— Отставить, солдат! — рявкнул за спиной Майкла голос Упыря. — Гунну не поможешь. Эту тварь нельзя убивать, Малыш. Наши развяжут ему язык или просто выпотрошат мозги. Его знания очень важны. Не делай глупостей. Такая ошибка будет очень дорого стоить всем нам. Вспомни поставленную Джокером задачу.

Нож словно живой шевелил клинком, примеряясь, куда ударить сначала, и дожидаясь, когда в голове хозяина закончится борьба с самим собой.

— Поверь, Малыш, — просил Упырь. — Ты ведь сам все прекрасно понимаешь. Его заберут наши, и он сам окажется в роли препарируемой крысы. В его голове может оказаться спасение для многих людей.

Майкл тяжело вздохнул и от души двинул кулаком в зубастую челюсть... И в это время где-то внизу застучали выстрелы.

* * *

Тихий свист делающих боевой заход штурмовиков сменился залпами их бортовых пушек и какофонией разрывов. Звено из трех угловатых машин сделало несколько заходов, утюжа площадь брошенной базы и прилегающую к ней территорию. Все окна повыбивало взрывной волной еще во время первого захода, а по помещениям, словно осы, летали осколки. Все. кто готовился к эвакуации, сидели или лежали в коридоре, ведущем от дверей на лестницу из коридора лазарет-лаборатории. Здесь не было окон, лишь двери в другие помещения. Поэтому тут сейчас оказалась зона наименьшего поражения при налете штурмовиков. Во время последнего сеанса общения с висящим на орбите кораблем эту точку эвакуации оговорили, решив сажать бот на круглую взлетную площадку, расположенную на крыше казармы. Теперь все жались к стенам, оставив на время атаки штурмовиков оборонительные позиции и думая о том. как обидно будет умереть от шального осколка, почти выпутавшись из такой передряги.

Только три человека не входили в эту компанию — Упырь, Малыш и Томпсон, вооруженные автоматами и пехотными ножами, дожидались отхода штурмовиков на площадке второго этажа. Нападающие временно прекратили попытки прорваться наверх, подавленные разверзшимся вокруг адом. Как оказалось, даже безумцы могут испугаться. Надо только взорвать достаточное количество боеприпасов. Упырь и Томпсон уже практически оклемались и теперь не являлись сильной помехой быстрому движению.

— Кажется, уходят, — сообщил Малыш, пытающийся рассмотреть происходящее снаружи сквозь густую пылевую завесу, превратившую их костюмы из черных в песочные. — Что-то эти уроды сегодня такие вялые.

— Я не заметил среди них никого из нормальных. Думаю, что ими командовать некому, вот они и действуют хаотично. Точно, уходят, — согласился Упырь, прислушиваясь. — Ну что, рвем когти, господа? Заодно и этих от ребят уведем.

— Потанцуем! — рявкнул Томпсон, первым бросаясь вниз.

Скатившись по лестнице, бойцы кинулись к вывороченным близким взрывом дверям, расстреливая одиночными выстрелами копошащиеся в пыли фигуры. Яростный вой из глубины первого этажа подтвердил, что их порыв не остался незамеченным и далеко не все инфицированные стали добычей штурмовиков. Задерживаться не было смысла, поэтому они побежали.

Малыш держался позади, подстраиваясь под темп, приемлемый для товарищей, и прикрывая их со спины. Несмотря на то что выглядели они вполне сносно, силы и реакция были все же еще не те, что раньше.

Свежие ошметки и трупы, валяющиеся повсюду, явно свидетельствовали, что на базе собралось очень большое количество зомбированных солдат. Перемещаясь перебежками, беглецы без помех достигли открытых ворот базы. Только пару раз сзади возникали торопящиеся за ускользающей добычей силуэты, но Малыш, приостановившись, расстреливал их, как в тире, после чего в несколько скачков догонял товарищей. Едва база осталась за плечами, движение ускорилось. Близость спасения подгоняла и придавала сил. Поэтому отделяющие от спрятанных моногравов километры удалось преодолеть одним броском. Машины дожидались своих седоков там же, где были оставлены, совершенно нетронутые. Раскидав скрывающие их ветви, Малыш помог выдохшимся товарищам поочередно выкатить моногравы из зарослей. А еще через минуту все трое уже мчались, сверяя направление с навигационными системами.

