– Да, но она в мантии.

– Конечно же. Придется мне выразить ей свое уважение немного позже.

Знакомясь с Джилл, Махмуд неожиданно услышал правильное марсианское обращение к брату по воде, произнесенное тремя октавами выше, чем это сделал бы марсианин, и в то же время с абсолютно точным акцентом (со стороны могло показаться, что несчастная медсестра жестоко застудила горло). Из той сотни с небольшим слов, которые Джилл начинала понимать, произнести она могла не более дюжины, да и те с грехом пополам; однако это обращение, которое ей приходилось слышать и употреблять десятки раз на дню, было усвоено в совершенстве.

Глаза доктора Махмуда расширились, – пожалуй, в этих необразованных варварах что-то есть… и не стоило спешить, ставя под сомнение интуицию Валентайна Майкла. Он мгновенно ответил Джилл соответствующим приветствием и наклонился к ее руке.

Краем глаза Джилл увидела на лице Майка выражение полного восторга; она кое-как сумела прохрипеть самую короткую из девяти форм ответа на ответ – хотя и не понимала ее и вряд ли решилась бы произнести ее эквивалент, соответствующий биологии человека, по-английски. И уж во всяком случае – не обращаясь к почти незнакомому мужчине.

Махмуд, понимавший эту фразу, воспринял ее не в буквальном анатомически невозможном для людей смысле, а символически – и ответил положенным образом. Однако на этом месте возможности Джилл иссякли; ни слова не поняв, она не могла ответить даже по-английски.

И тут медсестру Бордман посетило вдохновение; взяв со стола один из многочисленных графинов, она наполнила стакан, посмотрела Махмуду прямо в глаза, торжественно произнесла:

– Вода. Наше гнездо – ваше гнездо. – Коснулась стакана губами и протянула его семантику, наблюдавшему за всеми этими манипуляциями с нескрываемым интересом.

Тот ответил по-марсиански и тут же сам перевел:

– Поделившиеся водой поделились всем.

Отпив крошечный глоток, Махмуд начал было возвращать стакан Джилл, но тут же повернулся и протянул его Джубалу.

– Я-то по-марсиански не умею, – сказал Джубал, – но за воду, сынок, спасибо. Да не мучит тебя нигде жажда.

Он опустошил стакан на добрую треть, передал его Бену и шумно перевел дыхание.

Какстон взглянул на Махмуда, торжественно произнес:

– Взрастим близость. С водой жизни мы взрастим нашу близость. – Чуть омочил губы и протянул стакан Доркас.

Все, казалось бы, было ясно, однако Доркас замялась:

– Доктор Махмуд? А вы понимаете, насколько это серьезно для Майка?

– Понимаю, мисс.

– Я хотела сказать… ну… для нас это тоже серьезно. Это вы понимаете? Вы… грокаете?

– Я грокаю в полноте – иначе я отказался бы пить.

– Хорошо. Да пьешь ты всегда вдосталь. Пусть наши яйца лежат в одном гнезде.

По щекам Доркас потекли слезы, она отпила и торопливо сунула стакан Мириам.

– Возьми себя в руки, – прошептала Мириам, после чего обратилась сперва к Майку:

– Мы приветствуем своего брата водой. – А затем к Махмуду: – Гнездо, вода, жизнь. – Немного отпив, она добавила – Наш брат. – И протянула ему стакан.

Махмуд допил все, что осталось на дне, и протяжно произнес по-арабски:

– И если примете вы их в свои, они вам станут братья.

– Аминь, – согласился Джубал.

Махмуд на мгновение вскинул глаза, однако решил не выяснять, понял слова Пророка этот американец или нет; не место и не время начинать такой разговор, лишний раз бередить свои собственные тревоги и сомнения. Но как все-таки согревает душу ритуал воды… хотя все это сильно отдает ересью.

Его мысли прервал подбежавший помощник главы протокола:

– Вы – доктор Махмуд? Доктор, ваше место на противоположной стороне. Идемте, я вас провожу.

– Нет, – улыбнулся Махмуд, – мое место здесь, среди друзей. Доркас, позвольте, я переставлю стул и сяду между вами и Валентайном Майклом.

– Конечно, доктор. Я потеснюсь.

ПГП только что ножкой не топнул:

– Доктор Махмуд, я провожу вас. По схеме размещения гостей вы сидите в другом конце зала! С минуты на минуту появится генеральный секретарь, а тут буквально не протолкнуться от репортеров и всяких прочих… и я просто не знаю, что мне делать!

– А не знаешь, сынок, так сходи куда-нибудь и подумай, – дружелюбно посоветовал Джубал.

– Что? Кто вы такой? Вы в списке приглашенных? – Неврастеничный юноша схватился за свою схему рассадки.

– А сам-то ты кто такой? – гордо вскинулся доктор Джубал Харшоу. – Официант, что ли? Я – Джубал Харшоу. Мое имя есть в этом твоем списке, а иначе порви его, помни́ и повесь на гвоздик. Слушай, пентюх, если Человек с Марса желает, чтобы рядом с ним сидел доктор Махмуд, спорить больше не о чем.

– Но он не может здесь сидеть, – чуть не расплакался протокольный помощник. – Места за столом переговоров предназначены для верховных министров, глав делегаций, членов Верховного Суда и прочих персон аналогичного ранга, – я и их-то не знаю, как втиснуть, тут же всё подходят и подходят. Ну и конечно же, для Человека с Марса.

– Конечно же, – охотно согласился Джубал.

– Ну и конечно же, доктор Махмуд должен находиться поблизости от генерального секретаря – чуть позади, – чтобы при необходимости что-нибудь перевести. Я не вижу с вашей стороны никакого желания помочь.

– Сейчас я тебе помогу. – Джубал отобрал у него схему. – М-м-м… посмотрим, посмотрим. Человек с Марса будет сидеть напротив генерального секретаря – ну, он тут примерно и сидит. Далее… – Вооружившись карандашом, Джубал бросился в атаку. – Далее, вся эта половина стола, отсюда и досюда, принадлежит Человеку с Марса. – Посадив на схему два крестика, он соединил их жирной черной дугой, а затем повычеркивал все имена, оказавшиеся на оккупированной территории.

– Тебе же и работы меньше – на нашей стороне рассаживать буду я сам.

Ошеломленный чиновник утратил дар речи, из его рта вырывались какие-то всхлипывающие, нечленораздельные звуки.

– А что, что-нибудь не так? – скромно поинтересовался Джубал. – Да, верно, вот всегда я забываю об этих формальностях. – Он накарябал под своими поправками: «Дж. Харшоу, от имени В. М. Смита». – Беги, сынок, на полусогнутых к своему начальнику, пусть ознакомится. А заодно пусть заглянет в протокольные правила официальных визитов глав дружественных планет.

Несчастный открыл рот – и поспешно удалился, забыв его закрыть. Через минуту он появился снова, выглядывая из-за спины человека постарше и посолиднее.

– Доктор Харшоу, я Ла Рю, глава протокола, – сухо представился новоприбывший. – Вам что, действительно необходима целая половина главного стола? Насколько я понял, ваша делегация не очень многочисленна.