В процессе превращения старого Кьяулуна, прежде Тенелова, в новый, называемый просто Новый Город, одно осталось неизменным. Далеко-далеко на склоне долины, позади осыпавшихся и заросших кустами руин когда-то могущественной крепости Вершина, там, где земля состояла из заросших травой и почти бесплодных коричневых лоскутов, находилось сооружение, внушающее страх всем и называемое Вратами Теней. Оно не бросалось в глаза, но я чувствовала его призыв. И сказала своим спутникам:

– Сейчас нужно вести себя в особенности осторожно и ни в коем случае не спешить. Торопливость может стоить нам жизни.

Врата Теней – не просто единственный путь на Равнину, где находятся Плененные. Это так же единственный проход, по которому могли вырваться на волю Тени. Случись такое, и они обрушились бы на мир, бесчинствуя точно так же, как те, которых Душелов спускала на Таглиос. И Врата были в очень ненадежном состоянии. Хозяева Теней сильно повредили их, когда открывали дорогу Теням, которых впоследствии подчинили себе.

– Никаких возражений, – ответил дядюшка Дой. – Всем известно, что здесь требуется особая осторожность.

Совсем недавно между нами возникли кое-какие разногласия. Он снова начал носиться со своей идеей о том, что летописец Отряда должен стать его дублером в той специфической роли, которую он играл среди нюень бао. Летописца Отряда это абсолютно не интересовало, но Дой относился к тем людям, которые, услышав слово «Нет!», начинают лишь искать новые пути для преодоления возникших трудностей.

– Это что-то новенькое, – сказала я, заметив небольшое сооружение в четверти мили ниже Врат Теней, рядом с дорогой. – И мне не нравится, как оно выглядит. – Пока нельзя было утверждать со всей определенностью, но сооружение выглядело, точно небольшое укрепление, построенное из камня, собранного с развалин Вершины.

Дой усмехнулся.

– Вот и сложности намечаются.

– Мы стоим и оглядываемся по сторонам, точно шпионы, – вмешался Лебедь. – Кому-то это может не понравиться.

Может быть, хотя попадавшиеся нам до сих пор чиновники и были ужасающе расхлябанны. Наверняка в последнее время им жилось спокойно. По крайней мере, с тех пор, как исчез Черный Отряд.

– Кому-то – скорее всего, мне, поскольку я – единственная среди нас, чья легенда соответствует внешности – нужно отправиться на разведку. – Первоначально планировалось раскинуть лагерь на бесплодном склоне холма неподалеку от того места, где теперь стояло это новое строение.

Меня охватила тревога. Почему нет дозорных, которые должны были дожидаться, когда мы спустимся с гор? Я очень надеялась, что это всего лишь оплошность Сари. Она была связана с Отрядом целую эпоху, но так и не научилась мыслить как воин и, подобно многим гражданским, не понимала, к чему все эти мелкие предосторожности. Ей могло просто не придти в голову, как это важно – выставить наблюдателя.

Я молилась, чтобы дело было именно в этом.

Никто не стал оспаривать мое предложение отправиться на разведку. Бедная я. Иди, разбивай и дальше измученные ноги, пока остальные будут бездельничать в тени молодых сосен. Белая ворона материализовалась спустя несколько минут после того, как я обогнула холм и оставшиеся исчезли из вида. Она буквально набросилась на меня и проскрипела что-то. Потом развернулась и налетела снова. Я попыталась отмахнуться от нее, точно от огромного, надоедливого комара. Она засмеялась и повторила свой маневр, но теперь в ее скрипе послышалось что-то вроде слов.

И тут до меня дошло – в конце концов. Птица хотела, чтобы я последовала за ней.

– Веди меня, предвестник беспощадный, но только помни, что я не гунни и, значит, не связана запретом есть мясо. – В самые трудные времена моей военной карьеры я не раз имела удовольствие – если это подходящее слово – есть жареную ворону.

Ворона, похоже, в точности знала, что у меня на сердце. Она полетела прямо к большому палаточному городку на склоне холма, возвышающегося над окраинными домами Нового Города. Наши люди, скорее всего, составляли лишь часть поселенцев, но рука Сари чувствовалась во всем. Чисто, аккуратно, прибрано. Точно так, как этого требовал Капитан, хотя в его времена в порядке держали, главным образом военное снаряжение.

Меня раздирали внутренние противоречия. Что делать? Броситься вперед, чтобы увидеться с теми, кого мне так недоставало на протяжении этих месяцев? Или вернуться обратно и прихватить моих спутников? Стоит мне увидеться со своими, и все остальное просто вылетит из головы…

Мне принимать решение не пришлось – это сделал за меня Тобо.

– Дрема!

Откуда-то слева затопали ноги, и мгновенье спустя меня заключили в объятия.

Я с трудом освободилась.

– Ты вырос.

Заметно. Теперь он был выше меня. И голос стал звучнее и глубже.

– Больше ты не сможешь изображать Шики. Сердца всех Шики в Таглиосе будут разбиты.

– Гоблин говорит, что очень скоро я начну разбивать девичьи сердца.

Без сомнения. Из него должен был получиться очень представительный мужчина, к тому же явно не страдающий недостатком самоуверенности.

Совершенно нехарактерным для меня образом, я обняла его рукой за талию, и мы направились туда, где уже замелькали другие знакомые лица.

– Как прошло ваше путешествие? – спросила я.

– По большей части весело, за исключением тех моментов, когда они заставляли меня учиться, а это случалось очень часто. Сри Сурендранат еще хуже Гоблина, но он говорит, что я могу стать ученым. Поэтому ма всегда соглашалась с ними, когда кому-нибудь приходило на ум заниматься со мной. Но все же мы видели множество удивительных вещей. Например, этот храм в Прайпарбед, весь покрытый замечательной резьбой… Ох, прости, тебе это, наверно, не интересно.

В сознании Тобо я была кем-то вроде целомудренной монахини. И большую часть своей взрослой жизни вполне соответствовала этому образу. Но дело не в том, что я была принципиальной противницей приключений, – мне просто было наплевать на себя. Вероятно, потому, настаивал Лебедь, что мне не довелось встретить мужчину, чье животное начало полностью подавило бы мое чисто интеллектуальное нерасположение к таким вещам. Лебедь считал себя большим специалистом в этой области.

Он не давит на меня. Кто знает? Может быть, в один прекрасный день во мне проснется любопытство – настолько, что я решусь на эксперимент. Просто чтобы выяснить, способна ли я войти в столь тесный контакт и не броситься тут же наутек, туда, где я буду чувствовать себя в безопасности.

Теперь и другие подошли, чтобы поприветствовать меня с сердечностью, которая пробудила к жизни еще одно местечко в моей душе, маленькое, теплое местечко. Я затрепетала. Мои друзья. Мои братья. Все вокруг суетились, шумно и много говорили. Теперь дело пойдет. Теперь мы отправимся, куда следует. Теперь мы нанесем очередной удар. Дрема здесь, значит, все будет в порядке.

– Бог знает все секреты и все шутки, – сказала я. – Хорошо бы Он поделился со мной, зачем Ему вздумалось так пошутить – создать эту команду паршивых наемных убийц. – Мизинцем я потихонечку смахнула слезинку, прежде чем до кого-то дошло, что это не дождь. – Все вы, парни, кажетесь на редкость упитанными для людей, которые так долго находились в пути.