крайне тяжелое положение. Латышский полк, находясь на этот раз в подчинении 191-й стрелковой дивизии, получил задачу атаковать врага у деревни Кошкино и обеспечить вывоз артиллерии. 23 августа рабочегвардейцы стремительной атакой выбили немцев с занимаемых ими рубежей и затем два дня стойко обороняли эти позиции. За это время удалось полностью вывезти орудия, боеприпасы и тракторы в безопасное место112. От Кошкино полк под непрерывными ударами авиации и зачастую артиллерии был вынужден отойти к деревне Ицепина, а затем к Копорью, у которого занимал позиции на стыке между 268-й и 191-й стрелковыми дивизиями. 3 сентября латышский полк получил приказ сосредоточиться у деревни Устье к северу от Копорья, вблизи Финского залива113.

Бойцы полка были утомлены длительными переходами и ожесточенными боями. Личная одежда, в которой добровольцы сражались с первых дней, изрядно истрепалась. 28 августа, например, начальник штаба полка Г.Брозиньш записал в своем дневнике: «Зябнем, так как плохо одеты, многие босиком, только в синих гимнастерках да изодранных брюках»114. В Устье личный состав получил военное обмундирование, так что теперь «ребята, – как далее отметил Г.Брозиньш, – одеты как картинки»115. Впервые за долгий боевой путь латышским добровольцам было выдано денежное довольствие. В тот же день из полученных средств они добровольно внесли в фонд обороны 10 тыс. рублей116. 6 и 7 сентября бойцы приняли присягу и были зачислены в кадры Красной армии. Отныне полк, преобразованный в регулярную часть, получил наименование «76-й отдельный латышский стрелковый полк». Командиром полка был утвержден Ф.Пуце, возглавлявший 2-й латышский полк с 11 августа. В полку к этому времени остался 381 чел. Он состоял из четырех стрелковых рот (их командирами и политруками были, соответственно, Макс Гуревич и Х.Перманд, А.Горохов и Б.Вайливилас, В.Саша-Заша и К.Репе, А.Круминьш и Ф.Бергманис), объединенных в два батальона (1-м командовал Янис Паневиц,

2-м – Кришьян Жубитис), конного взвода (командир – Н.Криевс), транспортной роты (командир – С.Феодоров, политрук – Зелма Лутере) и санитарного взвода (командир – Я.Плацис, политрук – Лидия Васкс). На вооружении полка были винтовки, один станковый и три ручных пулемета, три автомата ППД и 15 полуавтоматических винтовок; имелась 91 лошадь (из них 21 – в конном взводе), четыре грузовые и одна легковая автомашины. Из числа командиров четверо – Ф.Пуце, Г.Брозиньш, М.Гуревич, Х.Перманд – сражались в рядах интербригад в Испании.

На собрании, где присутствовало 200 человек, приняли резолюцию с обращением к Комитету Обороны города Ленинграда: «Мы, командиры, политработники и бойцы 76-го отдельного латышского стрелкового полка, торжественно клянемся защищать колыбель Октябрьской революции – город Ленина – и до последней капли крови, не жалея сил, обещаем бороться до окончательной победы над фашизмом и до изгнания последнего изверга с нашей земли. Фашистам не видать нашего любимого города Ленинграда»117. В полку было хорошо организовано питание. Бойцы, находившиеся на передовой, регулярно получали горячую пищу в термосах, что было заслугой старшин рот К.Миллера, П.Шнейдера, Э.Аудериньша, А.Крауклиса118. Однако полк не имел своей санитарной части, в нем не было даже врача. Медицинскую помощь раненым оказывали сестры, не имевшие специального медицинского образования. По просьбе командования полка медико-санитарным отделом 8-й армии в полк был направлен военный врач III ранга А. Михайлов, который сумел быстро организовать медицинскую службу и эвакуацию раненых в госпитали.

Вечером 8 сентября передышка закончилась. По приказу штаба 8-й армии 76-й полк был переведен в Ораниенбаум. Через день последовал новый приказ – войти в подчинение 11-й стрелковой дивизии и занять оборону у деревни Ропша. Командир дивизии поставил перед полком и другими частями задачу выбить гитлеровцев из Ропши.

К тому времени обстановка под Ленинградом стала весьма напряженной. 25 августа группировка германских войск, прорвавшихся в обход Луги в район Чудово, при активной поддержке авиации возобновила наступление. Ослабленные в предшествовавших боях советские части начали отходить на Кириши и Пушкин, оголив направление на Мгу. Воспользовавшись этим, немцы 8 сентября захватили Шлиссельбург, в результате чего Ленинград оказался блокированным с востока. С этого времени сообщение с городом поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху, что значительно осложнило оборону.

Одновременно противник предпринял наступление своим левым крылом юго-западнее и южнее Ленинграда, стремясь разгромить советские войска, оборонявшиеся в Красногвардейском (Гатчинском) и Слуцко (Павловско) – Колпинском укрепленных районах, и прорваться в Ленинград. 9 сентября на узком (до 60 км) участке от Ропши до Колпино перешли в наступление 11 германских дивизий, активно поддерживаемых авиацией и артиллерией119.

Янис Паневиц

Деревня Ропша находилась в полосе главного удара немецких войск, поэтому здесь разгорелись тяжелые кровопролитные бои. Подступы к деревне непрерывно бомбила авиация и обстреливала артиллерия. 10 сентября при выдвижении на огневой рубеж 76-й латышский полк только от артиллерийского огня потерял ранеными и убитыми 30 человек120. 12 сентября подразделения полка перешли в наступление. Г.Брозиньш в этот день записал в своем дневнике: «Приказ – в 05.00 перейти реку и выгнать врага из Ропши. Ребята просто героически проводят атаку. Переходят реку вброд. Захвачен 1 пленный, пулеметы и ленты. Контрудар немцев вынуждает отойти… Отличились товарищи Вилхелм Данишевский, Жанис Нейхофер и Роберт Импе. Днем бешенный огонь по позициям и командному пункту»121.

Тяжелые бои за Ропшу продолжались до 14 сентября. Деревня несколько раз переходила из рук в руки. Особенно упорные схватки происходили в массивных корпусах ткацкой фабрики, расположенной у реки. В ходе боев полк понес новые потери – вышли из строя 73 бойца и командира122. Смертью героя пал командир взвода 4-й роты Эдгар Зариньш. 23 декабря 1941 г., когда полк уже был расформирован, боевой листок 3-й роты одного из батальонов 11-й стрелковой дивизии писал: «Он держался со своим подразделением до последней возможности и не отступил без приказа. Позиции были оставлены лишь тогда, когда осталось в живых 3 человека, среди которых один был ранен. Зариньш скончался от ран, но не отступил ни на шаг»123.

В ночь на 14 сентября подразделения 76-го отдельного латышского стрелкового полка отошли на северо-запад, к деревне Михайловское, где в течение последующего дня отбивали немецкие атаки. Отважно действовал старший сержант Я. Зушевич. Когда бойцы были прижаты к земле минометным и пулеметным огнем, он первым поднялся в атаку и увлек за собой остальных, в результате чего был сбит вражеский заслон. Янис Зушевич, бывший подпольщик и политзаключенный, пользовался в полку большим уважением. Благодаря его бдительности полковая разведка в районе Кошкино обнаружила переодетых в красноармейскую форму гитлеровцев, пытавшихся зайти в тыл советским войскам124.

15 сентября полк получил приказ отойти на участок