* * *

Погоня появилась в тот момент, когда в просветах между деревьями уже показалось вздымающееся к небу нагромождение скал. Ребристое, как гигантское долото, тело имперской разведывательной бронемашины, срубив передним углом небольшое деревце, выскочило из редкого в этом месте леса всего метрах в тридцати за их спинами. Точно такую же, а может быть, даже эту машину Майкл видел раньше в лагере исследовательской имперской группы. Приплюснутый хищный силуэт скользил стремительно и почти бесшумно, неумолимо сокращая и без того небольшой разрыв. Экипаж такой машины состоял из пилота и стрелка, но сейчас стрелок не торопился открыть огонь. Пилот БРМ, повторяя все маневры пытающихся оторваться моногравов, решил, видимо, просто задавить беглецов.

— Уходите! Я их отвлеку и догоню вас! — заорал изо всех сил Малыш, едва не столкнув моногравы, отчаянно жестикулируя. — Все будет хорошо!

Упырь кивнул и резко свернул в сторону, ныряя в редкий лес. Томпсон секундой позже шарахнулся в другую сторону. Башня БРМ отреагировала мгновенно, и только устроенный Упырем слалом спас его от длинной очереди энергетической скорострельной пушки. Майкл, не меняя направления движения, убедился, что БРМ продолжил преследовать именно его, неудачно отстрелявшись по Упырю и даже не успев среагировать на уход в сторону Томпсона.

Башня вернулась в исходное положение, уперев свой беспощадный взгляд в спину последнего оставшегося досягаемым «зайца». А Малыш, опасаясь, что разозленный потерей двух целей стрелок решит выстрелом прекратить погоню, начал петлять, как тот самый заяц. Он закладывал такие повороты, что едва не касался локтем земли, проносящейся слишком близко. Но броневик не отставал, только посвистывая тормозными турбинами на особо крутых поворотах. При этом он умудрялся съедать крошечные кусочки расстояния между ним и жертвой. Вынужденный постоянно влетать в полосы леса, Малыш здорово рисковал врезаться в один из стволов, проносящихся мимо со скоростью курьерского поезда. У водителя БРМ такой проблемы не было, и он уже срубил корпусом несколько попавшихся на пути деревьев. Выскочив на широкое поле, Малыш направил свой монограв в сторону заветной горы, стараясь выжать из машины все, что только возможно. На своем старом монограве, оставшемся на разграбление вандерским подросткам, он легко оторвался бы от этого бронированного гроба. Но сейчас в полной мере сказывались века технического прогресса, минувшие с момента выпуска несшего его аппарата. Чудес на свете не бывает.

БРМ нагнал его на самом краю поля, когда до спасительного склона оставалось всего сотни три-четыре метров. Броневик ударил углом в заднюю часть монограва. Легкая машинка цапнула брюхом землю и, развернувшись боком по ходу движения, закувыркалась, раскидывая панели и обломки корпуса. В первом же кувырке Малыш вылетел из седла, преодолев в самостоятельном полете метров тридцать, и рухнул в невысокую траву. Монограв с грохотом промчался над безвольно раскинувшимся человеком, едва его не зацепив.

БРМ плавно сбросил скорость, подплывая к «сбитому» беглецу. Остановившись в нескольких шагах, броневик осел на грунт. Верхний люк кабины плавно скользнул в сторону, открывая дорогу наружу человеку в форме имперца мотострелковой дивизии «Тигр». Лениво потянувшись, мотострелок неторопливо направился к распластавшемуся на земле телу.