Когда упал передний частокол, татары прорвались с левой стороны от главной тропы. Тэмучжин видел, что двое его людей упали. Второй заградительный отряд развернулся и пустил стрелы в спину прорвавшимся, а сзади, мимо его братьев, влетели еще шестеро татар. Несмотря на все приготовления, исход сражения был неясен.

Тэмучжин подождал, пока татарин выпустит все стрелы, и после этого выскочил и ударил его мечом по бедру. Мужчина завопил, и кровь его брызнула Тэмучжину в лицо. Татарин яростно дергал поводья, ничего не соображая от боли. Его конь бросился прямо на юрту, и та с треском рухнула, а сам воин перелетел через голову лошади.

Первые шестеро стали стрелять в Тэмучжина, вынудив его искать укрытия. На него с рыком наехал воин, собираясь стрелой пронзить ему грудь. Тэмучжин откатился, вскочил, выбросил руку с мечом. Татарин завыл, когда в живот вошел клинок, и стрела прошла над головой противника. Конь толкнул Тэмучжина, и он упал. Поднялся. Голова его кружилась. Осмотрелся по сторонам.

В улусе стоял переполох. Татары потеряли многих воинов, но те, кто выжил, носились, торжествуя, по улусу и выискивали жертвы. Многие побросали луки и обнажили мечи для ближнего боя. Тэмучжин увидел, что двое татар направили коней на Арслана, и схватил свой лук. Первая из подвернувшихся под руку стрел была сломана, остальные рассыпались. Он бешено шарил вокруг и наконец отыскал одну. В этот миг он услышал крик матери и, обернувшись, увидел, как из юрты за убегавшей Тэмулун рванулась Бортэ. Его маленькая сестренка перепугалась до смерти, выскочила из юрты и бросилась опрометью бежать. Никто из них не заметил устремившегося за нею татарина. Тэмучжин затаил дыхание. Арслан был силен и готов встретить врагов. И хан сделал выбор.

Он натянул тетиву и нацелился в одинокого воина, скакавшего за Бортэ. Вдруг послышался грохот: на него наскочил другой татарин, с обнаженным мечом. Времени увернуться не было, но Тэмучжин упал на колено и попытался прицелиться в нового врага. Стрела прошла мимо. И тут что-то ударило Тэмучжина по голове, мир содрогнулся, и он упал.

Джелме подскочил к отцу, когда увидел наступавших на него татар.

— Влево, — рявкнул Арслан сыну, отступая вправо.

Татары заметили это движение, но отец с сыном разошлись в стороны в самый последний момент, и те не успели перестроиться. Меч Арслана нашел глотку первого, и в тот же миг Джелме снес голову своему противнику. Оба татарина умерли в мгновение ока, а их лошади пронеслись мимо.

Предводитель татар не пережил первого нападения на заслоны, и от его отряда осталось меньше дюжины. Поскольку улус стоял под холмом, невозможно было насквозь проскакать по нему и умчаться, а потому те, кто остался еще в живых, вопили и кружились на месте, рубили все, что попадалось под руку. Арслан заметил, что двоих из них стащили с седел и зарезали ножами, пока те с воплями пытались вырваться. Схватка была кровавой, но большую часть татарского отряда перебили. Немногие оставшиеся в живых помчались прочь под градом стрел, низко пригнувшись в седлах.

Арслан увидел еще одного татарина, мчавшегося с другой стороны улуса, и приготовился убить очередного врага. Встал неподвижно на пути коня. Но в последний момент увидел брыкающуюся пленницу, брошенную поперек седла, и отвел удар. Выбросил левую руку, чтобы сдернуть Бортэ с седла, но схватился лишь за край халата, и всадник промчался мимо. Арслан видел, что за всадником бросился Хасар, со стрелой наготове, и крикнул:

— Стой, Хасар! Стой!

Приказ раскатился громом над внезапно затихшим улусом. Татарских воплей больше не было слышно. Не более шести врагов сумели уйти, и Арслан бросился к коням.

— В седло! — рычал он. — Они украли женщину! В седло!

На бегу он заметил Тэмучжина, лежащего на земле, и в ужасе остановился. Тот лежал в окружении мертвых тел. Рядом с ним стоял дрожащий конь со сломанной ногой, бока его были покрыты потом. Арслан отпихнул лошадь в сторону и упал на колени рядом с молодым человеком, которого спас от Волков.

Крови было много, и сердце Арслана болезненно сжалось. Он коснулся лоскута кожи, снесенного с головы Тэмучжина. И радостно вскрикнул: он увидел, что из раны по-прежнему сочится кровь и собирается в лужицу вокруг головы, значит, хан жив. Кузнец поднял его. Лицо Тэмучжина было наполовину залито кровью.

— Он жив, — шептал Арслан.

Тэмучжин так и не пришел в сознание, когда кузнец нес его. Младшие братья умчались в погоню, бросив мимолетный взгляд на раненого в руках Арслана. Лица у них были мрачные и злые, и кузнец не завидовал татарину, который подвернется им нынче под руку.

Арслан уложил Тэмучжина в материнской юрте, сдав его с рук на руки. Тэмулун отчаянно плакала в углу. Оэлун посмотрела на сына и потянулась за иглой и нитками.

— Утешь мою дочь, Арслан, — сказала она и занялась раной.

Кузнец кивнул и подошел к маленькой девочке.

— Хочешь на руки? — спросил он.

Тэмулун кивнула сквозь слезы, и он подбросил ее в воздух. Девочка смотрела на него, поэтому кузнец заставил себя улыбнуться. Боевой настрой начал уже уходить, голова стала кружиться, а сердце слишком часто застучало в тишине и покое юрты. Оэлун сделала первый стежок костяной иглой, и Арслан заметил, как девочка скривилась, открыла рот, чтобы снова заплакать.

— Все хорошо, малышка, я отведу тебя к Елюн. Она тебя искала, — быстро сказал он.

Он не хотел, чтобы девочка видела трупы вокруг юрт, но не мог оставаться здесь и чувствовать свое бессилие. Он надеялся лишь, что Елюн жива.

Собираясь уходить, он услышал, как судорожно вздохнул Тэмучжин. Арслан оглянулся и увидел, что хан открыл глаза, что они ясны и что он смотрит на Оэлун, которая быстро и умело пришивает ему кожу.

— Лежи смирно, — велела Оэлун, когда сын попытался встать. — Мне надо сделать это как следует.

Тэмучжин покорился. Взглядом нашел Арслана.

— Рассказывай, — велел он.

— Мы отбили нападение. Они увезли Бортэ, — ответил Арслан.

Пока они говорили, Оэлун потянула нить, и кожа пошла складочками. Арслан подбросил Тэмулун в воздух, но она уже успокоилась и занялась серебряной пуговкой на его халате.

Оэлун тряпицей промокнула кровь на глазах сына. Рана по-прежнему обильно кровоточила, но шов держался. Она проткнула иглой другой участок кожи и ощутила, как напрягся Тэмучжин.

— Мне надо встать, матушка, — прошептал он. — Ты еще долго?

— Твои братья пустились в погоню за уцелевшими, — быстро проговорил Арслан. — С такой раной идти в погоню смысла нет, по крайней мере сейчас. Ты потерял много крови и можешь свалиться с лошади.

— Она моя жена, — ответил Тэмучжин, и глаза его стали холодны.

Мать наклонилась к нему и поцеловала вместо того, чтобы откусить нитку. Он сел, как только она отпустила его, и поднес руку ко шву.

— Благодарю тебя, матушка, — сказал он.