— Спасибо. Наметанный взгляд кавалериста, дорогого стоит. То есть, они демонстративно совершают обход нашего левого фланга, чтобы вызвать на себя нашу кавалерию, и уничтожить ее. Оставшийся же батальон, скорее всего дерптский, обойдет нас с другого фланга.

— Ну, кто, кого уничтожит, это мы еще поглядим, — приосанившись, возразил Войнилович. — А насчет демонстрации, я полностью согласен. Но как бы они все же не решили ударить именно в центре. Отвлекут нашу кавалерию, и…

— Вот уж за что я не переживаю, — ухмыльнулся Иван. — Восемь орудий, двенадцать минометов, шестнадцать картечниц, полторы тысячи винтовок. Естественная преграда в виде реки, заграждения, ловушки. Кто как ни вы должны понимать, что у шведов попросту нет шансов.

— Я это понимаю. Просто говорю это, чтобы вы имели ввиду. Если не возражаете, я со своими парнями выдвинусь навстречу шведам.

— И можете сделать это не менее демонстративно. Только не показывайте ваши картечницы.

— Не сомневайтесь, светить свой дополнительный козырь я вовсе не собираюсь. Все же их в два с половиной раза больше чем нас. И пусть любой из шляхтичей заявит, что соотношение просто смешное, правда заключается в том, что шведы смогли вымуштровать довольно неплохую кавалерию.

Хм. Из уст шляхтича эта скромная похвала дорогого стоила, и могла означать только одно. У шведов по настоящему хорошая конница. Н-да. И это настораживало. Оно может и лишнее, но лучше бы иметь ввиду дурной сценарий.

— Дмитрий Архипович, движение пошло, а значит и нам пора. Начинай с их артиллерии.

— Слушаюсь, — лихо козырнул Митя, и тут же сбежал с вершины холма к позициям пушечных батарей.

— Григорий Семенович.

— Я, Иван Архипович.

— А перекрой со своими лешаками русло речки. Там кругом леса, вам и карты в руки.

— Сделаем.

— Да. И прихвати у Артема Борисовича пару картечниц с обслугой.

— Лишнее это, боярин.

— Уверен?

— Узкое русло, стесненное лесом. Деваться им некуда. Повалим пару деревьев поперек, выйдет чистая засека. Не сомневайся.

— Ладно. Действуй.

Слушая этот короткий диалог, командир первого батальона буквально иззуделся. Ну как так!? Все при деле. И только он как ни пришей кобыле хвост. Резерв. Да кому он нужен. Войнилович ничуть не сомневается в том, что разнесет шведских кирасир в пух и перья. Что до Григория, то вообще сомнительно, чтобы он выпустил хоть кого-нибудь. У него еще те головорезы. Лобовой удар? Вот уж где никаких сомнений, что шведам ничего не светит. И плевать, что там только тысяча бойцов. Перемелют и куда большее число врагов. И кому при таких раскладах нужен резерв?

— Артем Борисович, выдели одну роту на прикрытие нашего левого фланга. Окопы для стрельбы с колена, рогатины. Помимо штатных, выдели еще две картечницы. На правый фланг, в прогалину на берегу речки, направь взвод при двух картечницах. Случись кому прорваться через лешаков, этого будет более чем достаточно. Остальные без изменений, в резерве при ставке.

— Ваня, — с явной обидой в голосе подступился Артем.

Впрочем, тут же стушевался, бросив вороватый и в то же время злой взгляд на офицеров штаба и вестовых, находящихся чуть в стороне. Те же в свою очередь не выказали никаких эмоций, словно ничего особенного не произошло.

— Артем, я и не думал тебя обижать. Ты там, где нужен, — ободряюще улыбнувшись, ответил Карпов. — Все будет дружище. И слава, и победы, и заслуги, и достойная награда. Но всему свое время. Помнишь историю войн? Всегда и во все времена заслуженные и многоопытные ветераны стояли в последних рядах, и шли в бой только в решительный момент сражения. Твои парни лучшие. Так на кого мне положиться в случае беды.

