— Тома, как ты научишься доверять людям, если даже не пытаешься что-то сделать для этого? — Вика подняла брови, стоя около двери в палату.

— Даже если и так, что будет от того, если я тебе расскажу?

— Я помогу тебе с этим! Помогу справиться с той или иной проблемой. Ты до сих пор не поняла всю суть близких тебе людей?

Я посмотрела в окно и услышала стук закрытой двери на входе в больницу, так как окно было открыто.

— Потому что я не была ни с кем достаточно близка, чтобы понять эту тобой так называемую суть, — я нахмурилась.

— Кто тут с кем не был достаточно близок? — вдруг послышался голос из-за двери, а позже на ее пороге появился человек, которого в данный момент я хотела бы видеть меньше всего…

— Стас, не мог бы ты… кхм, — Вика попыталась исправить ситуацию, но было уже слишком поздно.

— С чего бы это, Викусь. Я хотел бы узнать имя той, кого недавно, можно сказать, спас, — удивился он и посмотрел на меня с улыбкой. Я впервые видела его таким — дружелюбным, с улыбкой на лице, но было одно — то, что выдавало в нем его истинного — это глаза, такие же холодные, как и раньше.

Вика посмотрела на меня с вопросом, я лишь кивнула ей в знак того, что все в порядке. Пока что в порядке.

— Тамара, — я с усилием протянула руку. Стас подошел к койке и мягко пожал ее, аккуратно обхватив своими пальцами мои. Я коротко втянула воздух через зубы и замерла. Он отпустил руку и сказал:

— Стас, очень приятно познакомиться, — протянул с улыбкой. — При нашей следующей встрече попытайся не падать в обморок, как только увидишь меня, — тихо добавил он. И хоть это прозвучало безобидно на первый взгляд, на меня он посмотрел из-под опущенных бровей и ухмыльнулся.

— Надеюсь, этого больше не произойдет, — так тихо ответила я, чтобы Вика точно этого не услышала.

— Надейся, надейся, только это тебе и остается.

Я сделала вздох и посмотрела в сторону Вики, Стас тут же отошел от койки и подошел к моей подруге. Сжав онемевшую от его прикосновений руку, я сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вика, мне уже лучше, не можешь ли ты, пожалуйста, позвать медсестру?

— Да, конечно. Стас, тебе уже пора, дальше мы тут сами справимся.

Попрощавшись с ним, Вика позвала медсестру.

***

— Не перенапрягайтесь и попытайтесь не нервничать ближайшее время. И относитесь ко всему более спокойно, вы плохо переносите понижение внутричерепного давления.

Много всего сказала мне врач, но единственное, что больше всего запомнилось — постарайтесь не нервничать. Понимая, что для меня это почти невозможно, я сразу подумала о том, сколько же осталось таблеток Эрики Николаевны у меня дома и хватит ли их до окончания учебного года. Как только мы вернулись с Викой ко мне домой, то я сразу предупредила ее, что мама может скоро прийти и чтобы она не удивлялась, что она будет на нее странно реагировать, так как Вика у нас дома не была очень давно, не считая первого сентября.

— А, тетя Оля до сих пор собирает разные чаи, — сказала Вика, когда мы зашли на кухню.

— Перестань все рассматривать, ты тут не первый раз.

— Столько лет прошло, дай хоть память освежить, — буркнула она.

Посидев у меня дома до вечера, я проводила Вику домой. На улице уже было темно, но она настояла на том, чтобы я зря не волновалась, так как сама может дойти до дома без происшествий разного характера.

Мама вечером даже спрашивала, не планируем ли мы с Викой поступать в один университет, но я сказала, что даже не интересовалась об этом у нее самой. Впервые, просто сидя за столом и попивая уже остывший чай, я почувствовала себя счастливой, хоть и на сотую долю от возможного счастья. Вика паралельно что-то рассказывала моей маме, а я просто сидела и улыбалась, потом, правда, получила вопросы типа: «С тобой все хорошо?», «Тамара, ты улыбаешься? Я не сплю?».

***

Месяц пролетел очень быстро. Я пила по половинке таблетки каждый раз, когда шла на репетицию, так как просто нахождение рядом с Кириллом невероятно изматывало меня морально до таких пор, что ночью я судорожно ворочилась во сне, пытаясь забыть все и уснуть без кошмаров, чтобы не проснуться утром в холодном поту и с ускоренным сердцебиеним.

Весна показывала себя во всей красе. Вишня цвела, трава зеленела, а птицы пели уже каждое утро. Букашки уже начинали потихоньку лезть в лицо, а божие коровки изредка появляться на подоконнике возле моей парты.

О Марке не было никаких вестей — так как со сломанной ногой ты за месяц не справишься, то ли это трещина, как в моем случае, а то ли полноценный перелом. Реабилитация занимает от пяти месяцев до года. Надеюсь, с ним все будет в порядке, так или иначе это из-за меня он сейчас не может танцевать, а будет ли потом, вернее сказать, сможет ли?

Вика рассказала, как познакомилась со Стасом и что он в общем-то неплохой человек. Я слушала и поражалась, одновременно сканируя информацию для случаев, что могут произойти в будущем.

***

Алена Николаевна похлопала в ладоши, требуя тишины.

— Ребята, осталась неделя до последнего звонка, мы должны выложиться на полную, чтобы блистать на линейке! Этот вальс должны запомнить все, кто будет присутствовать там. Начнем сегодня вместе с выходом, а закончим полным уходом, чтобы репетировать оставшиеся дни полный танец, так как нужно отточить выход до максимума. Чтобы у вас от ног и рук отскакивало!

Музыка заиграла, и я вздохнула, успокаиваясь. Еще один день. Всего лишь день. Не придавай ему слишком много значения.

— Представляешь, все будут видеть нас, будет лицезреть эти изящные движения, прекрасные повороты и потрясающий уход. Они будут жаждать продолжения, будут хотеть увидеть это еще раз, но, как жаль, что у нас есть всего лишь один шанс.

— Потом никаких шансов не будет, — я уверенно свернула в сторону на повороте и подняла голову выше, чтобы увидеть это разочарование в его глазах.

— Ты сегодня более спокойна, чем обычно. Надень туфли на последний звонок, хочу видеть твое лицо ближе к своему, — с ухмылкой произнес Кирилл.

Я нахмурилась и поджала губы.

— И не мечтай.

— Я вижу, ты за последнее время сблизилась с Викой, что же этому поспособствовало?

— Тебя это так волнует? — я развернулась, чтобы пойти на смену партнера. Соколов улыбнулся мне, но