С этой проблемой будем разбираться позже. Овечкин полезен, и терять Инженера невыгодно. Особенно сейчас, когда ЭК готовится к экспедиции в Росрезерв. Увеличивать водную норму осведомителям, пожалуй, он тоже не станет. Если они начнут торговлю излишками, то многие зададутся резонным вопросом «откуда они у них?», это вызовет подозрения и может привести к засветке осведомителей. После возвращения ЭК со складов, когда в Центр поступит первая партия продовольствия, что-нибудь будет можно им подбросить. Пока же неотложных проблем у Брилёва хватает и без стукачей. Особенно сильно это касается биоферм. Нехватку обслуживающего персонала еще можно выправить путем набора и ускоренного обучения новых сотрудников, но угрожающее истощение биологического материала без поставок извне остановить невозможно.

Сейчас в Центре нет проблем только с водой и электричеством, но даже это не является полностью стабильной ситуацией. Поначалу все шло очень оптимистично. Саморазвертывающееся оборудование, доставленное командой Порфирьева со складов Росрезерва, спустили на третий уровень, и через несколько часов новая водная скважина заработала. За следующие сутки было пробурено необходимое количество скважин, и резервные емкости бункера закачали водой полностью. Вскоре был запущен реактор и восстановлено водоснабжение. Это существенно укрепило позиции администрации и снизило градус напряженности. Чтобы не будоражить население, все последующие проблемы со скважинами полковник приказал не афишировать. А проблемы были. Точнее, была всего одна проблема: из-за непрекращающейся сейсмической активности часто происходили смещения грунтов. Под воздействием которых скважины схлопывались, как ладоши во время аплодисментов. Приходилось ждать, когда перестанет трясти, и бурить скважины заново. Пока что это не составляло труда, но в случае поломки оборудования заменить его будет нечем. Радует, что само по себе оборудование было абсолютно новым, с нерастраченным ресурсом.

О текущем ресурсе биоферм такого сказать было уже нельзя. Их персонал в один голос твердил о сокращении поголовья кур и свиней, об истощении грибниц и уменьшении площадей задействованной гидропоники. Чтобы прокормить переизбыток ртов, приходилось тратить часть семенного фонда. Учитывая ускоренный цикл созревания культур и потери от аварийного обезвоживания, это уже сказывалось на общей численности посевов. Рыбная ферма вообще при смерти, так как во время нехватки воды ее осушили полностью, и племенные мальки хранились в банках и транспортировочных емкостях, из-за чего погибло более половины мальков и водорослей. Чтобы возродить все это хотя бы до первоначальной численности, биофермам требовалось минимум три месяца работать исключительно на увеличение поголовья и прочего. А если доводить размеры биоферм до количества, необходимого для уверенного обеспечения существующего населения, то кормить это самое население нельзя полгода.

И это при условии, что биофермам есть куда расширяться. Чего, естественно, не было. Поэтому вот уже месяц Брилёв ведет круглосуточную подготовку к увеличению биоферм. Третий уровень подвергся глобальной перепланировке. Все, что можно было освободить и пустить под биофермы, было освобождено и пущено. Склады перенесли вплотную к реактору и утрамбовали, как только смогли. Материальные ценности лежали даже в коридорах, и полковнику пришлось отрядить половину Взвода Быстрого Реагирования на патрулирование третьего уровня, потому что полностью доверять Службе Безопасности Центра он не рискнул. Два месяца – это слишком мало, чтобы безошибочно определить степень лояльности каждого. Через год у него наверняка будет в разы больше проверенных людей, но сейчас рисковать нельзя. Любое, даже самое мелкое хищение, как ножом по сердцу. Продуктов не хватает, товаров первой необходимости почти нет, даже нормы обеспечения пришлось вводить по суточному принципу: все, что потребитель не успел использовать за сутки, сгорает, непотраченные излишки принадлежат Центру и распределяются заново. Это решение оправдало себя в считаные дни. Черный рынок резко просел, толпа стала больше зависеть от администрации, и консолидировать ресурсы для норм обеспечения стало легче.

