Сиплый подошел к Назару сзади и ударил по шее ребром ладони. Он застонал от боли и отчаяния, и тогда всё тот же Сиплый ударил его кулаком между лопаток.

— Прочь, оставьте его покуда! — прикрикнул на разбойников главарь. — Делом вон займитесь, а не битьём беззащитного.

Привыкшие подчиняться ему беспрекословно, разбойники отошли от привязанного к стулу Круглякова и, обступив стол, принялись делить деньги. Это заняло немало времени. И вдруг чей-то голос из зала позвал Аксинью. Женщина даже не шевельнулась, будучи не в силах отвести от денег алчного взгляда.

Довольные разбойники распихали пачки по сумкам.

— Что будем делать с этим мешком дерьма? — спросил Мякиш. — Его ещё в доме Сибагата надо было прибить, когда он Иваху завалил. А мы его для чего-то всё ещё живым держим.

— На что он нам теперь? — ухмыльнулся Сурок. — Сегодня мы навсегда распрощаемся и, надеюсь, больше никогда не увидимся. Осталось только заглянуть в дом Аксиньи, забрать золотишко, там припрятанное, и…

— Свяжем покрепче и в подвал бросим, — предложил Сиплый, закуривая. — Когда Назара найдут и развяжут, мы все далеко уже будем.

— Из кабака ночью свалим, — сказал Макар, погладив сумку со своей долей. — До Казачьей слободы пешком пойдём, так надёжнее будет.

— Ну зачем же пешком? — воскликнула Аксинья, неожиданно появляясь в дверях. — У меня лошадка с телегой во дворе вас дожидается.

— А вот это замечательно, — усмехнулся Сиплый одобрительно. — С такими сумками шагать — без рук останешься.

— Так чего, жрать нести, ироды? — поинтересовалась Аксинья. — Или ко мне голодными поедете?

«Приняв заказ», Аксинья вышла. Вернулась она скоро — выставила на стол пять бутылок водки, стаканы и ушла обратно на кухню.

— Ну чего, рябую со жратвой ждать будем или остограммимся покуда? — предложил Макар, потирая руки.

— А что, нам не привыкать глушить водяру, рукавом занюхивая, — поддержали его разбойники. — Дербалызнем по стакану, пока она ходит, а заодно и Назарку попотчуем. Пусть порадуется за нас, жив покуда, курвец паскудный!

Хохоча и перешучиваясь, они подняли со стола наполненные стаканы и, поздравляя друг друга с удачей, выпили. Когда они снова заполнили стаканы водкой, в комнату вошла Аксинья.

— Наконец-то, — оживились разбойники, — тебя только за смертью посылать, профура рябая!

— А что за ней посылать, она рядом с вами ходит, — не очень-то удачно пошутила женщина, но голодные разбойники не обратили на её слова никакого внимания.

Выпитая водка пробудила в них зверский аппетит, и они с рычанием набросились на закуску, и веселье продолжилось.

— А ты чего не ешь и не пьёшь, «барин»? — обратилась к главарю Аксинья. — Или брезгуешь с ними за одним столом трапезничать?

— Отвали, желания у меня нет, — огрызнулся тот, доставая из пачки папиросу и закуривая.

Оглянувшись на пирующих, женщина нагнулась и, едва не коснувшись уха главаря губами, прошептала:

— Сейчас я выйду, а ты чуток позже выходи за мной…

— Это ещё для чего? — изумился он.

— Тебя хозяин на дворе дожидается… Увидеться с ним не хочешь?

— Хозяин?! Уж не Сибагат ли Ибрагимович? — оживился тот.

— Он самый, — ответила женщина вкрадчиво. — Хозяин у меня один, и он ждёт тебя…

Проводив её недоверчивым взглядом, главарь встал с табурета и шагнул к двери.

— Эй, а ты куда? — обратив на него внимание, поинтересовался Макар. — Ты чего это не бухаешь с нами, «господин сыщик»?

— Сейчас, отлучусь по нужде ненадолго и вернусь к вам, — пообещал главарь, берясь за дверную ручку.

— Только поживее шевели копытами, — усмехнулся, обгрызая куриную ножку, Сурок. — А то к твоему приходу жратвы не останется.

Главарь вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь и вздрогнул, натолкнувшись на поджидавшую его в темноте Аксинию.

— Фу ты чёрт, напугала, ведьма проклятая, — выругался он. — Ну и где твой хозяин? Или ты мне голову морочишь?

— Там он, у телеги, — сказала Аксиния. — Ступай со мной… Он о чём-то покалякать с тобой хочет.

— Я тоже умираю от желания с ним встретиться, — усмехнулся главарь, осторожно вытягивая из кармана револьвер. — Мы с ним расстались как-то не по-людски, а теперь, наверное, окончательно выясним отношения.

Они подошли к телеге, но их никто не встретил. Главарь разбойников насторожился и приставил ствол револьвера женщине в бок.

— И где же твой хозяин, «овца заблудшая»? — спросил он полным угрозы голосом. — Ты что-то задумала, стервоза?

— Да здесь я, не кипятись, — прозвучал сзади мужской голос.

Вздрогнув от неожиданности, главарь разбойников резко обернулся, и вдруг… Свет померк в его глазах. Выронив оружие, он как подкошенный рухнул на землю, даже не почувствовав удара по голове, от которого лишился сознания.

— Вяжи его покрепче, Иван, и в телегу клади, — распорядилась Аксинья. — Только башку ему не сверни. Хозяин его живым видеть хочет.

Уложив связанного главаря в телегу, Иван «заботливо» накрыл его одеялом и, потирая ладони, выжидательно посмотрел на женщину.

— Телегу ближе подгони, — распорядилась она, направляясь к кабаку. — Сейчас для тебя ещё много работы будет…

Когда Аксинья вошла в комнату, разбойники уже ползали по полу с землистыми лицами, захлёбываясь рвущимися наружу рвотными массами.

— Эх вы, оглоеды, — сказала она. — Я же сказала, что смерть рядом с вами стоит и никуда ходить за ней не надо.

Перешагивая через бьющиеся в конвульсиях тела, Аксинья подошла к перепуганному Круглякову.

— Ну вот, и ты отмучился, Назарушка, — улыбнулась Аксинья, вытягивая платок из его рта. — Теперь я освобожу тебя, и мы поедем к хозяину.

— Ты… ты… — Кругляков тяжело дышал и не находил слов.

— Да, это я их в ад отправила, — вздохнув, сказала женщина. — Эдак хозяин велел. Они не нужны ему больше. — Она налила в стакан немного вина и поднесла к губам Круглякова. — На-ка, выпей, полегчает.

— Полегчает? Как и им? — прохрипел он, с ужасом глядя на умирающих в страшных мучениях разбойников.

— Да не обращай ты на них внимания, — улыбнулась Аксинья. — Я только водку для них отравила, а вино для сыщика приготовила. Его, как и тебя, хозяин тоже видеть желает.

— Развяжи сначала, — прохрипел простуженным голосом Назар. — Я хочу уйти отсюда, пока в сознании нахожусь.

Он встал на ноги и едва не рухнул на пол от головокружения.

— Ты посиди покуда, в себя приди, — посоветовала ему Аксинья, беря две сумки с деньгами. — Как полегчает, выходи, телега на дворе тебя дожидается.