– Ага, удрать! – засмеялась Листик.

Тайша тоже улыбнулась зубастой пастью:

– Листик, удирает противник, а ты совершаешь заранее продуманный маневр временного отхода, поняла?

– Ага!

Виртуозно, как Тайша, владеть своим огнем Листик так и не научилась. Она слишком много силы вкладывала в каждый удар, может, поэтому среди воинов Вэркуэлла было так много обожженных.

Многим солдатам герцога все-таки удалось уйти, правда, пешком, вернее, бегом, так как дракончик отогнал обезумевших от страха коней к опушке леса, где их перехватили дружинники барона Дрэгиса. Но большая часть баронской дружины пошла вперед, сгоняя остатки армии Вэркуэлла в центр поля. Надо сказать, что в плен попал и капитан Сарли, пытавшийся организовать хоть какой-то порядок среди солдат при отступлении. Барон Дрэгис оставил наблюдать за пленными, которые собирали в кучу разбросанное по всему полю оружие, часть своей дружины, а сам с пятью десятками норвеев двинулся через мост.

– Листик их хорошо напугала, скорее всего, те, кому удалось сбежать, будут мчаться до ближайшего замка, – усмехнулся де Гривз.

Норек, посмотрев на небо, озабоченно произнес:

– Что-то Листика не видно, как бы она не увлеклась преследованием. На стенах замков стоят крепостные арбалеты и баллисты, как бы в нее не попали.

– Гуго, думаю, попасть в Листика они не смогут, она все-таки не обычный дракон.

– Так-то оно так, но все же, – ответил своему командиру капитан Норек.

Действительно, Листик полетела за улепетывавшим во все лопатки герцогом, его сократившейся свитой и остатками дружины. Вэркуэлл добежал до первого из трех своих замков и заперся в нем, приказав поднять мост. Листик, стремительно спикировав, сожгла мост, ударив так, что даже цепи, на которых он держался, оплавились. Ударив огнем по воротам, Листик сожгла и их. Затем, отлетев на некоторое расстояние, изумрудно-золотистый дракончик с удовлетворением наблюдал, как обитатели замка в панике закладывают чем попало образовавшийся на месте ворот проем. Убедившись, что вход в замок надежно закупорен и изнутри будет выбраться гораздо труднее, чем проникнуть туда снаружи, Листик, несколько раз взмахнув крыльями, прыгнула.

– Но все же, где Листик, куда она могла запропаститься? – волновался Гуго, барон тоже начал беспокоиться, но пока не показывал виду, он надеялся, что его девочка достаточно благоразумна, чтоб ввязаться в какую-нибудь авантюру.

Отряд уже довольно далеко углубился во владения герцога Вэркуэлла и въехал в небольшую рощу. Барон вздохнул и хотел что-то сказать, но не успел.

– Ага! Дальше там поле, почему-то тоже вытоптанное, и еще деревня, – сообщила рыжая девочка, сидящая на ветке дерева.

– Тоже вытоптанная? – усмехнулся де Гривз.

– Ага! У нее такой вид, будто по ней потоптались, домики какие-то приплюснутые и скособоченные, – сообщила девочка.

– Листик, где ты была? – спросил Норек, а барон продолжал улыбаться.

Листик легко спрыгнула к нему, и де Гривз укутал дочь в свой плащ. Листик рассказала, где была и что делала, а потом спросила:

– Я все-таки не могу понять, зачем они вытаптывают поля.

– Предлагаю доехать до этой потоптанной деревни, узнать, почему у нее такой вид, а потом уже вернуться обратно, – усмехнулся барон. – Листик заблокировала герцога в замке, так что переговоры с ним сейчас вести бессмысленно.

– А зачем нам в деревню? – поинтересовалась Листик.

Ее отец ответил:

– Есть у меня одна мысль, если это то, о чем я подумал, заодно возьмем с герцога контрибуцию. А ты, доченька, – барон погладил девочку по голове, – спросишь у селян, почему вытоптано поле.

Перепуганные селяне, кто посмелее – из-за заборов, а остальные – из окон своих лачуг, смотрели на грозных воинов, въезжавших в их деревню. Скорее всего, это был передовой отряд могучей армии, наголову разбившей дружину герцога Вэркуэлла, остатки которой несколько часов назад в панике проскакали через деревню. Те из ранее грозной дружины, что спасались пешком, предпочли разбежаться по окрестностям, а не прятаться в замке, справедливо решив, что если победитель будет добивать Вэркуэлла, то в первую очередь ударит по замкам, а не станет гоняться за разбежавшимися солдатами. На главной площади селения барона встретил староста, ему по должности было положено узнать, что надо воинам, въехавшим в деревню, чтоб организовать сбор требуемого, попытавшись предотвратить грабеж и сопровождающее его насилие. То, что отряд, войдя в деревню, не бросился грабить, а проследовал к площади и остановился там, вселяло надежду. Староста, почтительно поклонившись, терпеливо ждал. К его удивлению, вопрос задал не всадник, судя по всему, командир отряда, а закутанная в плащ рыжая девочка, сидящая перед ним:

– А чего это у вас поле вытоптано?

– Так его милость, сын герцога, господин Ринус вытоптали, – ответил растерявшийся староста, который ожидал совсем другого вопроса.

– Что, сам вытоптал? – удивилась девочка. – Силен ваш сын герцога! Самому вытоптать такое поле! Долго топтал? Прямо топотун какой-то! А куда же вы смотрели, когда он вам посевы вытаптывал?

– Что вы, – испугался староста неуважительных слов девочки о младшем герцоге: хоть это сказал не он, а наказать за непочтительность могут именно его! Поэтому староста поспешил объяснить: – Господин Ринус охотились вместе с друзьями. Поднятый ими заяц скрылся на нашем поле, вот они его и ловили, а пока ловили – и вытоптали. Разве ж мы можем противиться воле господина, если они изволили ловить и топтать…

– Ага, – перебила девочка объяснения старосты. – Поймали зайца?

– Нет, не смогли, – вздохнул староста и с горечью добавил: – Господин Ринус так осерчали, когда заяц убежал, что дотоптали то, что оставалось!

– Какой молодец! – одобрительно кивнула девочка и пояснила свое высказывание: – Не ваш младший герцог-топотун, а заяц! А вы-то что теперь делать будете?

Староста тяжело вздохнул:

– Даже не знаю. Урожай погиб, а налог герцог потребует выплатить сполна. Голодать будем. Детишек жалко, они…

– Ага! – Девочка повернулась и посмотрела на всадника, ее державшего, тот непонятно чему улыбнулся и тоже сказал: «Ага», потом обратился к старосте деревни:

– Ваш герцог напал на меня, можно сказать – объявил войну. Эту войну он проиграл, я вправе взять контрибуцию, но ваш герцог заперся у себя в замке. Так что я вполне могу эту контрибуцию взять с его подданных.

Староста еще раз тяжело вздохнул и понурился – значит, будут грабить. И не просто грабить, а заберут все, что осталось. А всадник, все так же усмехаясь, продолжил:

– Ты правильно подумал. Но я могу предложить другой вариант: я дам вам продовольствие на год, но при условии, что вы переселитесь ко мне в баронство. Конечно, жить в приграничье потруднее, чем здесь, но там никто не вытопчет ваше поле, гоняясь за зайцами. Мало того, ваше поле будет охраняться.