Магда послушно достала из кармана Библию и отыскала нужные строки: «И родит Она Сына, и наречешь имя Ему: Иисус, ибо Он спасет народ Свой от грехов их…» Магда почувствовала, как ее ребенок завозился в животе. Она подумала, что совсем скоро сама родит, положила пальцы на живот и ощутила, как маленькая ножка или, может быть, ручка толкает ее. Затем произошел еще один толчок, а за ним последовала острая, похожая на схватку боль, которую она никогда не испытывала прежде. Магда поморщилась и схватилась за живот, уронив Библию на пол. Книга отлетела в сторону и оказалась посреди прохода в тот самый момент, когда священник закончил читать: «…и он нарек имя Ему: Иисус». Магда тяжело дышала, приходя в себя после приступа боли. Она стала оглядываться по сторонам в поисках Библии и увидела, что та лежит на полу рядом с фрау Шнайдер. Та наклонилась и подняла ее за обложку. Несколько секунд Библия висела в воздухе, и, к ужасу Магды, письмо, все это время лежавшее в потайном кармашке, выскользнуло и словно в замедленной съемке упало на бело-серый мраморный пол. Магду охватила такая паника, что она почти не слышала, как священник читал молитву Господу, а прихожане эхом вторили ему, закрыв глаза и с благоговением повторяя молитву. Она наклонилась в сторону прохода, пытаясь достать письмо, но мать схватила ее за руку.

– Магда, что ты делаешь? – прошептала она. – Сиди на своем месте.

– Не могу, мамочка, – пролепетала в ответ Магда.

«Аминь», – завершил службу пастор. Фрау Шнайдер сидела с Библией Магды на коленях. Открыв глаза, она заметила письмо на полу у своих ног, подняла его и развернула – то ли нарочно, то ли случайно. Быстро пробежавшись по нему глазами, она затем вложила его в Библию и протянула ее через ряд Магде с вежливым кивком.

Когда они выходили из церкви, начался снегопад. Жители деревни спешили проститься друг с другом, жали пастору руку, желали друг другу счастливого Рождества и расходились по домам. Магда дернула мать за рукав:

– Мама, мы должны идти… скорее.

Кете посмотрела на нее с раздражением.

– Минуточку… мне нужно поговорить с парой человек.

Мать Отто вышла из церкви и заметила, что Магда стоит в сторонке одна.

– Добрый вечер, Магда, – сказала она. – Ты не видела Отто?

– Отто? Нет… – с волнением ответила Магда.

– Сегодня утром он вернулся домой. Ему дали увольнение на несколько дней – он так много работал. Знаешь, его опять повысили в звании.

– Правда? – спросила Магда, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – Помню, он был очень доволен прошлым повышением. Он рассказал мне об этом, когда мы виделись с ним в прошлый раз весной.

Фрау Шнайдер бросила многозначительный взгляд на раздувшийся живот Магды.

– А когда должен родиться ребенок?

– Скоро, – ответила Магда, краснея.

Ей было стыдно, страшно и хотелось спрятаться куда-нибудь от неодобрительного взгляда Эмилии. К счастью, в этот момент к ним подошла Кете.

– Здравствуй, Эмилия, – проговорила она. – Счастливого Рождества тебе.

– И тебе, Кете… и всей вашей… растущей семье, – ядовитым голосом сказала фрау Шнайдер.

– Мамочка, – прошептала Магда, снова дергая мать за рукав, – нам правда нужно идти.

Кете наконец сдалась, и они направились через заснеженное поле к ферме. Как только они отошли достаточно далеко, чтобы никто не мог их услышать, Магда дала волю своим тревогам.

– Ой, мамочка! – воскликнула она. – Мать Отто видела письмо Карла… то самое, которое он прислал из Англии и которое я прятала в Библии. Я знаю, она его прочитала, не все, но этого было достаточно, чтобы понять: Карл – предатель.

– Но как она могла его увидеть? – ничего не понимая, спросила Кете.

– Оно выпало из моей Библии! – крикнула Магда. – Я и забыла, что оно там. Как я могла быть такой глупой? Я уронила Библию, и письмо выпало!

– О боже, – проговорила Кете, ускоряя шаг. – Дай подумать… дай подумать. В письме Карл писал, что он в Англии, так? Там ведь нет никаких намеков, что он здесь?

– Нет. Но это же мать Отто. Она ему все обязательно расскажет, а ты знаешь, какой он подозрительный. Ой, мама, что я наделала? Почему сохранила письмо? Почему не уничтожила его? Зачем взяла с собой Библию? Зачем ты попросила меня пойти в церковь?

* * *

Обе женщины как безумные ворвались в дом и обнаружили, что Карл и Петер спокойно распивают бутылку шнапса за кухонным столом.

– Карл, папа, – выпалила Магда, – случилось нечто ужасное!

– Что, маленькая обезьянка? Сядь… успокойся.

– Ой, Карл, – всхлипывала Магда, – мне так жаль!

– Почему? – спросил он. – В чем дело?

Магда медлила с ответом. Мать налила им обеим по стакану шнапса и осушила свой одним глотком.

– Помнишь то письмо, которое ты прислал в самом начале войны? Ты говорил там, что остаешься в Англии, что не можешь сражаться за Германию?

– Да, смутно, – ответил Карл, – это было давно.

– Я сохранила его… – призналась Магда.

Карл весь напрягся и поставил свой стакан на стол.

– Я же просил тебя уничтожить его.

– Знаю. Но я… не смогла… Пожалуйста, прости меня! – Она снова начала плакать.

– Милая… моя маленькая обезьянка, – сказал он, опускаясь перед ней на корточки и сжав ее руки. – Расскажи мне… что случилось?

– Я спрятала письмо в Библию. Там оно и лежало с тех пор много лет. Но сегодня я взяла Библию с собой в церковь и совсем забыла, что оно там, понимаешь? Ребенок… он стал толкаться… я уронила Библию, и письмо выпало. Его подняла Эмилия – мать Отто. Она кое-что прочитала там… но в любом случае этого будет достаточно.

– Я должен уйти немедленно! – заявил Карл, резко вставая. – Я всех вас подвергаю опасности.

– Но почему? – спросила Кете. – В письме говорится, что ты в Англии. С чего им искать тебя здесь?

– Может, меня и не станут искать. Но они будут искать в доме улики, что вы тоже причастны к моему предательству. – Он сделал паузу и огляделся по сторонам. – Магда, здесь есть что-то, что может уличить вас? Подумай.

Магда вытерла слезы и стала ходить по кухне.

– Нет. Не думаю.

– Те статьи, – вспомнил Петер, – которые Карл присылал нам, вырезки из британских газет о евреях и газовых камерах, что с ними случилось?

– Мы их сожгли, – сказала Кете. Петер посмотрел на нее с подозрением. – Правда сожгли. Даю тебе слово, Петер, – уверенно ответила она.

– А листовки «Белой розы»? – спросил Карл у Магды. – У тебя они остались?

– Да… несколько, – с виноватым видом созналась она. – Они наверху.

– Иди… принеси все сюда и сожги. Я