— И что вы хотите у меня узнать? — спросила она скорее задумчиво, чем раздраженно. Пока Джо раздумывал над ответом, она успела перелистать страницы с остальными фотографиями.

— Насколько раны на этом теле совпадают с теми, что нанесены Кэти Лоусон? — спросил он.

— Вы что, с ума сошли? — со свойственной ей грубоватой прямотой сказала Макклэтчи. — Вы предлагаете мне отправить на виселицу неизвестно кого.

— Мой сын дружил с Кэти Лоусон, — произнес Шон и тяжело вздохнул.

Она откинулась в кресле, посмотрела на него долгим взглядом.

— В списке подозреваемых он стоит под первым номером, — добавил Джо.

— Ну прямо как в кино, — произнесла она с хмурой усмешкой. — Честно говоря, впервые в жизни сталкиваюсь с такой ситуацией.

— Мне кажется, что Кэти Лоусон и эту девушку убил один и тот же человек. Я следователь, доктор.

Она снова начала рассматривать снимки, на этот раз уже с профессиональным вниманием.

— Вы же знаете, что я не могу обсуждать с вами подобные вопросы. Удивительно, как вы вообще додумались ко мне заявиться, — медленно сказала она.

— Попытка не пытка. Поверьте мне, я высоко ценю все, что вы сделали. Уверен, что ваши выводы помогут расследованию.

— Бросьте. — Доктор махнула рукой. — Не пытайтесь купить меня лестью. Я просто не имею права говорить на эту тему.

Джо улыбнулся:

— Извините. Но и меня можно понять. Я ничего не знаю. Кстати, обратите внимание, вот особенно интересная фотография, — ткнул он пальцем в снимок и поднял голову, глядя на Макклэтчи и пытаясь угадать ее реакцию. — В любом случае прошу прощения, что потревожил вас.

Она подняла голову, их глаза встретились.

— Надеюсь, мой визит останется между нами, — сказал Джо.

— Простите, не поняла вашего вопроса.

— Это не вопрос, это констатация, — ответил он.

Макклэтчи отвела взгляд, недоуменно пожала плечами.

— Да пожалуйста, я же ваши снимки не комментировала.

— Это верно, — согласился Джо. — Но я услышал от вас все, что мне было нужно.

Как профессионал он мог безошибочно определить, что чувствует и думает человек, по движению его глаз, тела, по едва заметной дрожи ресниц, мышц, по тому, как он сглатывает слюну. Эта беззвучная речь не раз и выручала его, и помогала отличить ложь от правды. По мимике Макклэтчи он догадался, что раны на снимках не совпадают с нанесенными Кэти. Единственное, что Джо не мог истолковать, так это странные морщинки, мелькнувшие на лбу доктора в самые последние секунды, и явное нежелание возвращать ему фотографии.

— Пожалуйста, одну минуту. На тот случай, если вдруг вам захочется связаться со мной. — Не обращая внимания на ее недоуменный взгляд, он достал из кармана визитку, зачеркнул нью-йоркский номер, вписал номер своего мобильного телефона и протянул ей. Он поднялся, но слишком резко. Невыносимая боль прорезала его голодный желудок, он схватился за край стола, чтобы не упасть, и снова опустился на стул.

— Что с вами? — Доктор поднялась со своего кресла, подошла к нему.

Джо застонал, приподнял голову. На лбу у него блеснули мелкие капельки пота.

— Не вставайте. — Она пододвинула кресло, села рядом с Джо. — Вы себя плохо чувствуете?

Он кивнул, приложил руку к затылку, помассировал его.

— Голова немного закружилась. Я сегодня не завтракал. — Он резко подался вперед, нагнулся над мусорной корзиной, в которой валялись скомканная бумага и остатки карандашей. Его вырвало. Он несколько раз глубоко вдохнул, снова выпрямился. Лицо его горело.

— Надо будет сказать, чтобы заменили плетеные корзины на сплошные, — заметила Макклэтчи.

— Простите, ради Бога. Я просто не знаю…

— Что у вас с желудком? — спросила она, не обращая внимания на его извинения.

— Ничего. Просто я сегодня еще не ел. Если не считать нескольких таблеток болеутоляющего и пары чашек кофе. — Он попытался улыбнуться.

— Простите, а болеутоляющее-то вам зачем? Или это у вас, у полицейских, диета такая?

Джо усмехнулся:

— Нет, не диета. У меня частенько побаливает челюсть, да и голова тоже. Вероятно, давление подскакивает. Иногда даже есть не могу. Наверное, переутомление сказалось.

— Позвольте, позвольте… — Она протянула руки к его лицу.

— Доктор, не тратьте на меня время.

— Помолчите и отвечайте на мои вопросы. — Она взяла его за голову, осмотрела нижнюю челюсть. Ее холодные пальцы пробежали по его щекам, по носу. Она несколько раз надавила на его шею, приподняла веки, осмотрела брови. Все это время он старался дышать как можно тише и не смотреть ей в глаза.

— Мне трудно дышать, — наконец сказал Джо.

— Дышите полной грудью, вам никто не запрещает этого делать.

Он покосился на урну.

— А, вам не нравится запах мира, в котором я живу? — Доктор рассмеялась. — Понимаю. — Она откинулась в кресле, оперлась локтем о край стола, задумчиво произнесла: — Нет, на больные пазухи это не похоже. Говорите, вам трудно есть? Где? В каком месте болит особенно сильно?

Джо потер пальцами острые края нижней челюсти. Прикосновение причинило боль. Он поморщился, заерзал в кресле.

— Давайте посмотрим. — Она отвела его руки, ощупала всю нижнюю челюсть. — Откройте и закройте рот. Что чувствуете?

— Легкое потрескивание, — ответил Джо.

— А боль?

— Боли нет, но я дорого бы дал, чтобы и от этого треска избавиться.

— Охотно вас понимаю. Скажите, а челюсть у вас никогда не замыкает? Ну, вы открываете рот, а сразу закрыть его не можете. Или закрываете, но с трудом, а перед этим слышите треск.

— Да, так оно и есть.

— А щеки и шея у вас побаливают?

— Даже очень. Немеют просто.

— Серьезных болезней полости рта, ушей и носа у вас никогда не диагностировали?

— Послушайте, доктор, благодарю вас за заботу, но не стоит вам…

— Отвечайте на вопросы, — перебила его Макклэттчи. — Серьезных травм лица и челюсти не было?

Джо припомнил школьные годы, автомобильную аварию, в которую он попал, когда учился в колледже, удар лицом о стойку бара во время холостяцкой вечеринки, упавшую на него дверь, взрыв…

— Знаете ли, всякое бывало, — уклончиво ответил он.

Она поднялась, обошла его со всех сторон.

— Что плохого скажете? — Джо наигранно улыбнулся.

— Вы кто по натуре? Пессимист или оптимист? — спросила Макклэтчи.

— Чуть похуже пессимиста, — ответил он.

— Это в общем-то правильно. — Она кивнула. — Ну что я могу вам сказать. Прежде всего я не ваш семейный врач и многого не знаю. Если хотите услышать научные предположения, то пожалуйста.