и снова. Немного эгоистично и недальновидно, но Йозэль собирался на плаху и считал, что ему позволительны подобные мелочи напоследок.

За прошедшие с момента заключения четыре дня некоторые стражники настолько прониклись к харизматичному пленнику, что, забывая о статусах, то и дело доносили ему сплетни со всех углов Казематов. Одни жаловались на начальство, взбесившееся из-за вдруг пропавшей печати, другие травили байки. От одного из последних сменщиков он даже услышал что-то о ходе своего дела, а точнее, о его полном застое, ведь стражников, которым поручили расследование, видели где угодно, но не за работой. Не то, чтобы Йозэля это удивляло — в отличии от остальных, он прекрасно знал, что это просто представление для отвода глаз, — но слушать взволнованные речи все равно было интересно.

Под конец пятого дня в его камеру вежливо постучалась молоденькая стражница лишь затем, чтобы попрощаться:

— Я бы хотела поболтать с тобой еще раз, но у нас опять что-то с графиком намудрили. Старина-Ясмин, видать, подзаработать решил и выменял у всех ночные смены на этой неделе, а меня и вовсе подвинули на несколько дней. Так что… Держу кулачки за лучший исход, но все же прощаюсь с тобой, — щебетавший за дверью девичий голос вдруг помрачнел.

— Не печальтесь обо мне, — улыбнулся Йозэль. — Пуская моя судьба незавидна, в последние дни она все же преподнесла мне вас!

По ту сторону замолчали. Йозэль успел подумать, что перегнул палку, но за дверью вновь послышалось какое-то копошение и смущенное бормотание девушки.

— Пусть Элиос хранит вас! — пискнула она и умчала, оставив Йозэля чуть неловко посмеиваться в своей камере.

Едва шаги стражницы затихли, улыбка сползла с лица Йозэля, а сам он устало сел на лежанку, закрыв лицо руками. Как бы ни разбавлялись эти дни, он от них безбожно устал. Никогда раньше он не подумал бы, что будет с таким нетерпением ждать собственного приговора! Ожидание выматывало. Выматывало настолько сильно, что он уже был готов принять любое решение и даже сам залезть в петлю, лишь бы оно уже закончилось.

Но впереди еще два дня. Два дня бессмысленного ожидания давно вынесенного приговора. Дурацкий Лерман! Да будто кто-то осмелился бы оспорить его решение лишь из-за того, как быстро оно принято! Наверняка, просто выделил себе неделю на личные дела или разгребание завалов!

С недовольной миной Йозэль завалился набок. Сменивший девушку Ясмин вряд ли будет поддерживать дружеский диалог. По крайней мере, за прошедшие дни такого не случалось. Похоже, старый рядовой все же предпочитал верить глазам, пусть и та «мудрость», брякнутая то ли Йозэлем, то ли Ксеноном, явно не давала ему покоя.

Укутавшись в тонкое одеяло и подложив под голову аккуратно сложенную мантию, он прилег в ожидании ужина, уверенный, что от злости на Лермана точно не уснет. Разбудил его, впрочем, только звук проворачиваемого ключа.

Спросонья не до конца понимая, что происходит, он медленно сел, потирая глаза через повязку, и склонил голову.

— Что-то случилось? — едва слышно пробормотал Йозэль. — Уже завтрак?.. Хотя, нет, завтрак же через окошко дают… — пыталось сложить факты сонное сознание.

— На выход, — раздался громоподобный голос Ясмина. — Распоряжение Верховного судьи.

— М? Мгм, — кивнул Йозэль, шатко слезая с лежанки и накидывая мантию. — Так рано… — бурчал он себе под нос, послушно волочась за стражником. — Видимо, уже закончил со своими делами…

Он зевнул и замолчал, не особо обращая внимания на то, сколь странными и путанными тропами его вели. Но кое-что затуманенный разум все же воспринял: они шли значительно дольше, чем в первый раз. Его вели в зал суда? Хм… Этот Лерман, оказывается, ранняя пташка. Мог бы и дать заключенному перекусить, ведь вчерашний ужин он прохлопал!

Йозэль механически перебирал ногами, то и дело врезаясь в спину стражнику, совершенно при этом не просыпаясь. В голову лезли глупые, несвязные мысли, будто парень пытался досмотреть прерванный сон прямо на ходу. Пару раз Йозэль отчетливо слышал знакомые голоса, не уверенный — реальность это или фантазия, но после таких коротких разговоров перед ними открывались очередные двери.

За одной из дверей он вдруг ощутил, как поток по-осеннему холодного ветра коснулся его лица, постепенно приводя в сознание. Влажный воздух пропах дождем и листьями. Пропах искушением свободы. Он будто шептал, звал за собой. Стоило лишь припустить пошустрее, и затхлая камера, суды и плахи остались бы в прошлом! И возможно, Йозэль с удовольствием поддался бы этому зову, будь он хоть немного зрячим. Сейчас же он был вынужден прислушаться к здравому смыслу и смиренно выполнять приказы, ведущие к неизбежному.

Зачем же только Ясмин вывел его на улицу? Суд совершенно точно находился в одном здании с камерами временного содержания. Неужели, Лерман вынес ему приговор заочно? Да нет, глупости! Тогда ему не понадобилось бы соглашаться на публичное признание от Йозэля. Что же задумал этот змей?!

Через несколько шагов Йозэль вдруг услышал недовольное лошадиное ржание и цоканье копыта. Совпадение? Или его куда-то повезут?

Еще шаг. Раздался щелчок деревянной щеколды и скрип несмазанных петель.

— Залезай и не делай глупостей, — в приказном тоне, но очень тихо произнес Ясмин. Похоже, эта сомнительная прогулка не очень-то соответствовала букве закона…

Возражать Йозэль не стал. Ощупав повозку, он с трудом забрался внутрь, тут же услышав хлопок запираемой снаружи дверцы. Наверное, стоило начать беспокоиться, но Йозэлю было уже глубоко плевать. Он не собирался сопротивляться или задавать лишние вопросы. Любой из возможных исходов он уже десятки раз прокрутил в голове и смирился с ними. К тому же, все казалось достаточно очевидным. Раз его увозили куда-то по приказу Верховного судьи…

— Значит, все-таки трофей, — едва слышно усмехнулся Йозэль. — Надеюсь, там хотя бы кормят нормально!

Кучер легонько ударил лошадь по крупу, и спустя пару мгновений повозка тронулась вслед за цокающим по дороге животным.

Парень фыркнул и растянулся по полу, застеленному брезентом. Пусть любопытство и гложило, но не настолько сильно, чтобы потакать ему. Йозэль лишь надеялся, что дорога окажется достаточно длинной, чтобы он успел выспаться.

На улице тишина. Похоже, они выехали еще до рассвета. Внутри повозки было довольно прохладно, но зато воздух здесь свежий. Пахло яблоками и выпечкой — видимо, кучер прихватил с собой завтрак. После пресных каш аромат ощущался особенно ярко, и желудок жалобно заурчал. Но прислушиваться к нему никто не собирался — Йозэль только перекатился набок, свернувшись калачиком, и, довольно жмурясь под повязкой, вдохнул запах сена под брезентом.

Короткое путешествие перед безрадостным будущим. Вряд ли такое еще повторится…

В полудреме лежа на дне телеги,