— Ну что же, ничего. Я что-нибудь подыщу. К тому же я и так собирался это сделать, твой дом далеко от работы, — признался Джек, пропуская меня внутрь. — Я пью пиво перед телевизором, смотрю футбол. Не хочешь со мной? — предложил он.

— Прекрасная идея, я соглашусь, хоть ты и предлагаешь из вежливости, — ответила я, и Джек улыбнулся, протягивая мне запотевшую бутылку из холодильника.

— Ты же вроде училась где-то? — спросил Джек, и я вспомнила, что он всегда был любопытным, но теперь меня это не смущало и не раздражало — любопытство обычного человека, не более.

— Да. Не вышло, — отмахнулась я, и он понимающе кивнул.

— Моя мамаша тоже поначалу засунула меня не туда, но я бросил тот колледж и поступил в другой, который нравился мне. И знаешь, ни капли не жалею, — сказал Джек, и я улыбнулась.

— Да, может, и я так сделаю, — соврала я и сделала глоток холодного напитка.

— Ты, кстати, здорово рисуешь. Элен говорит, что все в доме картины твои, — сообщил Джек, откидываясь на спинку кресла.

— Тебе нравится?

— Да. Неплохо.

— Выбери любую себе, я тебе ее подарю!

— Правда? — воскликнул Джек.

— Конечно. Выбирай любую, — сказала я, и он быстро ответил, очевидно, давно выбрав для себя любимую:

— Мне нравится одинокое дерево.

— Это то, что напротив прихожей? Ты его так назвал? — спросила я, и Джек утвердительно кивнул. — Красивое название. Мне она тоже нравится. Забирай, мне будет приятно ее подарить.

— Спасибо, — сказал Джек, улыбаясь.

— Не стоит. Пусть украшает твой новый дом, — отмахнулась я и едва не добавила вслух, что мне уже, скорее всего, картины ни к чему.

Мы вместе смотрели футбол до половины двенадцатого, а потом разошлись по своим комнатам. Как я уже говорила раньше, Джек был очень милым парнем, и, если бы не тысяча дурацких «но» в моей ненормальной жизни, мы вполне могли бы дружить. Я еще немного полежала, погруженная в невеселые раздумья, но потом усталость и нервное напряжение все же взяли верх, и я провалилась в крепкий сон без сновидений.

Утром я чувствовала себя разбитой. Как самый настоящий параноик, вскочив, сперва посмотрела в окно — показалось, что кто-то стоял там всю ночь. Но потом я окончательно проснулась и, поняв, что это бред, немного успокоилась. Наспех выпив кофе и собрав все необходимое — конечно, кроме двустволки, — я отправилась по всем выбранным на сегодня маршрутам своей карты. Сходила на свою бывшую работу и на работу, которую брала еще в школе — разносила газеты, и теперь прошла почти по всем подписчикам. Под всевозможными дурацкими предлогами я заходила в дом, болтала с его обитателями и, посмотрев на портал, уходила.

За день обошла сорок три дома, одиннадцать магазинов и три кафе. Уже была готова разрыдаться, когда вновь ни с чем вышла из большого торгового центра, где мы часто бывали с Элен. Я порылась в сумочке и достала оттуда пару таблеток успокоительного. Проглотив их, я побрела в следующее по графику кафе. В нем мы часто сидели с мамой, еще в моем детстве. Заняв столик у окна на обычном месте, я заказала клубничное мороженое. Но, поковырявшись в тарелке, отодвинула ее. Есть совсем не хотелось. Сфера так и не загорелась ни разу, хотя мимо меня проходило много людей, и я, разозлившись, едва не выбросила ее, но, вовремя остановившись, просто запихала поглубже в карман куртки, чтобы больше не видеть темного силуэта, предвещавшего мой конец. Смеркалось. Погруженная в безрадостные мысли, я поплелась домой, вспомнив, что сегодня у меня намечалась вечеринка.

— Анна! Ну где ты ходишь? — накинулась на меня прямо с порога Элен. — Нам пора раскладывать еду, стаканы и напитки и перенести колонки к тебе. Анна, ты плохо выглядишь. Что с тобой? — спросила Элен, взглянув на меня внимательнее, и тут же приложила руку к моему лбу, очевидно, по привычке, из-за Григори.

— Да все нормально, — отмахнулась я, грубо убрав ее руку.

— Анна, ты можешь все мне рассказать. Но я и так понимаю, что ты расстроена. Это нормально. Но учеба — это ведь такая ерунда! Ты поступишь опять в следующем году, я уверена! Ты такая умная! — сказала она, пытаясь меня обнять, но я не давалась.

Элен все же ловко обогнула стол и поймала меня. Я почувствовала, как к горлу подступает комок, и попыталась вырваться, но она не отпускала, пока я не разрыдалась.

— Анна, давай я позвоню твоему отцу и попрошу его дать тебе деньги на поступление в следующем году? — предложила подруга, и я замотала головой. — Я буду его умолять, наймусь к нему в рабство, все, что угодно!

— Нет, не надо. Я сама справлюсь с этим, — сказала я, уже немного успокоившись.

— Тогда расскажи, что тебя так гложет, если не учеба? — не унималась Элен, по-прежнему обнимая меня и поглаживая по спине. — Кстати, как дела у Чарли? — прищурившись, спросила она и попала в точку.

— Не знаю, я его бросила, — ответила я дрожащим голосом, не глядя на Элен.

— Я так и думала. И почему ты это сделала?

— Потому, что у нас нет будущего, — честно ответила я, вспомнив, что ждет меня через пару дней.

— Анна… Ну почему ты не разрешаешь себе быть счастливой? Он показался мне хорошим парнем.

— Да, он ничего. Но его семья точно никогда не примет меня, — ответила я, вспомнив милую сестру Чарли.

Элен вздохнула.

— Это мне знакомо, Анна, — сказала она грустно, и я удивилась тому, что, похоже, не знаю до конца ее историю.

— Эй, девчонки, куда тянуть эти здоровенные колонки? — бодро спросил Джек, вошедший на кухню, и мы тут же отступили друг от друга. — Я не помешал?

— Так, их мы поставим в углу гостиной вместо того старого комода, — распорядилась Элен, игнорируя его последний вопрос.

— Хорошо, вот так? — спросил Джек, устанавливая колонку, и Элен замотала головой.

— Нет, нет. Правее! — распоряжалась она. — Анна, займись закусками и стаканчиками. Выпивку оставь на кухне.

Элен умело и ловко командовала Джеком, и тот послушно таскал мебель и расставлял все так, как ей нравилось. А я выпила еще две таблетки успокоительного и нарезала на кухне быстрые закуски, высыпала в тарелки всевозможное драже, чипсы и прочую мелочь. Начали собираться гости. Первыми оказались две девушки, с которыми я работала в ресторане, и мы весело болтали, пока они помогали мне с закусками. Как ни странно, но настроение улучшилось, и я на время забыла обо всем плохом в моей жизни. Потом пришли остальные, мы включили музыку, наполнили стаканы, и вечеринка пошла еще веселее. К полуночи я уже вовсю танцевала посреди гостиной вместе с Элен. Под старый добрый рок-н-ролл мы выдавали разученные еще в подростковом возрасте хорошо отточенные движения под всеобщие аплодисменты.

После танца мы, разгоряченные, влетели на кухню за чем-нибудь прохладительным и едва не сбили с ног Гарри, бывшего парня Элен, с которым она вроде бы собиралась встречаться снова.