Тут медитирующий в облачении татаро-монгольского воина шпион понял, что вместо успокоения его мысли, наоборот, мечутся в сознании все лихорадочней.

Ивахико решил сосредоточиться на дыхании, это был самый простой способ успокоения сознания. Дыхательные упражнения дались, как всегда, легко, но должного результата все же не принесли. Как только они были закончены, волнующие сознание мысли появились вновь.

Неужели дзенин, глава и руководитель всех шпионов Некроманта, мог кому-то проговориться? Или ведет двойную, а то и тройную игру? Последнее очень возможно и вполне в духе и традициях синоби-но моно. Но Ивахико было от этого не легче. Он сам привык, что в родной Стране восходящего солнца, что в этих землях, водить других за нос, а вот такое же отношение к себе было, мягко говоря, неприятно.

Согласившись при попадании в эти земли с доводами дзенина, он поменял свое имя не только потому, что его былая слава могла сыграть здесь с ним злую шутку, а и потому, что со сменой имени сам решил начать новую жизнь. Хотя некое желание прихвастнуть собственными способностями осталось, но он уже больше не заявлял всем и каждому, что он самый лучший и готов это доказать.

Полностью менять свое имя в связи с какими-то важными в жизни событиями, в Стране восходящего солнца, было обычным делом. С присвоением себе нового имени человек как бы рождался вновь. И все, что было до этого, словно было не с ним, а с тем другим, который носил это имя.

Ему и так повезло, что он в наказание за все свои дела не переродился цветком или бабочкой, а снова был человеком. Повезло и в том, что здесь он попал к мудрому дзенину, который устроил так, что Ивахико стал личным и любимым шпионом Некроманта. Таким образом, дзенин имел возле мага своего человека, а Ивахико мог утешить свою гордыню, находясь в приближении у одного из самых могущественных магов.

Интересно, а Бартоломью Робертс знает его настоящее имя или просто знает, что нынешнее его имя совсем не то, под которым его знали в Стране восходящего солнца?

Ивахико, забыв про медитацию, поднялся и начал нервно прохаживаться из стороны в сторону. Пока вокруг не было чужих глаз, он мог себе это позволить.

Спустя несколько минут он сел обратно и начал методично расчищать от травы небольшой квадрат земли у своих ног. Затем, очистив от травы и корней нужный участок, шпион сорвал с ближайшего куста небольшую палочку и начал тщательно и методично рыхлить ею очищенную почву. Со стороны могло показаться, что усевшийся возле камня монгольский воин решил устроить себе небольшую грядку и вот-вот примется сажать в нее нужные семена.

Удовлетворенный проделанной работой, Ивахико молча уставился на взрыхленную до состояния муки почву.

Когда верхний слой земли, припекаемый осенним солнцем, начал слегка подсыхать, Ивахико снова взял свою палочку.

Самый простой способ освободиться от тревожных мыслей, которые ты не в силах прогнать, – это кому-то о них рассказать. Если рассказать некому или невозможно по ряду причин, то мысли следует записать.

Конечно, в идеале неплохо было бы сейчас иметь набор для каллиграфии. Чтобы там была и рисовая бумага, и сухая кисть. Но в данных условиях подойдет и квадрат земли с обычной палочкой.

Не спеша, Ивахико написал на земле первый иероглиф своего прошлого имени: Като. Затем прямо под ним следующий: Дандзо. Като Дандзо, именно под этим именем он был известен, и именно оно внушало многим зависть и страх, что привело в итоге к его гибели в стране восходящего солнца.

Вполне удовлетворенный проделанной работой, Ивахико методично стер так тщательно написанное, свое бывшее имя.

Разровняв квадрат земли, он снова написал два иероглифа. Теперь на земле было написано его былое прозвище: Тоби Като. Оно означало «прыгучий, или летучий Като».

Полюбовавшись написанным, он и эти иероглифы стер без остатка.

Мысли начали успокаиваться. Чтобы закрепить успех и окончательно успокоить сознание, Ивахико написал уже совсем другие, отличные от предыдущих, иероглифы.

Эти он стирать не торопился. С их написанием мысли и вовсе потекли плавно, а сознание обрело покой. Медитация на эти иероглифы дала нужный результат.

В отличие от букв, используемых для обозначения звуков, иероглифы обозначают целые образы и понятия.

При взгляде на первый иероглиф в сознании возникали сразу несколько понятий: выносить, терпеть, скрываться и прятаться, делать что-либо тайком.

А при взгляде на второй неизменно всплывал образ человека.

Однажды, в момент не часто выпадающей свободной минуты, находясь во дворе замка Некроманта, Ивахико тоже рисовал эти иероглифы. Мимо проходили стражники-скелеты, которые вели очередную пятерку новопризванных воинов Некроманта.

Лица людей, сопровождаемых скелетами, явно выдавали их принадлежность к той же стране, откуда был сам Ивахико и многие другие воины Некроманта. А вот одежда сильно отличалась. По всей видимости, они были совсем из другой эпохи, чем Ивахико, и там была уже другая культура и манера одеваться.

Никакого намека на кимоно, деревянные сандалии на босу ногу или выбритые по самурайской моде макушки с завязанными в особый узел пучками длинных волос. Ничего этого не было.

Доспехов, которые часто бывают на новопризванных, Ивахико также не разглядел. Хотя по всему было видно, что люди это решительные: в их взглядах видны отвага и честь настоящих воинов, а двигаются они и держат осанку как люди, привыкшие к физическим упражнениям.

На них была закрытая кожаная обувь из черной кожи и со шнурками. Брюки были узкие, с четко очерченной спереди и сзади на каждой штанине от самого верха и до низа складкой. Верхние куртки были без поясов, имели вырезы на груди, под которыми виднелись чистые рубахи с повязанными особым узлом вокруг шеи и спускающимися вниз по груди тряпочками.

У нескольких человек из этой пятерки Ивахико недосчитал последних фаланг на крайних пальцах.

Проходя мимо занимающегося созерцанием написанных иероглифов Ивахико, один из воинов чуть задержался и, читая иероглифы четко произнес:

– Ниндзя.

Тогда такое прочтение знакомых символов удивило Ивахико, но потом он узнал, что в далеком будущем такое название закрепится за всеми, подобными Ивахико лазутчиками.

Но самому Ивахико такое прочтение иероглифов не нравилось. Намного привычнее было знакомое с детства синоби-но моно, что означало «подкрадывающийся или делающий что-то тайком человек».

Для таких как Ивахико, с раннего детства и до смертного часа, собственное ремесло было смыслом всей жизни.

И если удавалось найти своему умению достойное применение, то можно было считать, что жизнь удалась.

Последнее время в землях магов явно назревали глобальные перемены. Ивахико чувствовал это и был этим весьма доволен. Вполне возможно, что вскоре разразится новая война, а в гуще сражений и подготовки к ним всегда найдется дело для шпиона.