рыжий, покрытый оспой, с гербом дворца на груди. – Как вы можете позволять ей находиться с нами в одной комнате?

– Заткнись, Гилберт! – заступился за меня дедушка. – Или ты хочешь, чтобы я наслал на тебя еще одно проклятие от оспы, а?

Гилберт фыркнул.

– Вы, невралгики, думаете, что вы лучше всех, и меня это бесит! Если бы дело дошло до драки, у вас не осталось бы ни единого шанса против нас, эмпатов!

Несколько других невралгиков и эмпатов присоединились к дискуссии. Я старалась сделаться как можно меньше и не привлекать к себе внимания, но тут двустворчатая дверь распахнулась. Головы повернулись, и на каждом лице я увидела одинаково расширенные от страха глаза. И мгновение спустя я поняла, почему: в зал вошли Верховные. Спереди Мира, за ней Баба Гринблад. Кикки замыкала. Ее сине-зеленые косички подпрыгивали вверх и вниз, она чуть пританцовывала, пока шла. Бледный свет освещал трех правительниц дворца, и их кожа цвета слоновой кости сияла ослепительно ярко, словно Верховные были святыми, но я разглядела в их змеевидных зрачках лишь неприкрытую злобу.

Казалось, вся комната затаила дыхание, а затем присутствующие опустились на колени. Каждый из них осел на пол, склонил голову, пробормотал приветственные слова. Я осталась там, где была, не сдвинувшись ни на миллиметр. Что, естественно, сразу же привлекло ко мне внимание Верховных.

– Хелена Иверсен, – проворковала Баба Гринблад. Она склонила голову. Ее рыжие волосы густо рассыпались по животу. – Какая радость наконец снова увидеть тебя после нашей последней встречи.

– Ну, – возразила я твердым голосом, – мне кажется, у вас странное представление о радости.

Улыбка Гринблад застыла.

– Встать! – прокричала Мира через зал.

Вслед за этим один за другим азлаты стали подниматься. Некоторые из них, в том числе Баба Грир и мой дедушка, бросали злобные взгляды на Верховных. Другие, такие как Арчи и члены дворца, вздернули подбородки, демонстрируя откровенное почтение.

Мира вскинула руку в воздух. Не прошло и секунды, как раздалось шипение, а затем появился ее огненный хлыст. Это зрелище заставило меня вздрогнуть. Было похоже, что шрамы на моей спине словно буквально светились при воспоминании о боли. На лице Миры появилась безумная улыбка, пока она шагала по комнате, – ее огненный хлыст преданно скользил рядом.

– Так-так. Как мы слышали, это собрание преследует цель обмануть нас. Что я должна думать об этом?

– Пожалуйста! – воскликнул тот тип с оспой по имени Гилберт. На его лице сквозил неприкрытый ужас. – Это была ловушка! Мы не знали, что Бернетты хотели заманить нас в эту предательскую засаду!

– Чушь собачья! – крикнула Силеас, после чего несколько других азлатов принялись шептаться, прикрывшись руками. Она не обращала на них внимания и сделала шаг вперед. – Причина этого собрания была озвучена открыто с самого начала: мы хотим обсудить, как можно защитить Хелену.

– А от кого? – спросила Баба Гринблад. Уголок ее рта дернулся. – Неужели от нас?

Никто не произнес ни слова. Затем…

– Мы пришли сюда просто из любопытства, вторая. – Служащая дворца с густыми черными волосами сделала реверанс. – Чтобы услышать, что говорят.

– И поглазеть на Хелену, так что ли? – уточнила Иззи. – По крайней мере, признайтесь, что хотели бы узнать слухи о ее метке.

– А если и так? – вставил иностранный азлат с темной бородой и мощным подбородком. – Дочь Сифры, отмеченная меткой темных? Кто может обвинить нас в том, что мы беспокоимся?

– Любопытство – это просто тщеславие, – прошипел Синклер в дальнем углу. Все взгляды оказались устремлены на него. Он вышел из тени, и я поняла, что это отец Деклана. Я познакомилась с ним, когда Деклан взял меня с собой в Хайлендс. Мужчина вздернул подбородок и встретился взглядом с Мирой. – Каждый надеется что-то узнать, дабы иметь право голоса – и чаще всего для того, чтоб распространять ложные заявления. – Мрачное выражение промелькнуло на его лице. – Это ужасное качество в глазах Синклеров.

– Papperlapapp. Этот разговор сильно действует мне на нервы. – Кикки закатила глаза. Затем обернула свои косички вокруг кулаков и потянула за них, прежде чем высунуть язык и издать безумное кудахтанье. – Мы не планируем ничего делать с Хеленой.

– Неужели? – спросил Далзил, явно сбитый с толку.

– Нет. – Кикки вздохнула. – К большому неудовольствию второй из нас. Баба Гринблад уже некоторое время фантазирует о том, чтобы расчленить эту девушку.

– Заслуженно! – воскликнула Баба Гринблад. Она расправила плечи и сосредоточилась на мне. Сделала шаг вперед. Еще один. – Для других ты кажешься важной. Они считают, будто ты представляешь ценность для сообщества азлатов. – Еще один шаг. Ее голос скрежетал, словно старая калитка. – Но я вижу, что на самом деле таится в тебе: реинкарнация твоей матери, которая отравила себя и проникла в твою душу с помощью черной магии.

– Чушь собачья, – прошипела я. – Что за глупая, мерзкая чушь!

– Неужели? – Она склонила голову. Глаза Бабы Гринблад расширились, когда она посмотрела на меня. – И почему тогда я чувствую в тебе энергию твоей матери?

– Что, прости?

– Вторая, – предупредила Мира. – Мы уже говорили об этом раньше.

Баба Гринблад повернулась к ней.

– И вопрос не прояснился!

– Это уже решено, – возразила Кикки. – Мы убедили тебя в этом.

– Но вы тоже это чувствуете! – Баба Гринблад указала на меня. – Вы чувствуете в ней эти энергии!

– Мы также чувствуем злую ауру в нервных путях девушки, – сказала Мира. – Никто не знает, что с ней не так, вторая. Глупо было бы пытать ее, даже убить, прежде чем мы разберемся, сможет ли она служить азлатам и как?

– Неужели вы думаете, что моя внучка может стать вашей рабыней? – Натаниэль встал передо мной, защищая. – Вы хоть отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Мы знаем, что ты полный идиот, Иверсен. – Мира подняла руку. Ее огненный хлыст просвистел в воздухе. Мгновение спустя он ударил по руке моего деда. Натаниэль вскрикнул и упал на колени. Мира усмехнулась. – Все такой же непокорный, как и тогда. Не так ли, Натаниэль?

– Вы можете поцеловать меня в задницу, – прошипел он.

Весь зал ахнул. Я, напротив, улыбнулась.

– Мы бы убили тебя, если бы ты не был так безразличен нам, – жутким голосом пропела Кикки. – Твой облик не стоит наших усилий.

– Итак, – послышалось со стороны Миры. Она огляделась. – Никто не тронет Хелену, понятно?

– Кроме вас? – Я издала безрадостный смешок. – Что вы задумали? Хотите забрать меня к себе и препарировать, пока не узнаете, как меня можно применить в своих интересах?

Баба Гринблад скрипнула зубами.

– Если придется.

Я не прерывала зрительный контакт.

– Удачи вам в попытках заполучить меня.

– Ты – жалкая соплячка. – Гринблад изобразила дьявольскую