Честер в отчаянии провел обеими руками по волосам, рассыпав на пол немного пепла.

– Дети должны «уйти», никто не должен видеть нас с ними.

Его сестра некоторое время смотрела в пол, прежде чем начала медленно говорить.

– Старик Мак-Кинси сказал мне на днях кое-что… Есть женщина рядом с Дарктрю. Она очень хочет детей, но якобы не может их иметь. – Она посмотрела на брата. – Я не знаю ее имени, но это должна быть хорошая женщина, которая вышла замуж за порядочного человека. Я могу попросить Мак-Кинси отвезти детей к ней. Он не будет задавать вопросов. – Честер остановился и уже не выглядел таким отчаянным, как раньше. Теперь Хейзел говорила все быстрее и быстрее. – Убедись, что у детей нет ничего, что объясняло бы их происхождение, когда сегодня он оставит их перед дверью. – Она глубоко вздохнула. – И я молюсь, чтобы Бог простил нас.

Я видела достаточно, гораздо больше, чем хотела. В следующее мгновение я снова оказалась в настоящем, все еще ощущая волну вины и отчаяния, исходившую от Честера. Измученная, я уставилась в глаза Хейзел, которая явно чувствовала себя неуютно под моим взглядом. Как и в случае с Виктором Конерли, на этот раз было довольно утомительно обнаружить скрытую правду.

– Вам лучше уйти, – повторила она, и я лишь кивнула. Я чувствовала, что не могу дышать, и только у машины пришла в себя. Хейзел по-прежнему стояла перед своим домом и наблюдала за нами.

– Джун, что случилось? Ты выглядишь так, будто увидела привидение, – сказала Лили, когда мы наконец сели в машину.

– Поехали, – сказала я. – Пожалуйста, увези нас отсюда.

Когда Уилфред открыл мне входную дверь в Грин-Манор, я все еще чувствовала тяжесть в груди. Мне стало немного легче, когда я рассказала Лили и Грейсону о моем ужасном открытии, но до сих пор ощущала шок каждой клеточкой своего тела.

Джорджина Масгрейв была убита моим дедом.

Мои чувства полностью обманули меня. Я всегда думала, что лорд замешан в этом деле, но это, очевидно, было больше желанием, чем реальностью.

Мой собственный дед убил мать Блейка и Престона, тем самым лишив их семьи. Лили и Грейсон были уверены, что он был совершенно одержим, чтобы сделать нечто такое ужасное. Наверное, мой отец был прав: Чарльз Мэнсфилд страдал не просто болезнью Альцгеймера, а какой-то формой шизофрении, которая сводила его с ума.

– Добрый вечер, мисс Мэнсфилд, – поприветствовал меня дворецкий. – Рад вас видеть.

– Спасибо, Уилфред. Блейк здесь? Или Престон? – мой голос звучал бесстрастно. Я знала, что не могу держать при себе то, что видела в правде Хейзел Игерман. Они имели право узнать об этом, даже если это, скорее всего, выбьет почву у них из-под ног.

Уилфред покачал головой.

– Один мистер Бофорт уехал, а другой находится в музыкальной комнате, с дамой. Он не желает, чтобы его беспокоили.

Вполне типично для Престона, но, учитывая обстоятельства, мне было все равно.

– Спасибо, Уилфред. – Медленными шагами я прошла через прохладный вестибюль и вошла в музыкальную комнату. При этом я все это время размышляла, как рассказать об этом Престону, не сделав ему еще хуже. Добравшись до приоткрытой двери, я глубоко вдохнула. Чтобы не застать Престона врасплох в какой-либо компрометирующей ситуации, я бросила в щель еще один взгляд и застыла, увидев Грейс, сидящую на табурете перед блестящим роялем.

Вместе с Блейком.

Вокруг них лежали всякие документы для планирования дурацкого выпускного вечера. Они даже сделали доску, на которой составили список основных местных кейтеринговых служб. Однако в данный момент они не планировали выпускной вечер, а, казалось, были погружены в очень личную беседу, потому что сидели так близко друг к другу, что их тела соприкасались.

– Я никогда больше не смогу поговорить с ней, она просто ушла, навсегда, – сказала Грейс срывающимся голосом. – Я всегда принимала ее как данность. Но в одно мгновение ее уже не стало, и наш последний разговор был ссорой. Очень плохой ссорой, понимаешь? Я была так зла на нее, хотела причинить ей боль… Этого я никогда не исправлю.

Я увидела, как Блейк положил ладонь на руку Грейс и притянул ее к себе.

– Это не твоя вина. Она, конечно, знала, что ты не это имела в виду.

Грейс опустила взгляд на телефон и со слезами кивнула.

– Я бы сделала все, чтобы исправить это. Все. Это последняя фотография, которая у меня осталась, – она вздохнула и отдала ему свой телефон. Блейк посмотрел на снимок, а затем нежно провел пальцами по щеке Грейс. В жесте было столько нежности, что у меня сжалось сердце. В этот момент зазвонил мой собственный мобильник. Испуганно вздрогнув, я быстро вынула его из кармана брюк, чтобы сбросить звонок Карлы.

Из музыкальной комнаты раздались быстрые шаги, и Блейк полностью распахнул дверь. Когда он узнал меня, по его лицу скользнула тень.

– Что ты здесь делаешь, Джун?

Позади него я увидела Грейс, которая подошла ко мне и быстро вытерла глаза.

– Неужели ты нас подслушивала?

Я поспешно покачала головой.

– Нет, я просто хотела поговорить с Блейком.

Мой голос звучал не так уверенно, как хотелось бы, но, судя по всему, я еще находилась в шоке. Я попыталась положить свой телефон обратно и при этом уронила его.

Прежде чем успела наклониться, Блейк уже поднял его и хмуро посмотрел на меня. Видимо, он успел заметить, как я растерялась, потому что его лицо стало немного более дружелюбным.

– Ладно. Тогда говори со мной.

Я глубоко вдохнула.

– Лучше было бы поговорить наедине.

Блейк помедлил, затем вернул Грейс ее мобильный телефон, а мой вложил мне в руку.

– Хорошо, – он повернулся к Грейс. – Я сейчас вернусь.

Она кивнула и бросила на меня скептический взгляд, прежде чем медленно вернуться в музыкальную комнату. Однако дверь она оставила открытой.

Блейк засунул руки в карманы брюк и изучающе посмотрел на меня.

– Итак? Что такого срочного?

Я открыла рот, не зная, с чего начать. Этот разговор в любом случае будет трудным, и тот факт, что Грейс, вероятно, сидела в соседней комнате и прислушивалась, не делал его проще. Когда Блейк нетерпеливо приподнял одну бровь, я тихо вздохнула, а затем понизила голос:

– Пару дней назад я была у Виктора Конерли, и, прежде чем ты сейчас скажешь, чтобы я держалась подальше, пожалуйста, дай мне договорить. – Я сглотнула. – В его истине я смогла увидеть место происшествия, где произошла авария твоей матери, а из нее я переместилась в очередную истину, в истину полицейского… – прежде чем я смогла продолжить, Блейк бросил беспокойный взгляд через плечо и оттащил меня за руку на несколько шагов от музыкальной комнаты.

– Чертовски плохое время, чтобы говорить на эту тему, – тихо сказал он мне. – Ведь тебе это ясно, не так ли?