Дело Альбрехта Трухзесса хотя и закончилось для Скалиха благополучно, все же дало дополнительный повод для сомнений. Понимая это, Скалих пытался реабилитировать себя перед Альбрехтом, но полного доверия так и не добился.

Прошло уже четыре года, но никакой фактической информацией о Ковчеге Скалих не располагал. Имелись только предположения. Но сионцам нужен был результат, и он решил приступить к поискам. Еще до суда 2 июня 1565 г. Пауль добился от герцога мандата. По этому документу ему предоставлялся безопасный проезд по всему герцогству. К тому же документ обязывал всех подданных под угрозой смерти и потери имущества предоставлять Скалиху и его сопровождающим немедленную помощь. Всем высшим чиновникам, советникам, старостам, бургомистрам, судьям и другим подданным было вменено строгое соблюдение этого мандата. В нем также говорилось, что герцог просит всех прекратить борьбу против его «любимого друга, родственника, советника и сына Пауля Скалиха», иначе это будет рассматриваться как выступление против него самого. Если кто-либо этому приказанию не подчинится, то Скалих, а также его друзья и близкие родственники имеют право «самовольно мстить, применяя силу и резвость без какого-либо судебного разбирательства»[535]. Но успел ли Скалих провести где-либо поиски, неизвестно.

Выданный Скалиху мандат и решение суда обострили ситуацию в стране; сословия были недовольны фаворитизмом, особенно это не понравилось местным дворянам и аристократии. Руководитель антискалихской оппозиции Элиас фон Каниц на собравшемся ландтаге потребовал отставки Скалиха. Ландтаг поддержал это требование. В ответ на это Альбрехт указом от 18 января 1566 г. распустил его. Это переполнило чашу терпения сословий и дворянства, они собрали делегацию и отправили ее к польскому королю с жалобой, в которой просили устранить непорядки. Сигизмунд Август, как покровитель-сюзерен Пруссии, после долгого колебания отважился на решительный шаг: 24 августа он отправляет королевскую комиссию в Кёнигсберг для разбирательства[536].

Известие о королевских эмиссарах, направлявшихся в Пруссию, застало Скалиха при дворе герцогини Анны Марии в замке Нойхаузен. Быстро оценив положение, в котором оказался, он решил бежать во Францию, где находилось руководство Сионского ордена. Подготовка к побегу не заняла много времени. Скалих прибыл к Альбрехту в Тапиау и быстро убедил его в возможности сосватать сыну герцога французскую принцессу. Получив на расходы 7300 талеров, он вернулся в Нойхаузен. Бежать Скалих решил в субботу, так как все хорошо знали, что раньше по субботам он никогда не выезжал. Соратник и помощник Пауля Иоганн Шнелль подготовил экипаж и ожидал его в полях у деревни Мандельн[537], которая находилась недалеко от Нойхаузена, по дороге на Кёнигсберг. Опасаясь засады, Скалих незаметно выбрался из замка и по крутой тропинке через сад Люстгартен вышел на главную дорогу, ведущую в Кёнигсберг. Добравшись до Мандельна, он нашел экипаж с поджидавшим его Шнеллем. От деревни они направились в город. Экипаж был запряжен чужими лошадьми, а сам Скалих, чтобы его не узнали, накрылся плащом своего помощника. Позже рассказывали, что Скалих с помощью колдовства улетел на плаще своего друга[538]. Проехав незаметно через городские ворота Кёнигсберга, он оставил Шнелля в городе и с небольшим сопровождением двинулся через Бранденбургские ворота на юг, к Хайлигенбайлю. В город они прибыли перед рассветом и, позавтракав в трактире, поспешили в Браунсберг. Опасаясь, что его там могут узнать, Скалих направился к устью реки Пассарге, к одноименному местечку. В пути экипаж сломался. Устранив поломку, они к ночи добрались до Альт-Пассарге. Долго не могли найти человека, чтобы переправиться на другой берег, к тому же был сильный ветер с залива. Наконец нашли старого лодочника, который и перевез беглецов. Там, в гостинице на берегу, они обнаружили засаду из девяти кнехтов. Стоявший на посту солдат по голосу узнал Скалиха и крикнул спящим товарищам, что обнаружил того, кого ждали. Скалих и его спутники бросились бежать и в темноте скрылись от погони[539]. В конце концов беглецы благополучно добрались до Данцига. В этом городе Пауль пробыл около четырех недель, распуская слухи, что послан герцогом Альбрехтом с миссией к французскому королю. Вскоре Скалих получил письмо, в котором сообщалось, что ему необходимо немедленно, переодевшись, тайно бежать за пределы Пруссии. Чтобы сбить с толку врагов, он со своим окружением днем выехал из города в направлении монастыря Олива. Ночью, круто изменив маршрут, он направился на юг и 2 октября прибыл в Торн. Здесь он узнал, что его активно разыскивают. Тайно покинув город, Скалих через Иновроцлав без помех добрался до Позена (Познань). Оттуда он резко повернул на северо-запад, в Кюстрин. Из осторожности беглецы передвигались проселочными дорогами. Не задерживаясь в Кюстрине, Скалих проехал через Берлин, Виттенберг, Веймар, Эрфурт, Готу, Франкфурт и Майнц, добрался до французской границы и 26 ноября оказался в Нанси[540].

25 августа 1566 г. в Кёнигсберг прибыли эмиссары польского короля. Они присутствовали на Прусском ландтаге, который открылся еще 5 августа в Кафедральном соборе на Кнайпхофе. На его заседаниях рассматривали и разбирали жалобы, поступившие на Пауля Скалиха. Трухзесс фон Вецхаузен, прибывший вместе с комиссией, настоял на аресте Функа, Шнелля, Хорста и Штайнбаха. Герцог пытался защитить своих советников, но ничем им помочь не смог. Начался затяжной процесс. Вновь и вновь заслушивались обвинения. Слушание дела позволило выяснить, каким образом пользовались своей властью новые советники во главе со Скалихом. Против Скалиха открытого обвинения не прозвучало, но Трухзесс, выступив по своему делу, потребовал, чтобы его вызвали[541].

Против Функа, Шнелля, Хорста и Штайнбаха было выдвинуто обвинение в государственной измене. 26 октября зачитали приговор: смерть. Несмотря на просьбы и клятвы, приговор был приведен в исполнение перед Кнайпхофской ратушей с необычайной быстротой, как будто кто-то боялся, что они могут проговориться. Только Штайнбах, находившийся в крайне тяжелом состоянии (у него случился инсульт), остался в живых. Его заставили дать клятву, что он не будет мстить. В течение двух недель он должен был покинуть страну. Постановление от 28 октября гласило, что главным виновником произошедшего является Скалих, а потому он лишается своих владений и объявляется вне закона[542]. Все его сделки были отменены. Старые советники восстановлены в своих должностях. Новое завещание признано недействительным[543].