Она кивнула и отвернулась.

— Расскажи, что должно сегодня произойти? Почему все сегодня постоянно твердят о моем тридцатилетии? И что за добровольное согласие? О чем это?

— Про твое тридцатилетие я рассказывать не буду, это меня пока не касается, если ты все же решила меня отпустить. Не я должен рассказывать тебе о ритуале перехода ведьмы. А про согласие… снова не уверен, что меня это касается, потому что если ты решила, что отпускаешь меня, то вопрос истинности стоит ребром.

— Это еще что за дела такие? Немедленно рассказывай мне все! — она выкрикнула и даже, кажется, оторопела от своего поведения. — Я хочу знать все, что ты знаешь, понял?

— Понял. Не очень мне хочется рассказывать про дела ваши бабские, мать должна была тебе все рассказать, а не я. Не знаю тебя, да и не очень хочется знать. Проблемы одни от вашего бабского народа, куда ни плюнь. Как пересекусь с новой дамочкой, тут же где-то оказываюсь, то в другом измерении, то проклятый, то вот в клетке… достали…

— Это ты сейчас на жизнь свою нелегкую жалуешься, что ли? — она даже отступила на шаг.

— Ведьмы, эх… — я перевел дыхание и начал снова: — Ведьмы — это магические существа. До тридцати лет такие, как ты. — Я поднял глаза и многозначительно посмотрел на нее. Затем продолжил. — Живут обычной жизнью, некоторые, как ты, вообще не подозревают о своей сущности. Такие, как Алиска, с детства учатся управляться со своими силами и магией, даром Темной. Она вот умеет показывать будущее, прикосновение позволяет ей открыть глаз во временном пространстве и заглянуть в свою историю.

— А что дальше? До тридцатилетия такая демоверсия… а дальше? — я мялась у прутьев клетки и не спешила отходить от них.

— А дальше открывается вся мощь, и на рубеже дня и ночи ведьма обретает свою силу, магию, с которой не все могут справиться. Говорят, многие погибают. Если рядом не оказывается нужный человек, который разделит их боль.

— Какую боль? Рубеж дня и ночи? Полночь, что ли? — я кивнул. — И в чем заключается роль «нужного» человека?

— Ну, сосредоточение силы находится где-то здесь. — Я сделал пару шагов и коснулся ее живота. — Когда мужчина… в общем, когда он… хм… — слова застревали у меня в горле. Не мог правильно выразиться, как барышня, мялся на месте. — Сконцентрируется… тебя не разорвет на части от накрывшей силы магии. А тут еще такое дело… Кажется, ты не просто ведьма, а моя истинная. Так сказала Алиса.

— Я ничего не понимаю… — она закатила глаза и обхватила себя руками. — Объясни нормально, по-человечески, что такое истинность? На что я согласилась? Почему вампир так быстро сдался?

Я глубоко вздохнул:

— Истинной парой становятся, когда оборотень и его избранница сливаются в танце страсти, но пока ты сама не захочешь, ничего не получится. Вампир же сказал, что все должно произойти добровольно. Просто потрахаться я могу без твоего участия. Мы не просто так оказались в одном месте, вроде как этого не должно было произойти.

— Ты подлец!

— Нелогично, ну да ладно. Как только решишься, я весь твой.

Отойдя от нее в свой угол, я сел на пол, подтянул ноги и опустил голову. Сердце колотилось о ребра от возбуждения и переизбытка эмоций. Разговоры о предстоящем слиянии меня распалили. Я только об этом и думал, картинки мелькали в голове. Я уже столько раз у себя в мыслях ее поимел. А она тут вопросы задает. Логичные вопросы, между прочим. Я мог понять ее чувства, скованность и зажатость. Ей нужно было выбрать одного из незнакомых мужиков, чтобы остаться с ним. Принять решение прямо здесь и сейчас. Сама ситуация омерзительна.

Она металась по моей камере из стороны в сторону, как загнанный зверь. Она приняла решение — осталась со мной, потому что остаться с вампиром страшнее, но я не менее страшный для нее.

Ведьма резко остановилась посередине камеры. Я чувствовал ее эмоции, она испытывала отвращение. Только к кому? Ко мне или к вампиру? Я не принуждаю ее ни к чему. Не ломаю и не заставляю. Даже ушел и забился в угол, чтобы не мешать ее размышлениям. Это я в клетке, а она мерит шагами мою камеру, будто заперли ее. Она обернулась ко мне и пристально уставилась. Я расслабленно откинул голову на прутья решетки и мирно закрыл глаза.

Медленно подойдя, она оседлала меня и заглянула в лицо. Я удивленно распахнул глаза.

— Пообещай, что не обидишь и не причинишь боли.

Глава 9

Пообещай, что не обидишь. Маруся

— Не могу. Но очень постараюсь.

— Ты поможешь мне решить проблему… с ним.

Он уверенно кивнул, провел по моим бедрам ладонями и замер на талии. Я опустила голову ему на плечо. Он уткнулся носом в мое плечо и глубоко вздохнул. Мы так и просидели до того момента, когда пришла Алиска и сообщила, что пора домой.

Мы поднялись в ее кабинет на третьем этаже замка Дракулы, как я уже окрестила это строение. В маленькой комнатушке стояло мало мебели: стол, пара стульев и диван в углу, больше похожий на большое кресло. Куча книг на стеллажах в потолок. Алиса уселась за стол, потянулась к папке с разноцветными цветочками на обложке. Она достала пару сертификатов с лицензионной голографической печатью, что-то быстро написала и поставила размашистую подпись внизу листа. Подруга протянула мне ручку и развернула лист.

— Вот здесь поставь свою подпись.

— Что это? — я взяла ручку и уставилась на нее.

Вся моя спесь и злость улетучились. Я чувствовала лишь страшную усталость. Кажется, я заболеваю, голова гудит и даже качает.

— Это договор дарения. По документам он, — она кивнула на парня, который стоял у двери, не шевелясь, — принадлежал мне, теперь я его подарила тебе. Ты подписываешь соглашение, что принимаешь его. Да не смотри ты на меня так. Это условность. Чтобы ты смогла дать ему свободу. Никак иначе я не смогу его освободить. А дальше вы сами разберетесь.

— Леа, ты знаешь, где находится Посольство параллельных измерений? Или нужна моя помощь? Могу с утра приехать и отвезти вас, куда нужно.

Она встала из-за стола, подошла к нему. Вытащила из-за пазухи малюсенький ключик и протянула руку. Он положил свою лапищу ей на ладонь. Браслет раскрылся, развалившись на две половинки, оставшись на ладони Алиски. Со вторым украшением они проделали такие же манипуляции. Леандр потер запястья и опустил руки.

— Да, это было