– Хотите послушать про Змея? – спросила Чендлер.

– Конечно, – ответил Ник. – А то я за весь день ни разу не улыбнулся.

– Мы пробили его по отпечаткам, и мексиканское УБН прислало кое-какую информацию. Ла-Кулебра – «Гадюка» по-испански – родился в Мехико. Настоящее имя – Антонио Хорхе Лопес. С четырнадцати лет известен как мастер ножевого боя. Юность довольно яркая: свободный художник, работал по найму, специализировался на вырезании сердец у стукачей. Взлетел так высоко, что удостоился бессрочного контракта с покойным Раулем Менендесом. Преображаться в рептилию начал несколько лет назад, когда определился с ритмом жизни. Ясно, что безумец, но для картеля очень полезен. Менендес брал его с собой на деловые встречи с большими шишками, Ла-Кулебра стоял у босса за спиной в своей маске типа «луча либре». Если кто не знает, это мексиканский реслинг, там все в масках. Еще УБН считает, что у Лопеса какие-то сексуальные отклонения: везде, где засветился Ла-Кулебра, редело поголовье проституток.

– Дженет, похоже, вы не ошиблись с кандидатурой для первого убийства, – заметил Ник.

– Вообще-то, я надеялась, что вы сидите вокруг трупа Джубы и пьете пиво, – сказала миссис Макдауэлл.

– А мы-то как надеялись, – вздохнул Ник, – но этот гад, похоже, снова нас перехитрил.

– Ну так расскажите, в чем дело? – спросила миссис Макдауэлл.

– Не-а. Не имею такого права. У вас нет доступа к этой информации.

– Знаете, это нечестно.

– Да, нечестно, но пока что я вынужден играть по правилам. Не могу сказать ни слова. Разве что выражу сердечную признательность от имени Бюро за спасение одного из наших отщепенцев. И пообещаю прислать благодарственное письмо для вашей стены почета.

– Нет у меня никакой стены почета.

– Ну, письмо все равно пришлем, делайте с ним, что пожелаете. Теперь же я передам вас в ведение шерифа округа Джексон. Его помощники угостят вас щедрым завтраком по-вайомингски и посадят на самолет до Балтимора. Когда все закончится, Свэггер введет вас в курс дела. Разумеется, в неофициальном порядке и лишь потому, что он ваш должник.

– Я уже и сама обо всем догадалась. Джуба здесь для того, чтобы сделать выстрел с очень дальнего расстояния. И все мы понимаем, в кого он будет стрелять.

– Вот видите? Именно этого я не могу допустить, – сказал Ник. – Если предположить, что нам известна цель Джубы, мы попадем в ловушку и не увидим того, что идет вразрез с нашим мнением. Почему? Да потому, что все хотят оказаться правы. Я нарочно не поднимаю вопроса о цели и не готов делать этого, пока у нас нет серьезных улик. Теории не помогают делу, даже наоборот. Именно по этой причине, Дженет, я обязан отправить вас домой. За последние несколько недель наши ребята продемонстрировали высокий уровень профессиональной дисциплины. Мне нужно, чтобы так продолжалось и впредь. Сейчас они не зашорены, и это их самая сильная сторона.

– Дженет, – подхватила Чендлер, – Ник прав. Нельзя исходить из того, что нам неизвестно. Это очень важный, принципиальный момент. Наша команда никак не связана с политикой. Мы профессионалы, работающие над решением проблемы, только и всего.

На следующий день она и вправду уехала, словно специально приглашенная звезда, отыгравшая свой эпизод. Два младших агента отвезли ее в Солт-Лейк-Сити, где посадили на балтиморский рейс. Решение правильное, хоть и выглядящее весьма некрасиво. Посвящать миссис Макдауэлл в события последнего времени было некогда. И без того работы хватало.

Итак, следственные группы взялись за дело, а Ник имел долгий и неприятный разговор с директором ФБР и заместителем министра юстиции, но каким-то образом сумел его пережить. Начала появляться более или менее связная картина.

