– Жив! – безапелляционно заявила Шанти. – И скоро появится, возглавит объединенную империю.

– И это хорошее известие! – просиял полковник. – Ну что же, посвятите меня в тонкости нынешнего состояния славийской армии, ну и во все, что вы считаете необходимым доверить. Кстати, поесть не хотите? С вечера осталось – ребята подстрелили оленя, пожарили на костре. И вино есть.

– Не откажусь, – довольно кивнула Шанти, подумав, что дельный человек во всем дельный, вот, догадался предложить поесть! А ей после того, как она отмахала столько верст на крыльях, ужасно хотелось есть. На охоту времени не было. Да и в последнее время она с трудом ела сырое мясо – очеловечилась, и этот процесс, как говорила мама, будет заходить все дальше и дальше… Эдак скоро она начнет есть фрукты и овощи, траву всякую – как люди.

Беседа затянулась на два часа, и Шанти вышла из палатки полковника, когда утро уже окрасило горизонт розовым цветом. Драконица поморщилась и, зайдя за палатку, перекинулась в птицу – ворона. Ворон вспорхнул над лагерем и понесся туда, откуда прилетел несколько часов назад. Отлетев на версту, Шанти снова перекинулась, уже в дракона, и заработала крыльями, ускоряя движение. Драконы летали быстрее всех существ в этом мире, а ей нужно было торопиться назад, во дворец.

Крылья размеренно взвихряли воздух, под блестящим, покрытым броней-чешуей брюхом проносились леса, деревушки, клочки полей, ручьи и речки, почему-то ставшие драконице родными и близкими. Она даже выругалась про себя – это Андрей сделал так, что эта земля стала ей родной. Для дракона нет родной земли – небо и гора, на которой он гнездится, вот его стихия.

Опять вспомнился Андрей, и Шанти привычно потянула за ниточку, чтобы убедиться, что он жив. С удовольствием обнаружила, что ниточка стала прочнее, драконице казалось, что вот еще чуть-чуть, и она сможет связаться со своим братцем, со своим… любимым. Да-да, она уже не скрывала от себя, что любит этого человека и думает о нем как о самце, с которым готова произвести потомство. Плохо это или хорошо…

Потом в голову пришла мысль: а нельзя ли каким-то образом усилить эту ниточку связи? Магией? Или еще как-то?

– Шур, похоже, на какое-то время мне придется покинуть империю. Свои дела уладить. Как у вас идут переговоры с Балроном?

– Хорошо идут, – усмехнулся Шур. – А с чего им плохо идти, ваше величество? Документы на объединение империй готовятся, пока что обсуждаем, где будет сидеть император и какова будет иерархия нового государства.

– А чего тут думать… король Славии, король Балрона – над ними император. Вот и все, – лениво заметила Шанти, разглядывая плод искуза, лохматый и похожий, с ее точки зрения, на мышь без головы и хвоста. – Вы, – она чуть не добавила «люди», – из всего делаете проблему!

– А теперь вопрос, ваше величество: кто будет императором? – вкрадчиво осведомился Шур. – Вы или император Балрона? Он еще младенец. Кроме вас, некому!

– Вначале подготовьте документы, проведем это через императорские советы, а уж потом решим. Кстати, как отнеслись к объединению члены совета? Знать?

– Честно сказать, после того как вы уложили три сотни магов, после того как спалили дома главарей оппозиции, ни один дворянин не решается вам противоречить. Может, где-то там у себя в дальних комнатах и злопыхают, да наверняка злопыхают, но открыто никто не выступает. Остатки армии бунтовщиков разбежались после первых залпов солдат Гежеля – страшное оружие у них, надо сказать!

– Сам боюсь! – искреннее ответила Шанти. – Это хорошо, что разбежались – зачем нам губить свой народ? Это же не враги какие-нибудь. Да, все забываю спросить – вы Круг уничтожили?

– Простите, ваше величество, а надо ли? Круг – это не более чем арена, постройка. Почему бы на ней не устраивать состязания бегунов, стрелков из лука, кулачных бойцов? Народу нравятся зрелища, если вы позволите им смотреть, а пуще того – делать ставки, они на руках вас носить будут! Я бы рекомендовал ввести такие состязания в каждом крупном городе, и некрупном тоже.

– Хм… да, ты прав. Тогда распорядись, чтобы уничтожили камеры, где держали людей для арены. И знаешь что… можно было бы устраивать бои между воинами – с тренировочным оружием, на призы. Почему бы и нет? Повышает воинское умение! Если учредить хороший приз – все будут довольны. В Балроне ведь так делают – народ на руках носит победителей! И вот еще что. У нас по стране много беспризорников, сирот. Нужно создать школу, в которую набрать всех сирот и воспитывать их в преданности империи.

– Мальчиков?

– И девочек – почему и нет? – пожала плечами Шанти. – Девочки могут быть бойцами покруче, чем мужчины. А куда девочкам-сиротам деваться? В шлюхи? Попрошайки? Нищенки? Пусть лучше на империю работают. Установить им срок службы, и все. Вырастут преданными императору бойцами, уважаемыми людьми – и мальчики, и девочки!

– Великолепно, ваше величество! Я и сам подумывал об этом! Исчадия делали что-то подобное, но только с теми, кто выказывал способности к магии! А вы вон как – всех охватили! Отлично!

– Честно сказать, идея не моя. Это мне один мой… друг подсказал, – призналась Шанти. – Подготовьте документы, найдите помещения, где будут жить и учиться сироты, я подпишу. Не забудьте про магов – собирайте всех в школы, под жесткий контроль, учить, как и сирот. Всех, кто выказал способности к магии, под контроль королевства! И кстати, а что у нас с казной? На школы нужно много денег. Деньги есть?

– Есть. Деньги казненных бунтовщиков, деньги исчадий – казна лопается от денег, на все хватит! Ваше величество, вы гений!

– Ладно-ладно, – слегка смутилась Шанти. – Иди выполняй. Мне нужно немного подумать.

– Отдыхайте, ваше величество, – попятился Шур. – Ушел! Дел невпроворот! Вечером представлю вам список на ключевые должности и материалы по каждому кандидату.

– Свой интерес поимел? – ухмыльнулась Шанти.

– Ничего против интересов империи! – возмутился Шур, скосив глаза на ножку кресла. – Все дельные, будут работать!

– Небось хапнул денег. Да мне все равно – только не зарывайся, голову оторву!

– Ваше величество, я всегда за вас! – слегка побледнел Шур. – Только на ваше благо, на благо страны!

– Иди уж… заботливый, – усмехнулась Шанти.

Дверь за Шуром закрылась, и Шанти осталась одна. Ее тошнило. Нет, не от съеденного. Ела она только вкусное, свежее и не так много, чтобы наступила тошнота. Ее тошнило от государственных дел. Почему-то Шанти казалось, что императором быть очень просто – лежишь себе, ешь, пьешь, в потолок плюешь – а тут целыми днями рутина, скучная, нудная, и нельзя ошибиться! Постоянный контроль!

Тот же Шур – хороший парень, но дай ему волю, он всю империю разворует! Тут только один выход – давать немножко обогащаться и требовать, чтобы он следил за другими. Всех держать на крючке, строить интриги, зажимать, миловать и карать – нет, это ей не по душе. Некогда даже в небе полетать! И как это Андрей умудрялся всем заниматься и еще оставалось время на что-то другое? Впрочем, а на что? Ничем, кроме работы, он не занимался, если не считать отношений с женой и любовницей. Вообще-то как-то неправильно жить одной работой…