В этот момент грохнул орудийный залп. И Иван тут же вскинул подзорную трубу. Несколько секунд, и вот над позициями шведских пушкарей начали вспухать белые облачка. С виду красиво, и даже безвинно. Эдакие легковесные барашки. Вот только это было обманчивое впечатление. Потому что Иван видел, залп оказался выверенным и точным. И значит на батарее сейчас творится форменный ад. Об этом же говорили валящиеся, и мечущиеся человеческие фигурки.

Шрапнель. Или как ее еще называли в истории мира Ивана, коса смерти.

Ему с Митей и парой друзей младшего брата, решивших отправиться в Замятлино, удалось-таки получить качественный порох с достаточно хорошей стабильностью горения. И как результат, создать полноценный шрапнельный снаряд, а не тот гибрид которым приходилось обходиться меньше года назад.

Как результат, теперь артиллерия, к слову сказать единого калибра и на суше и на море, имела четыре типа снарядов. Фугасный, лишившийся шрапнельных пуль, и увеличивший заряд пороха. Этих гранат было не так чтобы и много. Зажигательный, в настоящий момент практически полностью израсходованный. Оставался только боекомплект на кораблях, и около тысячи в запасе, в нарвском арсенале. Картечь, ну и собственно шрапнель.

Мины имелись только трех видов, фугасные, зажигательные и шрапнельные. Сейчас же в наличии только небольшое количество фугасных, и вполне приемлемое шрапнельных. Дымный порох в качестве взрывчатого вещества, мягко говоря, слабо эффективен. Даже качества замятлинской пороховой фабрики.

А вообще, со снарядами было туго. Не то чтобы полный швах, но наличествовали серьезные такие проблемы. Шутка сказать, но по кругу, средняя стоимость одного пушечного или минометного выстрела составляла порядка одного рубля. Так что, те кто утверждал, что Карпов стреляет серебром, в буквальном смысле были совершенно правы. Но зато каков эффект!

Уже после первого и весьма удачного залпа у орудий противника практически не осталось прислуги. Второй довершил начатое, окончательно выключив из боя шведскую артиллерию, которая так и не произвела ни единого выстрела. В принципе, защититься от шрапнельного огня не так чтобы и сложно, достаточно изготовить козырьки, и вскоре шведы до этого додумаются. Но именно на этот случай в арсенале Карпова имелись еще и фугасные гранаты. Плевать, что с бризантностью у них так себе. Для местных условия вполне хватит.

Третий залп Митя произвел по холму, на котором разместилась ставка шведского командования. Ну, кто же им виноват, что они не сделали своевременные выводы, после того как увидели произошедшее с артиллеристами? Нет, оно конечно может кто-то и выжил из штаба полковника Магнуссона. Но на вершине холма так больше и не появился. Как впрочем, среди лежащих в пределах видимости тел, не наблюдались и раненые.

А потом настал черед наступающей пехоты. Причем ударили не только пушки, но и минометы. «Коса смерти»? А что, не в бровь, а в глаз. Это что же там сейчас творится! Ивану казалось, что он наблюдает какую-то компьютерную игрушку, настолько нереальным выглядело происходящее.

Один из самых результативных выстрелов пушечной шрапнели подорвался настолько удачно, что в буквальном смысле снес не меньше взвода солдат. У Ивана отчего-о непроизвольно всплыла мысль — «страйк». Ну очень похоже на свалившиеся кегли. А и то, шутка сказать, двести пятьдесят чугунных пуль по десять грамм каждая, способные с высоты в пару верст разлететься по площади эллипса тридцать на двести пятьдесят саженей. А тут снаряд рванул куда как ниже, и рой легкой картечи оказался весьма плотным. Выживших там скорее всего нет, потому как каждому досталось не по одному гостинцу.