Гребное наше судно приставало к берегу с такою же удобностью, как будто в какой-либо со всех сторон закрытой пристани. Во все время плавания нашего около Сахалина не случалось никогда продолжительного северного ветра, выключая только 2 августа: господствовавшие ветры были меж SO и SW. В случае крепкого ветра от NO или N можно удобно вылавировать из залива в море, потому что он весьма пространен; и если не захочет кто оставить берег, тот найдет на NW стороне Сахалина в заливе, в коем стояли мы после на якоре, довольную защиту от N и NO штормов, невзирая на худой грунт. Долина, на которой открыли мы татарское селение, была бы особенно удобною для устройства колонии.

Место сие имеет вид прелестный. Трава везде тучная и высокая Окружающие долину возвышения и горы покрываются прекраснейшим сосновым лесом Великое озеро, в которое втекают многие источники, лежит в близости. Итак, запасаться водою и дровами весьма удобно. Расстояние сухим путем от малого залива, находящегося по другую сторону, составляет едва 5 миль. Далее к мысу Марии видели мы другое селение, меньше первого. В нем, вероятно, обитают также татары, вытеснившие или, может быть, и истребившие айнов. Между сими двумя селениями видели мы пасущихся на берегу оленей.

Я не сомневаюсь, что земледелие может быть здесь также небезуспешным. Сей залив составляется с восточной стороны мысом Елизаветы, а с западной – мысом Марии, которые в направлении NO и SW 65° отдалены один от другого 18 милями. Долина, в которой находится татарское селение, лежит в самой внутренности залива в широте 5415′45′′, долготе 217°23'00'', около 9 миль южнее мыса Елизаветы. В отдалении, когда не видно еще селения, отличается место сие особенно тем, что кажется двумя островами, между коими надеялся я найти безопасную пристань[111].

Я, конечно, остановился бы у оного на якоре, чтобы исследовать залив с большею точностью, чего он мне казался достойным, более еще потому, что лейтенант Левенштерн принужден был так скоро от татар удалиться; но как по долговременной пасмурной погоде настал наконец ясный день, то я, надеясь, что такая погода продолжится несколько дней, хотел употребить дорогое время на испытание важной северо-западной стороны острова, ибо я оставался всегда в надежде найти там безопасное пристанище, где желал остановиться на некоторое время.

По возвращении Левенштерна и по поднятии гребного судна поставили мы все паруса, чтобы обойти мыс Марии. При выходе нашем из залива увеличивалась глубина постепенно от 8 до 16 саженей: по приближении к мысу Марии оказалась она вдруг 48 саженей. В 8 часов вечера, когда мы находились от берега в 7 милях, корабль не стал слушать руля, хотя ветер дул попутный и свежий. Сие происходило от сильного, стремившегося к WSW течения, которого направление в 2 часа пополуночи переменилось к ONO. Ветер дул еще свежий, но кораблем управлять было не можно, и нас несло течением. Для измерения оного спустили в 10 часов утра гребное судно, поставили его у корабля на дреке: мы нашли скорость течения 2 ½ мили в час. Испытание оного другим способом показало то же самое. Впрочем, ночью течение действовало сильнее.

Ночью отошел ветер к SO и дул сильно во весь следующий день: дождь шел беспрерывно, солнце не показывалось ни на мгновенье. Сия худая погода принудила нас лавировать в канале, разделяющем Сахалин от берега Татарии, которого мы, однако, не могли видеть. Глубину находили здесь от 22 до 37 саженей. Течение было вообще весьма сильно. Во время ночи сделался ветер слабым, и корабль опять руля не слушал. До 10 часов утра несло нас течением, которого мы не могли преодолеть; ветер настал тогда свежий от N, и мы принуждены были плыть SOtS вместо ONO. Сей последний курс не прежде могли мы взять, как в 2 часа пополудни. Положение берега подавало повод думать, что за мысом Горнером должен быть безопасный залив. В сем чаянии приблизились мы к берегу на 1 ½ мили; однако, нашли после, что залив некоторым образом хотя и защищен, но обширность его гораздо менее, нежели каковую мы полагали сначала. Не нашед нигде лучшего якорного места, остановились мы после в сем заливе на якорь 14 августа.

NW-ая часть Сахалина имеет во всем преимущество перед южною. Горы покрываются от подошвы до вершин густыми низкими лесами, а лежащие между ними долины – тучною травою, по коей заключать можно, что они удобны для земледелия. Берег вообще желтого цвета и утесист, почему и кажется стеною, искусством человеческих рук воздвигнутою, которая в некоторых местах прерывается понижениями, где находятся или жилища, или признаки близкого селения, как-то, лодки, стоящие жерди для сушения рыбы и тому подобное. Последнее к югу сего берега селение была большая деревня, которая состояла из домов, хорошо выстроенных. Мы видели даже и нивы, обработывание которых доказывало, что здесь живет народ, успевший в образе жизни более, нежели айны.

Разделение высокого от низкого берега оказалось и здесь лежащим под той же параллелью, под коею находится на стороне северо-восточной. Сей берег отличается также некоторыми горами, подобными лежащим на стороне противоположной, которые мы и отсюда ясно усматривали. От помянутого разделения начинается опять низменный песчаный берег, простиравшийся так далеко к SSW, пока могло досязать зрение. Несколько отдельно стоящих песчаных холмов суть единственные отличительные признаки, каковые видели мы и на восточной стороне. Сии песчаные холмы, невзирая на единообразный, простой состав их, представляют нечто живописное. Неправильное их положение, разность их видов и высот придают месту сему вид развалин древнего великого города.

По мере приближения к сему песчанному берегу глубина также уменьшается: мы находили оную 8 ½ и 8 саженей. Под вечер начал дуть ветер свежий от NNW, т. е. по направлению пролива; но как низменный, песчаный берег уклонялся еще более и более к западу, так, что если бы держаться в параллель оного, то надлежало бы плыть на SW, почему я для предосторожности велел привести к ветру и итти поперек канала к западу. На дальнейшей оконечности, виденной нами прежде наступления вечерней темноты, находился высокий холм, который в сем песчаном море особенно отличался, а в некоем от оного весьма небольшом отдалении высокий пирамидальный камень.

На рассвете следующего дня, поставив все паруса, поплыли мы к SO, чтобы осмотреть берег, простиравшийся в сем направлении. В 8 часов переменили курс на StW. В сие время открылся виденный вчера в вечеру в дальнем расстоянии песчаный берег, скоро потом и продолжение оного далее к западу. В 11 часов усмотрели мы от SWtW до W высокий, гористый берег, который прежде за туманом не могли видеть. Это долженствовал быть берег Татарии. Между крайнейшею гористого берега сего оконечностью, за коею далее во внутренности находятся два хребта гор высоты посредственной, и песчаным берегом Сахалина показался пролив шириною не более 5 миль. Здесь долженствовал быть канал, ведущий к устью Амура: мы начали держать курс прямо к оному. В 5 милях от него глубина уменьшилась до 6 саженей, почему я и не осмелился итти далее. Итак, приказав лечь в дрейф, послал лейтенанта Ромберга на гребном судне с таким препоручением, чтобы он, подошел, во-первых, к оконечности Сахалина до глубины 3 сажен, держал потом поперек канала к противолежащему мысу Татарии и измерял глубину оного через всю ширину его.