На текущий момент необходимые под расширение биоферм площади были расчищены, но ситуация все равно оставалась катастрофической. Во-первых, даже с учетом этого расширения, биоферм хватит только на пять с половиной тысяч едоков. Фактически это впритык, если Брилёв хочет реализовать задуманную политику категорий, подкатегорий и соответствующих им норм обеспечения.

Во-вторых, в случае роста численности обитателей Центра, все закончится голодной катастрофой. Учитывая огромный перекос в сторону женского населения, эта катастрофа более чем возможна. Снегирёва еще пять смен назад сообщила, что запись на процедуру временной контрацепции превысила две тысячи пациенток и продолжает расти. И это при том, что мужчин репродуктивного возраста в бункере чуть больше тысячи. В данной конкретной статистике Брилёва ничего не удивляло, наоборот, он ожидал, что запись будет больше. Вполне возможно, что она уже больше, с тех пор прошло почти трое суток. Но медикаментов для удовлетворения требований всей очереди не хватает уже сейчас. Он лично сравнивал эти цифры с самыми свежими данными, полученными в результате перемещения и ревизии складов. Даже если бросить на это всю имеющуюся медицинскую химию подчистую, обработать получится менее двух тысяч желающих. Но эти химические соединения являются компонентами для гораздо более нужных медицинских препаратов, использующихся в биорегенераторах, и тратить их на такую чушь полковник не собирался. Значит, рано или поздно численность населения увеличится.

И тут наступает в-третьих. В-третьих, их некуда будет девать и нечем будет кормить. Площади бункера исчерпаны полностью. Чтобы расширить биофермы еще сильнее, необходимо полностью очистить все склады. Куда перемещать хранящиеся там материальные ценности? На первый уровень? Крайне нежелательно. К тому времени там будет жить тысяча человек, весь штат Центра, и они должны жить достаточно комфортно. Чтобы иметь действительно лояльных сотрудников, у них должно быть, чем дорожить. После перемещения туда медотсека и элементов сферы обслуживания, минимум которой разумнее сохранить, свободных площадей не останется. Ужиматься на первом уровне очень бы не хотелось, и если вдруг до этого все же дойдет, то грамотнее разместить там биофермы. Склады надо выносить за периметр бункера.

Но взламывать внешнюю обшивку бункера и рыть тоннели на километровой глубине слишком рискованно. Инженерная команда пришла в ужас от одного только вопроса на эту тему. Горных специалистов в Центре нет, метростроевцев тоже, хотя последние давно уже бесполезны – метро не строят глубоко вот уже сто лет. Учитывая непрекращающуюся сейсмическую активность, можно получить фатальные проблемы. В лучшем случае останешься без тоннелей и всего того, что туда поместили. В худшем – нарушение целостности бункера может привести к катастрофическим последствиям. Вывод один: склады надо строить на поверхности.

Из этого вытекает в-четвертых: для всего вышеперечисленного у него нет ни материалов, ни оборудования. Порфирьев со своим ЭК выкопал ангар, но накрыть его нечем. Нет ничего, что могло быть использовано в качестве кровельного материала в таком количестве. Теперь котлован приходится регулярно очищать от снега и грунта, наносимого буранами. Туда загнали технику, это уже плюс, нет ураганного ветра, но переделывать грузовики в аэросани в таких условиях оказалось невозможно. Пришлось пойти на крайне неоднозначное действие: две противорадиационные палатки «База-2М» были разрезаны, и из них собрали один большой шатер. Шатер установили в центре котлована, внутрь загнали грузовик, и теперь там ведутся слесарные и прочие технические работы. Успешно они завершатся или нет – это вопрос, а вот двух спецпалаток назад не вернуть. Но это еще далеко не все. Инструмента для работ не хватает, запчастей тоже, приходится пускать на материалы другие машины и подходящее оборудование бункера. Если бы команда Порфирьева не привезла с собой инструменты из Росрезерва, тут вообще бы ничего не сдвинулось с места. Потому что имеющегося в Центре инструментария не хватало для одновременного ведения перепланировки даже на двух уровнях. Поэтому на первом уровне пока толком не делалось вообще ничего, все усилия были брошены на третий, биоферм ради. Кипящее там строительство стало близиться к завершению только десять смен назад, и Брилёв смог перевести часть рабочих на перепланировку второго уровня.