Первым был вынужден бежать в Варшаву бургграф Кристоф фон Крейти. Его брат, канцлер Йоха, был отправлен в отставку, а его место занял ставленник Скалиха, некий Лоренц Кирхоф из Ростока. Маршал Йоахим фон Борк был вынужден сам подать в отставку, и его место получил прибывший из Померании полковник Пауль Вобезер, являвшийся сторонником Скалиха. Вице-канцлер придворного суда Франц Теген вынужден был уволиться, как и окружные советники ландрата Элиас Каниц и Фридрих Каниц. Под сильным давлением заставили уйти в отставку наследного стольника барона Ханса Якоба цу Вальдпурга. Во время торжества барон в присутствии Альбрехта был оскорблен Штайнбахом и не получил от герцога извинений. Таким же образом принудили к отставке еще нескольких приближенных герцога Пруссии, в том числе Кристофа Раутера и Пферсфелдера. В довершение всего посадили в тюрьму членов городского суда[529].

Дворцовые интриги фактически закончились государственным переворотом. Чужаки во главе с Паулем Скалихом организовали в замке тайную канцелярию, из которой выходили указы и предписания[530], необходимые для дальнейшей работы резидента Сионского ордена и его ставленников.

При всем расположении герцога к фавориту и том влиянии, которое Скалих имел на него, добиться информации о реликвиях он не смог. Причина этому может быть только одна: у герцога были сомнения. Прежде всего это было связано с происхождением Скалиха. Почти сразу после появления Пауля в Пруссии Альбрехту постоянно поступала информация о сомнительности его происхождения. Первое сообщение прибыло от польской королевы Катарины. Императорский посланник Зауэрман получил подробный ответ, к которому император приложил записку для королевы. В этой записке он высказал свои негативные впечатления о Пауле, назвав его высокомерным человеком и лжецом, и обещал после проведения расследования прислать подробное сообщение. Королева в письме оповестила об этом герцога, высказав просьбу больше верить императору, чем этому легкомысленному человеку. Но Пауль с исключительным искусством сумел успокоить старого Альбрехта, представив ему сфальсифицированный, снабженный городской печатью Загреба документ от 17 января 1563 г., который доказывал его знатное происхождение[531]. Однако тень сомнения уже закралась в голову умудренного жизненным опытом, хотя и больного, но, как всегда, осторожного Альбрехта.

Королева Катарина очень удивилась, что Альбрехт по-прежнему покровительствует чужеземцу, но герцог в ответном послании объяснил ей, что император неправильно информирован. Из Германии также доходили сведения о сомнительности происхождения князя Вероны. Но и на них у Скалиха были свои объяснения.

В результате тщательной проверки орденских архивов и архивов герцога Генрих Целль и Иоганнес Штайнбах каким-то образом обнаружили отзвуки следов, подтверждающих наличие реликвий (все документы, в которых можно было хотя бы предположить намек на реликвии или даже гипотетическое место их хранения, естественно, были ими изъяты). Но где они находились в данный момент, сказать было очень трудно. Тщательно проанализировав имеющиеся в документах сведения, команда Скалиха взяла на подозрение четыре замка: Мариенвердер, Мемель, Гребин и Георгенбург (Маёвка, г. Черняховск). Понимая, что в любой момент с герцогом может случиться непоправимое и тайна умрет вместе с ним, было решено заранее вывести эти замки из-под юрисдикции Прусского герцогства.

К 1565 г. Скалих уговорил Альбрехта изменить свое завещание. В замок Тапиау, уже длительное время являвшийся резиденцией прусского правителя, прибыли тайный секретарь Балтазар Гамс и канцлер Кирхоф. Больной, уставший и психически надломленный Альбрехт уничтожает свое старое завещание (или передает его посланцам), и канцлер Лоренц Кирхоф составляет новое. По этому завещанию герцогу Мекленбургскому Иоганну Альбрехту I (который косвенно подозревается в контактах с сионцами), являвшемуся зятем Альбрехта Прусского, доверялось руководство Пруссией до исполнения сыну герцога, Альбрехту Фридриху, восемнадцати лет. Вышеперечисленные замки, согласно новому завещанию, передавались Иоганну Альбрехту I в ленное владение. Первоначально Скалих предполагал на этот пост Радзивилла, очень интересную личность того периода, который наверняка имел непосредственные контакты с сионцами.

Вся эта операция задумывалась на случай неожиданной смерти герцога Пруссии. Тогда можно было бы, не привлекая внимания, проводить на этих объектах работы по поиску Ковчега. Но если Альбрехт подписал это завещание хотя бы в относительном здравии, то, скорее всего, Ковчега там быть не могло. В худшем случае Альбрехт не отвечал за себя. Действия с новым завещанием вызвали резкое недовольство сословий. Но это никак не повлияло на благосклонность Альбрехта к Скалиху.

В то же время прусский дворянин Альбрехт Трухзесc фон Вецхаузен, наследный владелец Гросс-Клиттена (пос. Черёмухово, Правдинский р-н) под Домнау, во время одного из своих приездов в Кёнигсберг сообщил, что в его бытность в Вене он слышал, будто Скалих присвоил себе высокий титул незаконно. Едва эти разговоры дошли до Пауля, он тотчас резко выступил против Альбрехта Трухзесса, обвинив его в клевете, и подал на него в придворный суд. На суде Трухзессу предоставили срок в один год для сбора доказательств в пользу выдвинутых им обвинений[532].

Все было устроено так, что Трухзесс фон Вецхаузен смог выехать только за четыре недели до окончания срока. Ему все-таки удалось получить в Вене ряд важных документов. К ним он прибавил сведения, которые под присягой сообщили последние потомки делла Скала, о том, что Пауль Скалих не является их родственником. Трухзесс обратился также к королю Максимилиану с просьбой помочь ему в этом деле. Максимилиан провел дополнительное расследование, которое подтвердило, что Скалих – сын школьного учителя и не имеет никакого отношения к знатному роду. Кроме того, Трухзесс получил свидетельство из Венского университета, в котором говорилось, что Пауль Скалих был стипендиатом епископа Любляны и учился в Вене в 1547–1551 гг. Все эти и другие собранные документы король Максимилиан велел запротоколировать в королевской канцелярии и снабдить их королевской печатью[533].

Пока фон Вецхаузен собирал доказательства, данный ему срок истек. К этому времени он уже понял, что впутался в какой-то тайный заговор. Опасаясь за свою жизнь и страшась, что собранные им документы могут попасть в чужие руки, он переправил их в Пруссию, сам при этом оставаясь в Вене. Окружавшие Вецхаузена шпионы Сионского ордена, следившие за ним, упустили его гонца, и документы прибыли в Кёнигсберг.

Скалих, естественно, пытался опровергнуть присланные документы, назвав их фальшивкой. Отсутствие самого обвиняемого, фон Вецхаузена, он привел в доказательство своей правоты. В сентябре Скалих передал в судебную палату чрезвычайно ловко составленное опровержение на представленные его оппонентом документы. Однако преданные Альбрехту советники высказали мнение, что надо выслушать самого Трухзесса. Но и в этом деле Альбрехт был явно на стороне своего фаворита. Особенно Паулю помогла молодая супруга герцога, которая являлась горячей поклонницей Скалиха. По ее настоянию Альбрехт заявил, что Трухзесс пытается затянуть дело, и потребовал от суда довести его до конца. Под давлением герцогской четы 28 октября 1565 г. суд признал Трухзесса фон Вецхаузена виновным и приговорил его к вечному молчанию по данному делу, также обязав оплатить судебные издержки[534].