Лева улыбнулся моей незатейливой шутке и продолжил:

— У тебя есть шанс освежить в памяти школьную атмосферу, в подшефной школе сегодня педсовет и они пригласили меня или кого-нибудь из руководства, наверное, деньги клянчить будут, так ты съезди, выслушай и пообещай. Запросы у них копеечные, а потом расскажешь, что им надо, вот и все дела, бери мою машину и дуй, как раз успеешь.

Я откозырял и, лихо повернувшись на каблуках, вышел из кабинета. С Левой мы по-прежнему дружили и вообще несмотря на то, что я очень многим был ему обязан, для меня он единственным родным человеком. Помню дни, когда он меня назначил начальником участка, а участок на тот момент был самый отстающий на шахте, заработки у рабочих низкие, текучесть кадров высокая. Приняв дела, я был в полной растерянности: ситуация казалась безысходной, я не знал, что делать все мои усилия не приносили пользу. В конце концов я пошел к Леве с просьбой освободить меня от этого кошмара. Лева внимательно выслушал, достал план горных выработок и еще какие-то документы и погрузился в них, потом посмотрел на меня и сказал:

— Приходи завтра, я посмотрю, что нужно сделать, на первый взгляд, ситуация не такая уж безнадежная, есть кое-какие соображения, но надо все просчитать, потом проверить и разработать план твоих действий.

На следующий день он назвал причины бедственного положения участка и главное с минимальным моим участием разработал — план их устранения и обещал всестороннюю помощь. Через полгода мой участок стал передовым, конечно, Левина доля в этом успехе была львиная.

В школе меня уже ждали. Педсовет начал своим докладом директор школы. После нескольких общих фраз он по бумажке прочел список вопросов, который тут же дополнялся и корректировался присутствующими учителями. Выслушав их проблемы, суть которых сводилась к тому, что срочно нужен ремонт школы, скоро летние каникулы, а у районо нет средств, а когда будут — неизвестно, а время уходит, я молча ждал. Раздосадованные моим молчанием присутствующие заговорили наперебой, оказывается, школе кроме ремонта еще нужны наглядные пособия, материалы для уроков по труду, спортивные снаряды и многое другое. Дождавшись, когда поток жалоб иссякнет, я попросил слова и предложил составить полный список нужд школы и назначить представителя для оперативного согласования их потребностей с нашими возможностями. Присутствующие одобрительно зашумели и тут же принялись этот список составлять. Я понимал, что такая стихийность порождает бестолковость и взяв еще раз слово настойчиво потребовал все-таки назначить представителя и в дальнейшем все вопросы решать через него. Такого представителя быстро нашли, им оказалась вчерашняя выпускница университета, учитель химии, стройная красивая девушка с бездонными голубыми глазами. На том педсовет закончился и ко мне подошла эта красавица, покраснев от смущения, представилась. Я смотрел на эту милую Надежду Игоревну, (можно просто Надя) и любовался, возникло и росло желание затащить ее в койку.

Прошло месяца три. Мы часто встречались с Надей и по делам школьным, а потом уже просто так, я видел, что ей нравлюсь, но понял, затащить ее в койку будет нелегко. Наши отношения развивались очень медленно и только спустя несколько недель она стала позволять себя целовать, но дальше никак, говорила, что у нее еще никого не было и она не спешит с этим. Я понял, что ей надо, и предложил выйти за меня замуж, она согласилась не раздумывая, и вскоре мы поженились. Большой свадьбы не было, пришел Лева со своей женой Кирой, красавицей, черноволосой гречанкой с большими карими глазами, несколько коллег по шахте, директор школы и несколько учителей, посидели в ресторане, хорошо так посидели, и началась моя вторая по счету семейная жизнь. Месяц я держал себя в руках, никаких походов «налево» и практически не пил, так, один-другой стакан вина за ужином. Надя прекрасно готовила, иногда мы устраивали семейные вечера, приглашали Леву с его женой и засиживались до глубокой ночи.

Надя с Кирой сдружились и часто ходили друг к другу в гости. Иногда я ловил на себе призывные взгляды Киры, но делал вид, что ничего не замечаю — связь с женой друга — это же почти инцест. Надя очень хорошо ко мне относилась, но, увы, в постели несмотря на мои уроки и ее старания была так себе, и вскоре я затосковал, стал изредка, а потом все чаще «задерживаться на работе».

Умная Надя все замечала, понимая, в чем дело, пыталась спасти семью, советовалась с другими женщинами, читала какие-то книги. Я видел ее старания, пытался помочь, но все напрасно, по-прежнему ни одного оргазма. Помучив друг друга почти год, мы развелись, к моему облегчению, и я опять зажил привычной холостяцкой жизнью, но длилась она недолго.

Однажды, когда я вернулся с очередной приятельской попойки и уже собрался лечь в постель раздался звонок. На пороге стояла Кира, улыбаясь с наигранным смущением проговорила:

— Леву вызвали в министерство, позвонил, что вернется завтра, а мне одной стало очень скучно и я по старой памяти решила заглянуть к вам, ой нет, Надя же здесь не живет, значит, к тебе, не прогонишь? Я бутылку вина прихватила, посидим, поговорим, а потом я пойду в свою холодную постель. Я пропустил Киру в комнату и как был в трусах и майке сел с ней за стол. Мы пили вино, я уже до этого достаточно выпил и для меня оно было сверх нормы и тем не менее я продолжал пить.

Говорить было не о чем. Я с тоской смотрел на бутылку, теплилась слабая надежда, что бутылка опустеет и Кира уйдет, но вино очень медленно убывало, да и я понимал, что цель визита, конечно же, не в вине, и с тревогой ждал развязки. Как назло, обычно без умолку трезвонящий телефон молчал, хотя бы один звонок и можно было бы под предлогом, что меня вызывают на шахту, благополучно закончить этот тревожный вечер.

— Что мы так грустно сидим, я так и дома могла? — игриво спросила Кира.

— Завтра на работу с утра, надо выспаться, — почти грубо ответил я.

Кира пропустила мой тон мимо ушей.

— Включи какую-нибудь музыку, что ли.

Я включил проигрыватель и поставил первую попавшуюся под руку пластинку, и это оказалась какая-то медленная музыка.

— О, давай потанцуем, — Кира схватила меня