работать? Через несколько дней ты начинаешь стажировку у доктора, но ребенок нуждается в круглосуточном наблюдении. Если ты никому не хочешь рассказывать, то остаемся только мы. Я даже не собираюсь принимать Невио в расчет.

Я прикусила губу.

— Моя работа в клинике Каморры позволяет мне придерживаться гибкого графика. Я постараюсь работать посменно по ночам или в вечернее время. И у меня все еще есть две недели, прежде чем я вообще начну там работать.

— Но он не может быть один.

— Я знаю, — сказала я. — Невио может при случае присмотреть за ним, и… — я одарила ее застенчивой улыбкой.

Карлотта поджала губы.

— И я могу позаботиться о нем, когда Невио не может, то есть всегда?

Я послала ей извиняющуюся улыбку. Я знала, что прошу слишком многого.

— Я постараюсь выполнить всю работу, и это займет всего несколько недель. Я буду надирать задницу Невио так часто, как только смогу.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я могу присматривать за ним по вечерам, когда ты работаешь.

Я обняла ее. Раздался еще один стук, и Карлотта отстранилась и направилась к двери. Она открыла ее с чуть большей силой, чем это было необходимо, и одарила Невио одним из самых мрачных взглядов, которые я когда-либо видела на ее лице. Судя по его невозмутимому выражению лица, это его нисколько не смутило.

— У вас есть комната, куда я могу положить его вещи? — спросил Невио, обращаясь ко мне.

— Полагаю, в моей комнате. У нас нет детской, так как мы не планировали приглашать детей в гости, — сказала я, позволяя своему раздражению проявиться. Я жестом пригласила его следовать за мной, направляясь в свою комнату. Она была средних размеров. Мы с Карлоттой хотели маленькую квартирку, но она все равно была больше большинства комнат в кампусе.

Невио начал все распаковывать, затем собрал кроватку. Когда все было готово, он поставил ее рядом с моей кроватью. Я тихо вздохнула, погружаясь в реальность. Хотя у меня и был опыт няни Романа, я никогда не несла единоличной ответственности за ребенка. Его родители всегда были на связи, если у меня возникали вопросы или требовалась помощь. Сейчас было по-другому.

Невио провел рукой по своим темным волосам, его взгляд остановился на ребенке, все еще спящем у меня на руках. Я слегка покачивалась на каблуках, потому что Роману всегда нравилось это движение, и, казалось, оно успокаивало и Баттисту.

— У тебя хорошо получается, — пробормотал он. — С ним. — Взгляд Невио поразил меня, теплый и оценивающий, который я редко видела.

— Ты тоже можешь таким быть, если хочешь, — твердо сказала я. Я не хотела, чтобы он превращал это в проявление естественного материнского инстинкта и использовал это как способ уйти от ответственности.

Губы Невио растянулись в сардонической улыбке, но он ничего не ответил.

— Куда прикажешь отнести остальные его вещи?

— Все для его бутылочек — на кухню, а пеленки — в ванную.

Я медленно прошла на кухню и обнаружила там Карлотту. Мои родители набили наш холодильник всем, что могло нам понадобиться в ближайшие несколько дней. Она заглянула в холодильник, но ничего оттуда не достала. Ее хмурый вид наводил на мысль, что его содержимое нанесло ей личное оскорбление. Ее пальцы теребили старинный крест на шее, принадлежавший когда-то ее бабушке.

Баттиста пошевелился в моих объятиях и коротко вскрикнул, когда его глаза открылись. Затем его мягкий протест перешел в пронзительные вопли. Невио вышел из ванной, где он установил пеленальный столик, выглядя встревоженным.

— Что случилось? — спросил он.

— Может быть, он голоден, — сказала я, усиливая свои раскачивания, отчего Баттиста только сильнее извивался и плакал.

— Ты мог бы сделать ему бутылочку. Руки Авроры заняты, — сказала Карлотта с очень натянутой улыбкой, крест в ее руке был повернут к Невио, как будто она пыталась оградиться от его зла. Я сомневалась, что она заметила это. Невио пожал плечами и подошел к купленной нами смеси. Он взял коробку и перечитал описание, в то время как уровень шума на кухне достиг уровня, вызывающего головную боль.

Он выругался, когда пролил горячую воду на стойку, затем опрокинул смесь и рассыпал порошок на себя и пол. Я послала Карлотте умоляющий взгляд. Я знала, что Невио нужно научиться это делать. Ему нужно было вмешаться, но у меня был долгий день, и криков Баттисты было слишком много. Она подошла к Невио и взяла у него коробку. После быстрого просмотра инструкции она собрала молочную бутылку за минуту, и я отдала ее Баттисте, который сразу же успокоился.

Невио прислонился к стойке с мрачным видом и посмотрел на меня взглядом, говорящим «я же тебе говорил». Я покачала головой.

— Это ничего не значит. Большинству отцов приходится учиться заботиться о ребенке. Это не получается естественным путем. Через несколько недель ты будешь готовить бутылочку с закрытыми глазами.

Я действительно надеялась, что к тому времени его родители уже будут вовлечены в это дело.

— Разве ему не следует в какой-то момент есть твердую пищу? — спросил Невио, лишь мельком взглянув на Баттисту, который все еще с удовольствием посасывал свою бутылочку.

— Ты не можешь кормить его пиццей, если это то, о чем ты думаешь, — сказала я, затем зевнула.

Невио взглянул на часы. Было семь тридцать, и мой урчащий желудок подсказал мне, что Баттиста был не единственным, кому требовалось подкрепиться.

— Я собираюсь заказать для нас пиццу, — сказал Невио. — Но только не Баттисте.

Я просто кивнула, и Карлотта подошла ко мне, тоже не произнося ни слова протеста.

Когда мы сели за обеденный стол, она повернулась к Невио.

— Ты действительно думаешь, что сможешь сохранить это в секрете от всех? Особенно от Массимо и Алессио, которые практически приросли к тебе. В какой-то момент у них возникнут подозрения.

— Если ты не проговоришься Массимо, у нас все будет в порядке. Это не первый раз, когда я уезжаю на несколько часов или на ночь.

Баттиста с интересом наблюдал, как я ем пиццу, несколько раз потянувшись за ней. В конце