– Внимание, замечено приближение противника… – доложил бортовой компьютер. – Малые метки…

– Сколько?

– Двести пятьдесят единиц.

– Проклятье… Полный вперед!

– Мы идем на пределе возможностей, сэр!

– Зенитные орудия к бою.

– Принято.

Заработали зенитки, но их количество было слишком мало, чтобы остановить надвигающуюся волну малых машин. Истребители противника налетели стаей и стали добивать еще работающие зенитки, чтобы они не сбили менее маневренные боты.

– Да кто это такие, и что им нужно?! – не выдержал полковник, разглядывая увеличенное изображение противника.

– Это абордаж…

– О, боги…

– Связист!

– Да, сэр?…

– Установите связь с флагманским кораблем союзников…

– Не получается, сэр! Большинство передатчиков срезано взрывами!

– А общая волна еще работает?

– Так точно, сэр! – радостно объявил оператор. – Включаю…

– Говорит старкрейсер «Спайсемин», обращаюсь к старкрейсеру «Нергал», к адмиралу Силаеву, прошу помощи, повторяю…

Но повторять не пришлось, буквально сразу же на дергающемся экране появилось лицо адмирала Силаева.

– Все-таки живые… – произнес он.

– Не совсем, адмирал… ГКП полностью уничтожен…

– Сочувствую…

– Спасибо, но сейчас я не об этом… нас берут на абордаж… Своими силами нам не справиться, требуется помощь!

– Вижу, генерал…

Хауэр понял, что Силаев соображает, чем бы помочь своему дальнему родственнику, и больше не мешал ему своими истеричными просьбами, терпеливо ожидая, когда тот что-нибудь придумает. Но как же это было трудно!

– Ну же, адмирал?! – все же не выдержал Хауэр.

– Есть один способ, Эндрю… ждите… помощь сейчас придет…

– Связь заглушена, сэр… – обиженно доложил связист.

– Черт!!!

– От флагмана союзников отделяются точки… – показал на радар полковник. – Их сотни…

– Что это?…

Увеличение показало, что это бортовая авиация и такие же жирные точки шаттлов.

– Они идут на контрабордаж… – сам же ответил на свой вопрос Хауэр.

Но помощь не успела, как ни спешила. Абордажные шаттлы противника стали липнуть на менее поврежденный борт «Спайсемина», через который было бы легче проникнуть в еще живые отсеки. Начали поступать доклады о внешних шумах.

– Вниманию экипажу! – заговорил по внутренней громкой связи генерал. – Корабль подвергся абордажу. Сформировать контрабордажные команды согласно расписанию!

Немногие уцелевшие камеры транслировали в ЗПК картинку того, что происходило на корабле. На судно сквозь круги вываливающихся бортов врывались огромные штурмовики, не встречая сопротивления, – команда не сумела достаточно быстро сформировать боевые группы, оно и понятно, это были не учения, да и противник внушал ужас, хотя никто из членов экипажа его и в глаза не видел.

Но вскоре все же завязались первые схватки между наспех сформированными контрабордажными группами. Они поджидали врага на трудных участках у лестниц или развязках поворотов, но и в этом случае матросы стояли недолго и, если не успевали убежать, уничтожались более опытным в абордажном бою противником. Потери были просто ужасающими, один штурмовик на десять-пятнадцать матросов.

Чуть лучше дела обстояли у бойцов из спецподразделения «Викинг», базирующегося на старкрейсере. Но и они, не имея реального боевого опыта сражения со столь грозным противником, также очень быстро гибли или отступали на следующие рубежи. В среднем соотношение потерь было два к пятнадцати. В общем, можно было сказать, что враг нес случайные потери.

Через пять минут после начала абордажа чужими, на правой стороне палубы завертелась карусель между малой авиацией противника и прибывшими самолетами союзников. После чего снова послышались глухие удары в борт старкрейсера, и поступили новые доклады.

– Вниманию экипажа! – снова заговорил Эндрю по общей связи. – На борт одновременно с противником проникают союзники. Повторяю, на корабле есть союзники, их можно опознать по черной броне, на одном плече шеврон с буквой «Ф», на другом – белый череп со скрещенными костями! Они наверняка будут представляться «флибустьерами»!

– Откуда вы знаете, как выглядят союзники? – с удивлением спросил Ноэль.

– Это долгая история, полковник… сейчас просто нет времени все объяснять.

– Конечно, сэр…

Завязались первые схватки между штурмовиками противника и союзниками. К облегчению Хауэра и остальных офицеров ЗКП, здесь дело обстояло гораздо лучше, и потери составили один к одному. Более того, кое-где «флибустьеры» одерживали верх, стоя до последнего… врага. Было видно, что это профессионалы своего дела, уже не раз участвующие в подобных схватках с врагом, набив на этом руку, не робея перед их ростом и подавляющей мощью.

О дверь что-то ударилось.

– Что это?!

– Без понятия… – ответил Эндрю. Камеры, которые должны были показывать коридор и вход в ЗКП, не работали или были уничтожены. – Но явно что-то нехорошее.

Так и оказалось. Сначала оплавился облицовочный пластик, обнажив раскрасневшуюся явно от сверхвысоких температур сталь. Потом этот уже побелевший овал стал искриться, и еще через минуту он буквально обвалился внутрь ЗКП.

Словно в страшном сне в помещение ворвалось несколько огромных туш.

«Они еще больше, чем я думал», – отметил про себя Хауэр.

В следующую секунду один из штурмовиков выдал короткую очередь из своего автомата с огромным стволом, подстрелив одного из лейтенантов, который зачем-то вскочил на ноги. Тело оператора буквально разорвало пополам. После этого штурмовик что-то произнес на своем языке.

– Что? – осмелился переспросить Хауэр. – Я не знаю вашего языка.

Сообразив, что его не понимают, главный из захватчиков нажал какую-то кнопочку на руке, и из крохотного динамика зазвучала запись:

– Вы захвачены в плен! Не сопротивляться, иначе будете уничтожены. Следуйте за нами.

С окончанием записи штурмовики распределили между собой пленников и, схватив их за одежду, стали выводить из ЗКП. Эндрю не сопротивлялся и послушно бежал, все равно вырваться из мертвой хватки было просто невозможно. Хауэр понял, что их ведут к борту корабля, чтобы посадить на шаттл и отвезти своему начальству.

Неожиданно первая группа на повороте встретилась с кем-то из защитников корабля. Произошла быстрая перестрелка, по ее интенсивности и результатам – пять мертвых штурмовиков чужих, – он понял, что захватчики встретились не с кем иным, как с «флибустьерами».