[115]. Мы стали более вежливыми, – заметила Джулия и рассмеялась.

Безана и Пьятти побледнели и смутились: они привыкли к сдержанности. Перед ними же сидела женщина, которую очень сильно изменили события. Джулия даже похорошела. Теперь у нее была красивая укладка, а на ней очень элегантное бело-зеленое платье. Туфли на высоком и тонком каблуке были явно новые. Может, она и сама чувствовала себя обновленной.

– Чему обязана вашим визитом?

Безана внезапно ответил вопросом на вопрос:

– Вы помните летний отдых в Фопполо и гибель Росселлы?

Джулия удивленно вытаращила глаза.

– При чем тут это? Разве она не попала под оползень?

– Возможно, и нет. Тело так и не нашли.

Лоб Джулии пересекла морщина.

– Почему эта ужасная история все время преследует меня?

– Вы помните кузена Росселлы? Ему было тогда шесть лет.

– Бруно? Конечно, помню. Я узнала, что он несколько дней назад покончил с собой, и хотела написать его родителям, но не смогла. Однако я ожидала чего-то подобного. Он так и не оправился от той травмы и потом всю жизнь переходил из одной психиатрической клиники в другую, бедный мальчик.

– Мы знаем, – ответил Безана, опустив глаза. – На одном из своих видео Бруно утверждает, что в тот вечер они были не одни в лесу. С ними был какой-то парень, возможно ровесник Росселлы. У вас нет предположений, кто это мог быть?

Джулия тряхнула головой.

– Почему вы спрашиваете об этом меня?

– Потому что мы видели вас на фото вместе с ними.

– Ну да, я ездила к родителям. Знаете, у меня нет детей, и с молодежью я не общалась. Молодежи в Фопполо было много, они держались большой компанией. Помню, они собирались в церковной ризнице, играли в футбол, волейбол и в карты. Хотя можете спросить у моей подруги. После того как сошел сель, она собрала волонтеров и организовала поиски Росселлы. Они несколько недель обыскивали леса, но ничего не нашли.

– Спасибо, возможно, эта информация нам поможет. Где мы можем найти вашу подругу?

– Ее зовут Эльвира Мотта. Я часто встречаю ее на благотворительных ужинах. Она много занимается социальной работой, и вообще она молодец. У нее аптека в Суизио, если хотите, я дам вам ее телефон.

– Мы с ней знакомы, – ответил Безана. – Она делала заборы крови на ДНК.

– Меня это не удивляет, Эльвира всегда найдет за что бороться. Счастливица! Лично я все эти годы боролась только со злом, которое делал мне муж. А потом пришла уже серьезная беда. Сколько же времени мы потеряли…

22 января

Безана и Пьятти вышли из антикварной лавки расстроенные и даже потрясенные. Они молча шли рядом до самых ворот Старого города.

– Скамейка! – вдруг выкрикнула Илария. – Как мы не подумали?

Безана резко повернулся к ней, не понимая, о чем речь.

– Какая скамейка?

– Бруно имел в виду не школьную парту, а скамейку в церкви, – объяснила Илария.

– Верно, дети собирались в церкви.

– Чтобы расшифровать его послания, нам понадобится «Энигма» [116], но эти послания очень важные.

– Особенно если история Росселлы действительно имеет к этому отношение.

– Имеет, я это чувствую.

Время было обеденное, и Безана предложил Иларии завернуть в пиццерию, где работали Анета и Мелисса.

– К сожалению, аптека сейчас закрыта, – сказал он.

Илария не возражала. Ей не очень хотелось туда возвращаться, но она понимала, что все вращается вокруг этого места. И если они хотят что-то понять, им придется туда пойти.

Илария была в этом ресторане много раз, но сейчас, едва войдя, она почувствовала неловкость. Может, потому, что только теперь поняла, что именно ее смущало. Неуклюжесть провинции заключается в том, что все выходит за рамки контекста и никого это не беспокоит. Этнический интерьер просто нелеп у подножия гор, не говоря уже о развешанных на стенах фотографиях морских пейзажей с рыбачьими лодками и закатами на пляжах, абсолютно несовместимых с вывеской «Полента». Все усилия казаться современными выглядят вымученно: нелепые афиши на дверях про безглютеновую пиццу из органической муки. В зале висел телевизор, включенный на полную громкость, и транслировал передачу для домохозяек.

Это места, где любое новшество болезненно сталкивается с атавистической замкнутостью, которая передается из поколения в поколение. Здесь кебаб продают рядом с пиццей, а соседний магазин мороженого, чтобы выжить, изобретает совершенно абсурдные акции: «Бесплатное мороженое завтра с 15:00 до 18:00». И среди этой кутерьмы каким-то чудом держится магазин белья «Прямая продажа нижнего белья», где стоят манекены в одних трусах, но зато в париках. А рядом вручают ключ от ванной с брелоком в виде гробика, потому что магазин финансирует агентство ритуальных услуг. По сути это та же самая неряшливость, которая приводит к тому, что труп запросто можно сбросить на грунтовую дорогу прямо под табличкой с надписью «Мусор сбрасывать запрещено». И это не ирония. Это полное отсутствие элегантности, проникшее повсюду, включая и убийства.

К ним с усталой улыбкой подошел Аббас и положил на стол меню. Он очень похудел, впалые щеки заросли жесткой щетиной.

– Сегодня здесь только я, – объяснил он. – Я и пиццы пеку, и посетителей обслуживаю. Строго говоря, все остальные умерли. Нельзя же было закрыть пиццерию насовсем.

Отсутствие Анеты и Мелиссы тяжко давило на пустой зал. Аббас рассказал, что сначала сюда приезжало много любопытствующих, даже из соседних городков. А теперь, когда волна зевак схлынула, люди вообще перестали заходить: больно уж мрачное место. Аббас указал на маленький алтарь в глубине зала с фотографиями девушек, несколькими угасшими лампадками и засохшими цветами.

– Я ищу другую работу, – сказал он, – но на это нужно время. Так что мне пока придется остаться здесь.

Они немного поговорили о Брешани, но Аббасу нечего было сказать. Сам он никогда его не видел, да и девушки о нем не упоминали.

– Я немного успокоился. По крайней мере, он под арестом. Но я никак не пойму, почему Мелисса села к нему в машину. Она ведь никому не доверяла.

– Мы тоже понять не можем, – ответил Безана.

– Как вы думаете, он сознается?

– Пока Брешани утверждает, что ни в чем не виноват.

– Но на телах ведь нашли его ДНК. Это же не должно оставлять сомнений?

– Сомнений не оставляет, – согласился Безана. Не мог же он посвятить Аббаса в свои сомнения. По крайней мере, сейчас.

Когда Аббас вернулся к столику с пиццами в руках, Илария воспользовалась случаем и задала ему несколько вопросов о Джулии Лекки.

– Нет, она сюда больше не приходила, – ответил Аббас. – Отчасти потому, что муж флиртовал почти со всеми девушками,