Хозяин вспыхнул.

– Заботитесь ли вы о будущем своей жены, мсье? А о себе? О том, что члены экспедиции прилетели в Ниццу, никто не знает. Связи у вас нет. Пожалуй, сообщение о гибели вертолета может все-таки оказаться не газетной «уткой», а правдой!

Градус сдерживаемой ярости, клокотавшей в голосе Афолаби, нарастал с каждой секундой. В темноте вокруг костра скользили тени «леопардов».

Послышались мягкие шаги – и из темноты – в сопровождении двух африканок, к костру вышла Кира.

– Спасибо за необычайно теплый прием, – она наклонила голову, изображая учтивость. – Но нам определенно пора уходить. Я очень устала.

Вместо ответа хозяин поднялся и сделал едва уловимый жест рукой. В ту же секунду темнокожие красавицы отступили в темноту, а шеренга «леопардов» пришла в движение, замыкая цепь вокруг сидящих у костра людей. Луи испуганно вскочил, но под взглядом Бонгани плюхнулся на место и допил свой виски.

– Что это значит? – голос Киры дрогнул. – Гости превратились в пленников? Вы забыли, что мы не в Борсхане!

– Мы как раз в Борсхане, мадам Бойер, – с торжествующей улыбкой объявил Афолаби. – Земля под усадьбой выкуплена моей страной. Здесь действуют наши законы и обычаи. И вам придется их соблюдать! Если, конечно, вы не пустите в ход свои колдовские чары!

Хозяин рассмеялся с торжествующей издевкой.

Жак посмотрел на часы.

– Не волнуйся, Кира, сейчас мы уедем. Еще пять-десять минут! А пока можем пользоваться гостеприимством нашего любезного хозяина. Сядь, расслабься и отдыхай. Можешь выпить шампанского.

Но подавать напитки было некому: официанты исчезли, остался только Афолаби с Бонгани и гости в окружении «леопардов».

– С отъездом и шампанским придется погодить, – совершенно серьезным тоном сказал хозяин. – Здесь я решаю, когда кому уходить. И в каком виде. Гастон Синяя Борода, например, ушел без головы…

Афолаби снова хохотнул, скорее, провыл – на этот раз в наэлектризованном воздухе прозвучали откровенно звериные нотки – такие грозные звуки можно часто слышать в ночной саванне.

Он собирался сказать что-то еще, но подошел начальник охраны виллы и с озабоченным видом доложил что-то на ухо хозяину.

– Но я не приглашал французскую полицию, у меня есть своя! – ответил тот и перевел взгляд на сидящих рядышком супругов Бойер. – Как вы ухитрились им сообщить?

Жак смотрел на него и улыбался с явным превосходством, а Кира сама ничего не понимала.

– Впрочем, ерунда! – Афолаби махнул рукой. – Судебного ордера у французов нет и быть не может. У меня дипломатический иммунитет, и чтобы суд выдал ордер, должно произойти нечто из ряда вон выходящее!

Кира обняла Жака за плечи и повернулась к Афолаби.

– Разве у убийц моего отца был ордер? – отбросив всякие условности и не скрывая больше истинных эмоций, произнесла она с гневом и презрением. – Или у тех, кто расправился с ними, был ордер? Или он был у буру, прикончивших Антуана Вильре? Или у анаконды, сожравшей Траоле? Или, может быть, вы сами когда-нибудь действовали на основании ордера?!

Ее затвердевший подбородок был вскинут кверху, в глазах темнела злость – ответная злость человека, загнанного в угол, но не собирающегося примерять на себя роль уступчивой жертвы. Жак вспомнил ее рассказ про бесстрашного гостя, застрелившего медведя у помещика-самодура.

В темноте послышалось легкое бряцание перехваченного поудобней оружия. Мадиба Окпара ошарашенно смотрел на Киру, удивленный её гневным напором. Так с его шефом никто и никогда не разговаривал. И Бонгани тоже смотрел на девушку, но лицо у него было окаменевшим и угрюмым. Действительно, так дерзко могла себя вести только могущественная горунья!

– Что вы имеете в виду? – с заметным усилием выдавил из себя Афолаби. Он тоже был ошарашен.

– Скоро узнаете! – многозначительно сказал Жак и снова посмотрел на часы.

Афолаби нахмурился. Издевательское веселье вновь уступало место агрессивной сосредоточенности, готовой выстрелить тугой безжалостной пружиной.

– Наши женщины, мадам Бойер, не позволяют вмешиваться в разговоры мужчин! И никогда не говорят в таком тоне!

– А я не ваша женщина! И раз вы столь горячо любите законы и обычаи, то, будьте любезны, вспомните ордер, по которому вы отрезали голову Гастону Синей Бороде! Кто его выдал, и чья подпись там стояла?

В костре лопнула прогоревшая ветка, стайка красных искр вспорхнула к чернильному небу, и то ли погасла, то ли изменила цвет и присоединилась к звездам. В отдалении послышался едва слышный тонкий звук, как будто летел большой комар или целая комариная стая. Звук постепенно нарастал. Проводив искры взглядом, Афолаби уронил голову и погрузился в глубокое раздумье.

– Что ж, – наконец, произнес он глухо. – Я старался быть радушным хозяином. И сделал все для этого…

Он собирался продолжить, но тонкий комариный звук превратился в густой размеренный гул, доносящий откуда-то сверху, с восточной стороны небосвода. Кира смотрела на Жака, в ее взгляде мелькнула внезапно вспыхнувшая, как только что искры в костре, надежда. Гул нарастал, усиливался, накатывал тяжёлым металлическим валом – и через несколько минут над виллой зависли два военных вертолета. Лучи ослепительно ярких прожекторов упали вниз, бесцеремонно обшаривая землю, которая, по убеждению Джелани Афолаби, являлась территорией Борсханы. Сейчас он, прищурившись, смотрел вверх, заслонясь ладонью, и похоже, пересматривал свои взгляды. Полы его национальной одежды трепетали в потоке пахнущей керосином воздушной волны.

– Стоять! Бросить оружие! Огонь открываем без предупреждения! – прогремел металлический, усиленный динамиком голос.

Из распахнутых люков вывалились тросы, по ним скользнули угловатые чёрные фигуры в касках и с автоматами. Теперь уже на головах Афолаби и Бонгани вспыхнули красные точки лазерных целеуказателей, такой же зловещий цветок расцвел на груди Мадибы Окпары.

– При оказании сопротивления стреляем! Не двигаться, бросить оружие, всем поднять руки!

Начальник охраны вопросительно глянул на шефа, Афолаби кивнул.

– Выполнять! – крикнул чернокожий гигант. «Леопарды» бросили оружие и подняли руки.

Через несколько секунд свалившиеся с неба десантники уложили «леопардов» на землю и взяли под контроль обозримую территорию усадьбы.

Афолаби в своей нарочитой театральной манере развел руками.

– Хорошее завершение дружеского застолья! Господа, да вы совершенно не понимаете шуток!

– Ну почему же? – возразил Жак. – Просто наступил наш черед шутить!

И, глядя в кислое лицо хозяина, добавил:

– Надеюсь, вы найдете хорошую машину, в которую было бы не стыдно посадить мадам Бойер?

Тот кивнул начальнику охраны. Мадиба Окпара протянул Жаку ключи: