. Так же, фугасные снаряды имели внушительный разрывной заряд в два фунта пороха. Учитывая, что порох был выделки Замятлинской пороховой фабрики, то за счет более лучшей выделки и точного выдерживания пропорций он был в два-три раза мощнее обычного.

К тому же, появился и новый вид снаряда. Зажигательный. Этот имел только один фунт разрывного заряда но зато порядка полулитра напалма. Аргумент более чем серьезный. Тем более, что даже в случае не пробития толстых бортов линейных кораблей, заряда было вполне достаточно для разрыва корпуса, и выпуска наружу жидкого пламени. По сути, это было даже страшнее, потому что исключало доступ к огню пожарной команды. Ну, это в случае, если они все же додумаются гасить пламя песком, а не водой.

Ядра из боекомплекта были исключены полностью. Хотя и нельзя сказать, что при желании их нельзя было бы использовать. По сути, это были все те же, старые добрые дульнозарядные пушки. Разве только под ними были устроены особые поворотные платформы, увеличивающие сектор горизонтальной наводки до девяноста градусов. Благодаря расположению на верхней палубе, наклону платформ, и стопорным клиньям под колесами лафетов, перезарядка этих пушек максимально облегчалась. Как результат они производили по четыре выстрела в минуту. То есть, не уступали в этом полевым пушкам.

Четвертое судно отличало наличие паровой машины и гребных колес. «Ласточка» как назвал паровую бригантину Иван, была вполне способен тащить за собой на буксире трех своих парусных сестер. Это позволяло значительно повысить скорость небольшой эскадры, и снизить зависимость от капризов ветра. В том числе и при подъеме вверх по течению реки Эмбах, на берегу которой и расположился Дерпт.