– И вы оценили его? – допытывался мистер Ридер.

– Да, я оценил его в две с половиной тысячи фунтов, но при этом допустил ошибку. Даже лучшие специалисты иногда ошибаются. Помню, однажды…

– То есть вы занизили стоимость на двести пятьдесят фунтов стерлингов?

– Верно. Я так и сказал молодой леди, когда встретил ее. Я решил, что она передаст это своему другу…

– Своему отцу, – поправил его мистер Ридер.

– Так это был ее отец? – Бенни куда больше интересовали родственные связи его идеала, нежели презренный вопрос фермуара с бриллиантами и изумрудами. – Да, получилось так, что я занизил его стоимость на двести пятьдесят фунтов. Он хотел знать, настоящие ли камни, и, разумеется, я ответил утвердительно. Не думаю, кстати, что его волновал вопрос оценки и моей ошибки, и мне вообще не стоило упоминать об этом, но мне нужен был повод, чтобы быть представленным молодой леди… Вот вы светский человек, умудренный жизненным опытом, мистер Ридер…

– В котором часу он вошел в вашу лавку?

На лице Бенни, жевавшего печенье с тмином, отобразилась задумчивость.

– Что-то около пяти вечера.

– А что было потом? После того, как вы оценили фермуар?

– Он снова завернул его в бумагу и унес с собой. Я еще спросил, не хочет ли он продать его, но он ответил отрицательно.

– И больше вы никогда его не видели?

Бенни покачал головой.

– Это случилось в среду на минувшей неделе?

– Во вторник, – не раздумывая, ответил Бенни. – Я хорошо запомнил этот день, потому что у меня было назначено свидание… Я должен был отвести одну компанию в синематограф, поэтому торопился побыстрее закрыть лавку и уйти.

Мистер Ридер нацарапал несколько слов в своем блокноте.

– А вам не приходилось оценивать этот фермуар раньше?

Бенни Эдельшейм уставился на него с открытым ртом.

– Странно, что вы спрашиваете об этом, мистер Ридер. Мне не приходилось, а вот мой отец уже оценивал его. Когда я описал ему фермуар, он сказал, что уверен, будто уже оценивал его полгода назад. Разумеется, он мог и ошибиться. Но у него прекрасная память.

И юноша принялся расхваливать память своего почтенного отца, но мистер Ридер его уже не слушал.

– Почему именно Кларкенвелл? – бормотал он себе под нос. – Или вы даете рекламные объявления?

– Мы самые известные и рекламируемые оценщики в Лондоне, – с гордостью сообщил Бенни. – Это наша специализация. Не могу передать, как расстроился отец, когда я допустил столь досадную ошибку. Это же вроде как отразится на репутации фирмы. И да, мы размещаем большие рекламные объявления во всех газетах. Оценка драгоценностей. Вам должно быть знакомо наше имя.

Мистер Ридер согласно кивнул.

– Это все объясняет, – только и сказал он.

Сыщик посмотрел на часы. Минутная стрелка показывала половину третьего. Подняв трубку, он позвонил в ближайший таксопарк и назвал свой адрес.

– Сейчас я отвезу вас домой, – сказал он. – Пока я буду одеваться, не забудьте связать в узел свои вещи.

Когда прибыло такси, мистер Ридер, у которого сна, что называется, не было уже ни в одном глазу, был готов. Он вышел первым, но, как выяснилось, нужды в подобных предосторожностях не имелось, не говоря уже об автоматическом пистолете, что оттягивал ему карман.

Поездка на улицу Пепис-роуд прошла обыденно и без всяких происшествий. Мистер Ридер подождал, пока молодой человек войдет в дом, после чего поехал в ближайший полицейский участок и провел консультацию с дежурным офицером.

Когда на следующее утро Бенни Эдельшейм выглянул в окно, то увидел, что у его дома с важным видом стоит полисмен в форме. И у юноши впервые возникло чувство, что налоги и сборы он платит не зря.

Утро принесло неожиданный сюрприз и мистеру Ридеру. Прибыв в свою контору, он застал мисс Жиллет на боевом посту. Само по себе это уже было событием чрезвычайным. В своей комнате она развлекала раннего гостя в лице доктора Ингама, и заботливые нотки в ее тоне свидетельствовали, что она чуть ли не учредила над ним опеку. Мисс Жиллет была одной из неприятных персон с необычайно развитым материнским инстинктом.

Мистер Ридер, остановившись у полуоткрытой двери, отчетливо расслышал ее слова:

– На вашем месте я бы об этом не беспокоилась, доктор Ингам. Мистер Ридер непременно положит конец подобным глупостям. Он гораздо умнее, чем выглядит.

Ее безвинно оболганный наниматель тихонько прошел к себе в кабинет и позвонил в колокольчик.

– Я не слышала, как вы вошли! Иногда вы пугаете меня до полусмерти, – пожаловалась она и добавила: – Пришел мистер Ингам.

– Доктор Ингам, – укоризненно поправил ее мистер Ридер. – Вы… э-э-э… слишком уж небрежно обращаетесь с… э-э-э… титулами.

– Он подвергся нападению – кто-то вломился в его дом прошлой ночью, – сообщила мисс Жиллет. – Бедняга, у него лицо буквально изуродовано!

– Дайте-ка мне взглянуть на него, – распорядился Дж. Г. Ридер.

Минувшая ночь явно выдалась для клирика нелегкой. На его привлекательном носу красовалась полоска лейкопластыря. Один глаз, скрывавшийся в настоящий момент за темными очками, распух и почти закрылся, под ним наливался здоровенный синяк, а нижняя губа была разорвана в нескольких местах.

– Боюсь, что выгляжу я отвратительно, – заявил он, пожимая руку детективу.

Неповрежденная часть его лица была бледной и осунувшейся, а когда он признался, что всю прошедшую ночь не смыкал глаз, мистер Ридер ничуть не удивился.

Минувшей ночью клирик вернулся в Сент-Маргарет, откуда поехал на автомобиле в Дувр, так что дома он появился лишь в десять часов вечера.

– Грейн-Холл построен на месте старого замка, – рассказывал он. – От него почти ничего не осталось, так что восстанавливать было практически нечего, поэтому я распорядился снести остатки старых стен и возвести современную постройку. Естественно, место там очень уединенное, вокруг раскинулся настоящий лес, да и мы разбили чудесный сад. Домой я вернулся еще до полуночи, но не успел лечь в постель, как жена сказала, будто услышала внизу какой-то шум. Я спустился вниз – без оружия, разумеется, потому что не держу в доме даже дробовика. Добравшись до зала, я стал шарить рукой по стене в поисках выключателя, и тут кто-то напал на меня. Я получил страшный удар в лицо, но все-таки сумел схватить старинный боевой топор, висевший на стене, – к счастью для меня. С его помощью мне и удалось защититься. Моя супруга, до слуха которой донесся ужасный шум снизу, подняла крик, и я услышал, как один из тех, кто напал на меня, крикнул: «Сматываемся отсюда, Кеннеди!» Сразу же после этого дверь большого зала распахнулась, и я увидел, как двое или трое людей выбежали в сад и исчезли.

– Боже мой! – вырвалось у мистера Ридера. – Значит, один из них крикнул: «Сматываемся отсюда, Кеннеди!» Вы уверены в этом?