При этих словах у меня открылся рот. Недоверчиво я стряхнула его хватку, не зная, что сказать. Неужели ему совсем не интересно было узнать, что я видела в правде полицейского? Или Грейс была так важна для него, что он ни на секунду не хотел оставлять ее одну?

Какое-то мгновение я молча смотрела на него. В одном Блейк был прав: сейчас действительно было не самое подходящее время, чтобы спокойно говорить с ним об убийстве, в котором виновен мой дед. Кроме того, я не собиралась навязываться.

– Прости, что побеспокоила вас с Грейс, – ответила я как можно спокойнее, развернувшись на пятках. Я слышала, как он приглушенно позвал меня по имени, но не оглянулась. Блейк уже столько раз оставлял меня стоять позади, что было невероятно правильно отплатить ему той же монетой. Напрягшись, я вышла в прихожую, где Уилфред как раз ставил свежие цветы в вазу перед высокими окнами.

– Извините, может быть, вы знаете, когда Престон вернется?

– К сожалению, мне это неизвестно, мисс Мэнсфилд. Он просто сказал, что хочет поехать верхом до пляжа. Впрочем, он не так давно уехал.

– Хорошо. Спасибо.

– Всегда эта страсть к пляжу, – пробормотала Бетти, которая только что пересекла прихожую с подносом. – Вот Престон такой же, как твой дед. Он тоже любил море больше всего на свете. В любую погоду он сидел в своем любимом пляжном домике. – Она покачала головой и продолжила улыбаться, в то время как по моей коже пробежало волнительное покалывание.

Пляжный домик! Как я могла забыть?

– Тетя Катарина тоже часто бывала в этом домике?

Бетти задумчиво прищурила глаза.

– Время от времени. Но не так часто, как мистер Мэнсфилд. Он особенно любил шум волн. – Она рассеянно улыбнулась, прежде чем исчезнуть в коридоре, ведущем в музыкальную комнату.

Больше мне ничего не нужно было знать. Нервно схватив ключ с орнаментом из роз, и сунув его в карман, я покинула Грин-Манор и быстрыми шагами отправилась к пляжу. Я чувствовала себя странно взвинченной и встревоженной одновременно. Будет ли в пляжном домике что-нибудь, что подтвердило бы вину моего деда?

Причем в этом уже не было никаких сомнений.

Тем не менее, я решительно пошла тем же маршрутом, который Престон показал мне, когда мы шли кататься на серфе. Через лес, луг, а потом по укрепленной тропе вниз, к пляжу. При этом я должна была быть осторожна, чтобы в спешке не поскользнуться и не упасть вниз.

В отличие от прошлого раза, сегодня в небе нависла гнетущая облачность, поэтому я не встретила ни одного серфера.

Пронизывающий холодный ветер трепал мои темные волосы, когда я, тяжело дыша, добралась до белого домика с синей дверью. Я даже не знала, что в нем надеялась найти. Наверное, мне просто не хотелось верить полученным сегодня ответам.

Дрожащими пальцами я вытащила из-под цветочного горшка ключ и открыла входную дверь. Внутри меня ожидала тишина, и я включила свет, чтобы внимательнее рассмотреть комнату. Во время нашего визита с Престоном я уделила домику мало внимания.

Слева было несколько белых шкафов, к которым прислонены три доски для серфинга, а справа широкое окно открывало вид на море, волны которого то и дело обрушивались на пляж.

В комнате было две двери. Одна вела в тесную ванную, другая – на кухню.

В большой комнате у окна стояли два удобных кожаных кресла с сине-белыми полосатыми подушками, рядом небольшой столик и светлый шкаф, до отказа набитый книгами. Половицы тихо скрипнули под моими шагами, и на белом полу виднелись следы песка. Я вполне могла понять, почему тетя Катарина и мой дед любили проводить свое время в этом месте.

Воодушевленная идеей узнать о них побольше, я подошла к полке и стала искать замок, подходящий к моему ключу с розами. К сожалению, мне удалось обнаружить только книги, никаких шкатулок или чего-то подобного. В комнате не было и дополнительной двери, к которой бы он подходил.

Обессиленная, я опустилась на одно из кожаных кресел и заметила, что одна из половиц скрипнула у меня под ногами особенно громко. Я нагнулась, чтобы осторожно осмотреть кусок дерева. Он сидел довольно свободно, так что я без проблем смогла поднять его. Мое сердце быстро забилось, когда я обнаружила под ним хорошенькую коробочку с филигранно вырезанной розой на крышке. Значок розы идеально подходил к моему ключу. Я с волнением открыла ящик и нашла в нем три письма, адресованные тете Катарине. Они уже были вскрыты, и я без колебаний вытащила первое, написанное размашистым почерком.

Я начала читать следующее письмо. Тоска Кеннета по тете Катарине, казалось, росла, и он предложил уехать вместе, чтобы оставить их семьи позади. Проклятие уже оказало здесь свое действие?

На мгновение мой взгляд задержался на улице. Пустынный пляж усилил мою мысль о том, что и за нашу с Блейком связь в ответе только проклятие. Осознание снова тяжело сдавило у меня в груди, и я вздрогнула, когда услышала снаружи громкий звук.

На мгновение я замерла. Поскольку шум, скорее всего, исходил только от ветра, я снова сосредоточилась на любовных письмах, которые тетя Катарина, вероятно, никогда не видела. В ссоре с дедом она обвинила его в том, что он перехватывал послания Кеннета. Наверное, это была его коробка, которую он спрятал здесь.

Мой взгляд скользнул по последнему письму, и я застыла, читая эти строки. На мгновение все остальное отступило на задний план.