Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего не ответив, мать Соны подносит ко рту чашку. Свои главные аргументы в этом разговоре я привел, а потому прошу у официанта счет.
47
Я смотрю на сумку с вещами, которую собрала полчаса назад и нервно растираю предплечья. Это решение далось мне непросто, но иначе поступить я не могу. Отказаться от любимого человека будет огромной ошибкой.
Иду на кухню и наливаю себе чай. Пью его мелкими глотками, уставившись в экран телевизора, на котором происходит обычное сериальное действие: герои выясняют отношения, и в конце сцены один из них уходит, громко хлопая дверью. Проецирую это на свою ситуацию с мамой. Сегодня я тоже собираюсь вернуться в Москву, вот только не хочу, чтобы это произошло, как в кино, с истериками и скандалами. Мне невыносимо думать, что я причиню своим выбором боль близкому человеку, но и испытывать разочарование от того, что отказалась от своей любви, хочу еще меньше. Мне и то, и другое решение не дается просто, но ощущение, что моя собственная жизнь проходит мимо и больше не будет приносить радость, вводит в глубокое отчаяние. Жить с этим чувством я не смогу. Отчасти мы все немного эгоисты, и мое желание простое: быть счастливой с Борисом.
Я перевожу взгляд на телефон и смотрю на часы. Мама давно должна была вернуться домой с работы. Стоит представить, что ей опять станет плохо от моих слов и собранной сумки, как неприятные мурашки начинают бегать по коже. Где взять столько сил и выдержки? Еще бы при этом не испытывать угрызений совести.
Так проходит еще полчаса. От звука открываемой двери я подпрыгиваю на месте. Медленно иду в прихожую, куда отнесла свою сумку.
— Привет, — говорю я, застыв в дверях.
Мама смотрит на мою сумку, поднимает на меня взгляд. На ее лице застыл испуг. Эмоции душат меня, мне хочется взять вещи и скрыться за дверью своей комнаты, но я совершенно точно пожалею об этом шаге спустя время. Призываю все свое мужество и силы, чтобы попытаться объяснить маме, как я люблю Бориса и не могу без него, еще раз.
— Мамочка… Мам, — подхожу к ней и беру ее за руку. Крепко сжимаю. — Я тебя очень люблю, ближе тебя у меня никого нет, но я прошу, не ставь меня перед сложным выбором. Я буду сгорать от чувства вины, что оставила тебя, но ещё больше буду умирать и задыхаться от мысли, что отказалась от любимого человека и мечты учиться в лучшем университете Москвы. Весь одиннадцатый класс я зубрила, как сумасшедшая, учебники, поступила, прилежно училась и не думала, что влюблюсь…
Мама сжимает мою руку в ответ. Ее взгляд исследует мое лицо.
— Мама, я правда сопротивлялась этим чувствам… Но сердцу не прикажешь. Оно выбрало этого мужчину. Клянусь… Я пыталась переключиться на сверстников, но у меня ничего не получилось. Все, что тебе наговорили про нас — подлая ложь. Я не сплю с ним за деньги, Борис ни к чему меня не принуждал, нам просто хорошо вдвоем. Очень хорошо… Я всегда говорю правду, ты ведь сама учила меня этому.
Хоть маме и сложно слышать мои слова, но она успокаивающе гладит меня по спине. От этого я лишь сильнее чувствую, как сейчас расплачусь. Мне требуется время, чтобы собраться с духом и продолжить, но мама меня опережает.
— Рано или поздно все дети становятся взрослыми и хотят жить своей жизнью. Возможно, ты будешь счастлива, и в этом случае я порадуюсь за тебя, а если обожжешься, то всегда тебя поддержу. Сона… — мама осторожно гладит меня по голове, куда несколько месяцев назад я получила удар при аварии. — Я отказывалась видеть твои переживания и слезы, которые ты от меня прятала все эти дни. Полагала, что поступаю правильно, но ведь это не так. Мне тоже больно видеть тебя такой подавленной. Иногда в жизни случаются какие-то вещи, которые нам не нравятся. Но это твой выбор. Я не должна делать его за тебя.
Из моего горла вылетает истеричный всхлип. Мама обнимает меня крепче, похлопывает по спине, пока я содрогаюсь в ее руках и даю волю слезам. Мне так не хватало ее поддержки! Вина, отравляющая душу постепенно сходит на нет.
— Когда ты уезжаешь? — тихо спрашивает мама.
Я отстраняюсь, вытираю ладонью влажные щеки и смотрю в ее лицо. Оно печальное, и в уставших глазах стоят слезы.
— Сегодня, — шепотом произношу я. — Через несколько часов.
Мама судорожно тянет в себя воздух. Во мне начинает зреть паника, распространяясь на всю грудную клетку, потому что я думаю, что ей снова нехорошо.
— Я люблю тебя, Сона, — вдруг произносит мама дрожащим голосом. — И хочу, чтобы ты была счастлива.
Я не знаю, что на это ответить и просто обнимаю маму, испытывая подобие облегчения. Пусть она не совсем согласна с моим решением, но хотя бы принимает мой выбор, а это для меня уже очень много значит.
Через полчаса, закрывшись в своей комнате, я беру в руки телефон и набираю Бориса. Когда я думаю о том, что мы теперь всегда будем вместе, внутри зреет что-то большое, яркое и сильное. Я не представляю, как жила раньше без этого чувства.
— Да, Сона, — отвечает Борис.
Пару секунд я молчу, а потом втягиваю в себя воздух и уверенно произношу:
— Я вернусь в Москву с тобой.
Спустя два с половиной часа я выхожу из квартиры. Прощание с мамой оставило еще один рубец на сердце, но со временем она обязательно свыкнется с моим выбором и примет его. Ведь никто и ничто не запрещает нам оставаться близкими и родными людьми друг для друга.
Я смахиваю слезы со своих щек и стараюсь не думать о тянущей боли в груди. Так тяжело не было расставаться даже в тот день, когда я впервые уезжала в Москву. Меня придавливает грузом вины и ответственности, что оставляю маму одну, но увидев Бориса, который ждет меня возле такси, становится легче. Я обнимаю его за плечи, вдыхая любимый аромат, и наполняюсь спокойствием. Таким необходимым, таким
