меня нет никакой возможности обыскать его комнату. А часы тикают, и времени остаётся всё меньше.

В понедельник я сбегаю сразу после первого урока, как только отец появляется в школе. Игнорируя машину с тремя единицами, которая неустанно следует за мной до дома, залетаю в подъезд. Оказавшись в квартире, тут же бросаюсь в комнату отца. В этот момент в кармане джинсов вибрирует телефон. Достаю его. Папа.

– Алло, – принимаю вызов.

– Ты ушла из школы? – строго спрашивает он.

– Живот болит, – повторяю то же самое, что сказала Еве.

– Ты дома?

– Да.

– Выпей лекарство и ложись, – заботливо говорит он.

– Хорошо.

Отключаюсь. Запихнув телефон обратно в карман, обвожу папину комнату взглядом. Кровать, шкаф, тумбочка, полка с наградами, дипломами и медалями. Полка с нашими фотографиями...

Не знаю, сколько именно времени провожу здесь, но успеваю убрать все улики после своих поисков до того, как отец появляется дома. Папа приносит мне мороженое, посчитав, что мой живот болит не из-за отравления, а из-за месячных. А он у меня вообще не болит...

– Завтра пойдёшь в школу? – спрашивает отец, с наслаждением поедая эскимо.

– Пойду, – без энтузиазма ем свою «Лакомку».

Недолго молчим. Потом, не знаю, в какой уже раз, я вновь заговариваю о наболевшем.

– Пап, давай отдадим флешку Егору!

– После того, что он сделал? – злобно фыркает отец. – Он и его дружки всю команду мне чуть не угробили! Нет уж! Теперь он для меня такой же преступник, как и его отец. И флешку я отдам тому, кому нужно.

– Пап...

– Алина, прекрати говорить об этом! – повышает голос.

Но я не прекращаю.

– Не ты ли втянул команду в это?! Не ты ли просил меня держаться поближе к Тиму, а?! Ну и к чему это привело?

– Тимофей сам просил меня об этом! А я, как последний дурак, повёлся на его провокацию, – резко обрывает меня папа.

Что он такое несёт?!

Буквально онемев от удивления, вопросительно смотрю на него. И отец отвечает на мой немой вопрос:

– Тим сказал, что уйдёт из команды, если я не позволю ему тебя защищать. Но я ничего ему не рассказывал. О флешке он услышал случайно, когда я говорил по телефону.

– С кем?

Кому он ещё умудрился об этом рассказать? Господи, папа...

– Неважно, с кем. Важно, что Тим больше в этом не участвует. Хочет свалить – пусть сваливает.

Я вижу, сколько боли причиняют ему эти слова. Вижу, как сжимаются его челюсти, а глаза наполняются горечью.

– И важно то, что если всё выйдет из-под контроля – ты уедешь.

– Куда? – я вскакиваю на ноги.

– Скажем так – в другой город. Мой зятёк пытается меня запугать, походу. Драка эта тоже им спланирована. Судебный запрет пока не дают. Да и вряд ли дело до суда дойдёт, сама понимаешь. Ну ладно... Что-то я разболтался... Ты доела?

– Да.

– Иди спать, Алина.

Ухожу к себе. Вот он – извечный конфликт поколений. Отец меня совсем не понимает. Он считает, что защищает меня, а по сути хочет отправить в ссылку. Не давая мне шанса на исправление ошибок. Вообще не хочет позволить мне сделать хоть что-то!

Но всё будет иначе.

* * *

Во вторник я снова остаюсь дома с целью перерыть комнату отца ещё раз. Но он не предоставляет мне такой возможности, потому что тоже никуда не уходит.

В среду вместе добираемся до школы, нас подвозит наш сосед по подъезду. И уже на первом уроке я слышу за спиной возбуждённые шепотки и разговоры о том, что я почему-то всё ещё сижу с Тимофеем за одной партой. А позже бурное обсуждение наших персон и того, что случилось на вечеринке, начинается и в других классах. Слухи о драке разносятся по всей школе.

Основная версия такая: «Некий Егор Грозный – мажор и мудак – увлёкся Алиной, девушкой Первого. И Первый его за это поколотил. А потом Грозный пришёл в дом Фора, чтобы отомстить Первому, и прихватил с собой своих мерзких дружков – целую армию таких же мудаков и мажоров». И какие только цифры я не слышу о численности этой армии... Самая сумасшедшая сплетня из всех – Егор привёл с собой триста человек.

А я понятия не имею, сколько их было на самом деле. Мне никто об этом не рассказывал. Но ведь не триста же!

Некоторые девочки из параллели смотрят на меня с презрением, а некоторые – с завистью. Ведь ради них не устраивают подобных сражений. Глупые... Я бы отдала всё, что угодно, чтобы предотвратить то, что произошло.

Повальное перемывание моих костей вызывает мерзкое ощущение. Но в то же время мне плевать на дурацкую болтовню. Не до этого просто.

На последнем уроке вместо физ-ры – матч с командой из другой школы. И пока все увлечены игрой, у меня появляется возможность попасть в кабинет физрука. Мой отец тоже базируется в этом кабинете.

Теперь я чувствую себя настоящим преступником, но почему-то это не останавливает меня. Проверяю все ящики и полки в столе, потом тщательно обшариваю все стеллажи. Но так ничего и не нахожу...

Меня накрывает отчаянием...

Выходя из кабинета, сталкиваюсь с Тимофеем. Он тяжело дышит. Футболка облепила мокрое от пота тело.

– Иди-ка сюда! – схватив за руку, утягивает меня подальше.

В этот момент где-то рядом раздаются голоса отца и ребят из команды. Чёрт! Я же забыла о перерыве между таймами!

– Что ты там делала? – с ходу обрушивается на меня Тим, как только мы оказываемся в недосягаемости для посторонних ушей.

– Я что, не могу зайти в кабинет отца? – пытаюсь выглядеть невозмутимой.

Но Тимофей