– Это Володаров! Какова ситуация?

– Тяжелая. Мы контролируем орудийную палубу и двигатели, но в руках противника реактор, и они почти перекрыли нам энергию. Вести огонь не можем.

– Не дайте им прорваться к орудиям!

– Легко сказать! Тут соотношение восемь на одного!

– Насколько близко к орудиям идет бой? – Я перехватил у Володарова микрофон.

– О, это вы, господин Шолохов! Ваша помощь нам бы не помешала. А бой идет настолько близко, что я прячусь за орудийным пультом, в одной руке держу микрофон, а в другой пистолет. И отстреливаюсь из него.

– Вы можете добраться до складов оружия?

– Все блокировано.

– Тогда уничтожьте двигатели и орудия и готовьтесь к эвакуации!

– Вы что, с ума…

– Делайте то, что я говорю! Мы постараемся состыковаться с «Касаткой» и добраться до складов оружия, но тут считаные единицы бойцов, которые могут пользоваться «Богатырями». Да и если бы тут был весь отряд, мы не сможем уничтожить семьдесят тысяч врагов. Все!

Я отрубил связь.

– Направляемся к «Касатке»! – приказал я первому пилоту и обнаружил, что он удивленно смотрит на меня. – В чем дело? Выполняйте приказ!

Пилот перевел взгляд на Володарова. Только сейчас я понял, что нахожусь на ЕГО корабле и не имею права приказывать экипажу.

– Делайте, что сказал маршал, – кивнул Володаров.

– Извини, – проронил я. – Забылся.

– Да ладно, ничего. Ты лучше скажи, какой у тебя план.

– Не очень хитрый. Как только состыкуемся с «Касаткой», Игнатьева, Тигренок, Берсерк и я быстро наденем «Богатыри» и уже на десантном корабле возьмем на абордаж «Генерала Паршкова». Четыре бойца в «Богатырях» – это серьезная боевая сила. А потом рванем к «Мести». Эвакуируем бойцов Белкина. Они хорошо обучены, надеюсь, среди них есть те, кто может пользоваться «Богатырями». А там уже будем стыковаться с кораблями противника и брать их на абордаж.

– Игорь, ты только не забывай, что у меня корвет, а не десантный корабль. Просто так состыковаться с десантным в открытом космосе, да еще прямо в бою, не получится. Вам придется перейти на десантный челнок и отстыковаться, когда мы будем рядом с «Касаткой».

– Верно, – я посмотрел на бойцов, стоящих рядом. – Пошли!

Мы направились к выходу.

– Удачи! – пожелал мне вслед Володаров.

– Всем нам, – не оборачиваясь, ответил я.

Корвет уже пролетел три четверти расстояния до «Касатки», поэтому нам следовало торопиться. Спустившись на полетную палубу, мы заняли один из челноков. Игнатьева забралась в кабину, а я с Тигренком и Берсерком открыли оружейный отсек модуля. Судя по всему, Володаров питал какую-то неприязнь к пулевому оружию, потому что в арсенале находилось только лазерное. Взяв винтовку «Аллигатор», «ЛПМ», запасные батареи к ним и гранаты, я прихватил оружие для Игнатьевой и направился в кабину. Девушка уже прогрела двигатели челнока.

– Через десять секунд мы окажемся на минимальном расстоянии от «Касатки», – раздался в наушниках голос Володарова. – Выбирайте момент для отстыковки сами.

– Поняла, – ответила Игнатьева.

Я передал девушке оружие, и она спешно распихала его по карманам. Активизировав оружейный комплекс модуля, я посмотрел на прицельный монитор. Модуль обладал лишь двумя маломощными лазерами, но это было все же лучше, чем ничего.

– Ладно, поехали, – сказала Игнатьева и, сняв захваты, плавно отвела челнок от корабля.

Мы оказались прямо над десантным судном. Я включил рацию.

– Маршал Шолохов вызывает «Касатку»!

– Слышу вас, товарищ маршал! – раздался в наушниках знакомый голос.

– Горюнов, ты, что ли?

– Я, товарищ маршал. Тут взрывом практически всех офицеров поубивало, вот мы с Андрюхой встали на их места.

– Ладно, значит, так. Мы сейчас состыкуемся с вами. Как только дам команду – на полной скорости к «Генералу Паршкову».

– Зачем, мы же…

– Это приказ. И скажи своим орлам, чтобы садились на палубу, у нас не будет времени ждать их.

– Понял.

Игнатьева уверенно, как на учениях, вела челнок к полетной палубе корабля. На нее уже садились самолеты. Пройдя через силовой экран, челнок мягко опустился на палубу. Девушка правильно сделала, опустив его сюда, – времени на штатную стыковку с десантным отсеком не было.

– Всё, уходим, – скомандовал я Игнатьевой, и она без промедления скользнула вниз по лестнице. Я вновь включил связь: – Горюнов, слышишь?

– Да.

– Мы на борту. Быстро к «Паршкову».

– Понял.

Я скользнул вниз по лестнице и через пару секунд уже бежал через полетную палубу вслед за Игнатьевой, Тигренком и Берсерком. Абордажный зал находился на две палубы ниже, и нужно было спешить. Я сорвал с пояса рацию и настроил ее на частоту рубки.

– Горюнов, какова ситуация?

– Плохая. Мы потеряли еще два корабля, «Утренняя звезда» абордирована. Противник потерял еще один корабль.

– Когда мы подойдем к «Паршкову»?

– Уже на подлете.

– Начинай абордаж, когда будешь готов.

– Понял.

Это было плохо. Пять против двенадцати, при том что «Касатка» сейчас практически не дралась.

– Что вы так долго?! – воскликнула Тигренок, когда я вбежал в абордажный зал.

– Как получилось.

Игнатьева и Тигренок уже были одеты в боевые скафандры, Берсерк держал в руках свои любимые «АК». Только сейчас я понял, что в своей любимой боевой форме он был еще в рубке «Черного рыцаря».

Я подбежал к одному из «Богатырей». К счастью, скафандры, которые использовались отрядом для штурма «Мести», все еще были готовы к бою. Как только мой бронекостюм загерметизировался, по кораблю прошел удар. Мы приблизились к «Генералу Паршкову». Я включил частоту корабля. И тут же эфир наполнили звуки боя.

– Это Шолохов, – сказал я. – Саурон, мы рядом. Как ситуация?

– Немедленно уходите! – Голос серкешианца был наполнен отчаянием. Еще чувствовалось, что ему невероятно больно, но он старается не показать этого. – Мы заминировали… реактор… Их слишком много…

– Сколько времени до взрыва? – спросил я, ошеломленный этой новостью.

– Пятнадцать минут.

– Ждите, мы идем, – решительно сказал я и выключил связь. – Ребята, через пятнадцать минут корабль рванет. Значит, на всю операцию у нас четырнадцать. Семь туда и семь обратно.

– А какова вообще задача, если все сейчас взорвется? – спросила Тигренок.

– Спасти офицера Саурона и всех, кто за нас.