Я пристально посмотрела на него. Если честно, то да, отчасти мне хотелось верить, что мы сможем все исправить. Но я понимала: во мне говорит лишь старая привязанность. Я провела с этим человеком почти половину своей жизни. И трудно свыкнуться с мыслью, что мы прожили ее, в сущности, во лжи.

– Если мы – команда, – сказала я, – то тебе надо признаться в том, что ты сделал.

– В чем признаться? О чем ты говоришь?

– Признайся во всем мне, вот что я имею в виду. Если мы собираемся выкрутиться, то с этого момента нам нужна полная честность. Никому не надо знать о Мэдисон и Хантере, ведь никто тебя не видел и не сможет ничего доказать. А без новых доказательств ничего нельзя сделать и с делом Дэвида Бишопа.

В сгущавшихся сумерках черты лица Пола выглядели размытыми, и мне было трудно оценить его выражение. Может, он подумал, что я пытаюсь устроить ему ловушку?

– Насколько известно, – медленно ответил он, – Майкл мог убить и того хиппового парня, и его подружку Тремонт. А что касается Дэвида Бишопа, то разве кто-то знает об этом, кроме тебя?

Он был прав. Не считая самого Пола, у меня имелась самая полная информация. С тех пор как появился Майкл, я отчаянно пыталась сохранить ее в тайне, но не получилось. Не могло получиться.

Пол устремил на меня пытливый взгляд. В полутьме лишь поблескивали зрачки.

– Эм, мне хотелось вернуть нашу семью. И поэтому я сделал то, что сделал.

Я не стала сразу оспаривать его заявление.

– Нет, Пол, – помедлив, возразила я, – мне нужен честный ответ. Или ты ничего от меня не добьешься.

Меня начала пробирать дрожь, но я почувствовала, что настал нужный момент. Момент для признания. Я глянула на Пола – на его лице была маска фальшивого неведения – и выдала ему напрямик:

– Ты изменил мне. Изменил всем нам. Но она не хотела тебя. Она хотела его. И ты убил его.

– Я ошибся, связавшись с ней, – покаянно произнес Пол, решительно помотав головой. – Эм, я же всегда хотел жить только с тобой. С тобой, и только с тобой.

– Так ты не собираешься признаваться? В том, что хотя бы так думал?

– Ладно… Да, в тумане тех наших дерьмовых жизней я действительно так думал. Мне показалось, что я хотел ее.

– Ты так сильно хотел, что убил ее мужа. И не потому, что тебе все опротивело. Ты разъярился от ревности. Признайся.

– Да, Эмили, – он пристально глянул на меня, – я убил его, потому что чертовски ревновал.

Ну вот. Он признался.

– Добилась своего? – Пол окинул меня хмурым взглядом. – Теперь мы снова будем вместе?

– Ну, надо попробовать, – вяло ответила я. – Нам надо попытаться осознать правду.

– И попытки должны быть обоюдны.

– Ладно. Естественно. Что у тебя на уме?

– Ты была паршивой матерью. Нерадивой матерью. Вечно пропадала на работе. Вечно устраивала вечеринки. Нашей дочери просто хотелось материнского внимания.

– Я знаю, что наша дочь винит меня в своих проблемах, – повысив голос, признала я. – Она считала, что мы любили Шона больше, чем ее. Ведь он рос смелым и общительным, а она была погруженной в себя, застенчивой и отвергала все, к чему мы пытались привлечь ее. Понятно, ей не хватало уверенности в себе. Конечно, она не чувствовала себя в безопасности. Ее пугали наши с тобой ссоры. Но, черт тебя побери, Пол… Ты же пытался сжечь ее. Свою родную дочь, – подчеркнула я. – И, твою мать, Пол, что тебе сделали Мэдисон и Хантер? Они же случайно оказались на твоем пути, пытались успокоить тебя. Так же, как и Дэвид оказался на твоем пути. А все потому, что ты утратил нечто очень важное. Я думала, что ты совершил преступление на почве страсти, что она свела тебя с ума. Единожды. Но я ошиблась. Ты болен, Пол. Тебе нужна помощь.

Пол продолжал таращиться на меня, его остекленевший взгляд стал отстраненным. Я поняла, что зашла слишком далеко. Но уже не могла остановиться.

– Да, Майкл обманывал меня. Я знаю. Он изображал амнезию. Он поселил своего Тома в Аризоне, в доме бывшего приятеля Лоры Дага Уайзмана. Он оставил мне голосовое сообщение, он нацарапал ту же фразу на стене лодочного сарая. И все ради того, чтобы сбить меня с толку. Чтобы сбить нас с толку. Легкие забавы и игры как прелюдия к настоящей мести Лоры, огромному иску. И знаешь что? Мы заслужили все это, мы заслужили еще более суровое наказание. Но ты… Те ребята ведь просто оказались у тебя на пути. Ты болен, Пол. Вот самое точное определение.

Лицо Пола презрительно скривилось. Он больше не скрывал своих чувств.

– О, Эмили, зато ты у нас якобы исполнена добродетелей… Знаешь, что я сделал? Хочешь узнать? Я позвонил Фрэнку Миллсу. После твоей аварии с чертовым оленем. Ты отключилась в больнице, и я проверил твой телефон, прочитал всю твою переписку с ним. И велел ему отвалить. И не только из-за заморочек с Бишопами. А потому, что все понял.

– Что же ты понял?

– Я понял, что́ ты к нему чувствуешь.

– Ты издеваешься надо мной? Фрэнк Миллс – коп. Он сумел помочь мне в трудное время.

– И ты говоришь мне, что между вами ничего не было? За все эти годы? Ты просто поддерживала связь с каким-то случайным копом из своего прошлого?.. Брось заливать.

– Мы просто друзья.

Пол фыркнул, недоверчиво покачав головой.

Мне хотелось сообщить Полу реальные причины того, что здесь происходило последнее время. Следуя задуманному его матерью плану, Майкл все-таки отклонился от него – и двинул дальше уже своим собственным курсом.

Почему?

Потому что полюбил нашу дочь.

Какая бы болезнь ни овладела Полом, мне хотелось все ему объяснить, потому что это касалось нашей дочери. Хотелось сказать ему, что хотя Джони, возможно, сговорилась с Майклом и Лорой против нас, Майкл встал на сторону Джони против Лоры. Он не обидел бы меня или Шона, потому что полюбил Джони. Поначалу ее, несомненно, просто влекло к Майклу, так же как и к другим парням в прошлом. Но потом они полюбили друг друга. И ее любовь изменила Майкла, изменила весь ход дела.

Нормальное желание – поделиться гордостью и радостью за детей, пусть даже с фактически бывшим супругом. Но я ничего не сказала.

И про Шона я тоже ему не скажу.

Шон очнулся уже больше двух недель назад. Он отлично помнил, как произошел тот несчастный случай на паруснике, и