Тем временем Свэггер в компании нескольких агентов совершил прогулку к луговине, на которой, судя по снимкам с беспилотников, располагалось стрельбище. После ливня это местечко напоминало рай. Полоска плодородной земли длиной в милю была залита солнечным светом, трава на ней блестела от капель дождя. Над головой, конечно же, простиралось лазурное небо с похожими на сахарную вату облаками и пронзительным солнцем, какое бывает ближе к концу лета, впереди виднелся Титонский хребет во всем его великолепии.

– Здесь их приковывали. – Свэггер указал на квадратный столб сечением четыре на четыре дюйма, вмурованный в бетонное основание, чтобы человек перед лицом неминуемой смерти не сумел вытащить его из земли. На дереве виднелись жуткие отметины – жертва пыталась вырваться, – а также бурые пятна засохшей крови. Несколько пуль прошли сквозь тела и оставили следы на столбе, а одна попала слишком высоко. В этом месте было круглое отверстие, а в глубине его – расплющенный свинец, остатки пули калибра.338. Нужно было достать и проанализировать этот кусок металла – задача для криминалистов.

– Мистер Свэггер, еще мы попробуем снять со столба латентные отпечатки и проанализируем почву на следы крови. Если найдем, у нас будет ДНК.

– Замечательно, – кивнул Свэггер. – А у вас есть такие собаки, чтобы мертвецов вынюхивали?

– Нет, сэр, зато есть метановые пробы. Очень эффективное средство для поиска захоронений. Главное, найти свежевскопанную землю.

– И еще. – Он достал свой айфон и открыл приложение «Высота». В качестве точки отсчета была установлена средняя высота юго-восточной части Вайоминга. Здесь было тысяча пятьсот пять футов над уровнем моря. Свэггер записал это значение. – Теперь поищем платформу. Парень очень тщательно ко всему готовится, так что расстояние будет выверено до мелочей.

– Есть, сэр.

Примерно через час кто-то крикнул «вот она!», и все выдвинулись на восток, осторожно пробираясь меж дубов и вязов, пока не собрались в густой сосновой роще. Действительно, платформа была здесь, в семи футах от земли, сделанная на совесть, прибитая гвоздями к гигантскому буку. Некоторые ветви мешали обзору, и их подрезали, а к стволу пришили несколько брусков, чтобы те играли роль ступенек.

– Я ничего не испорчу, если залезу? – спросил Свэггер.

– Тут нечего портить. Кора невосприимчива к отпечаткам пальцев, да и снять их нет никакой возможности. ДНК? Может быть, но важнее определить точное расстояние, а не подтвердить, что здесь был Джуба. Мы и так знаем, что он сюда наведывался.

Надев маску и перчатки, Свэггер с небольшой помощью коллег взгромоздил на платформу свои старые кости. Наверху он увидел то, чего не было заметно снизу, – крепкий пристрелочный стол, стоявший у края платформы. Благодаря ему винтовка сохраняет устойчивое положение, пока стрелок пытается нащупать цель. Значит, Джуба собирается стрелять, имея прочную опору.

Свэггер бросил взгляд на луговину. Он никогда не стрелял на такое расстояние. Лишь однажды во Вьетнаме он послал пулю калибра.308 на восемьсот пятьдесят футов, но это было давно, и подробностей он не помнил.

Миля, однако, совсем другое дело. Охренеть, как далеко. Считай, что на другой планете, плюс ветер, плюс влажность воздуха, траектория, как невидимая радуга, и больше пяти секунд полета. Чтобы сделать такой выстрел, винтовка должна быть неподвижной, словно скала, и в то же время предельно чувствительной: несвоевременный удар сердца, легкая дрожь, микроскопическая ошибка в силе нажатия на спусковой крючок – и все, удачи не видать. Даже в двадцатипятикратном прицеле «Шмидт и Бендер», а это лучшая оптика в мире, человеческая фигура будет похожа на крошечный штрих. Глядя в бинокль, Свэггер не видел столба, хотя картинка была четкой. Деревяшка оказалась слишком маленькой и полностью слилась с лесом.