Виктория услышала хриплый стон и вдруг поняла, что это ее голос. Мужской голос. Воспоминание упало на душу, словно гранитная гробовая плита. В паху появилась боль, а следом пришел стыд. От него начали гореть щеки и уши, а на глазах выступили слезы. Никогда еще она не чувствовала себя такой униженной. Как бы там ни было, а Иверт видел в ней мужчину. Мужчину, который реагировал на другого мужчину! Он видел реакцию бесстыдного и откровенного тела! Видел, как партнер его хочет, и это вызывало в душе бурю противоречивых эмоций. Осознавать это было мучительно больно и в то же время непристойно возбуждающе. Иверт заметил перемену в ее настроении, он нежно провел кончиками пальцев по щеке и шепнул:

– Мне все равно…

…Конт вздрогнул и открыл глаза. Сердце колотилось, как после пробежки, дыхание было прерывистым, в паху пульсировало, тело еще не отошло от оргазма и отзывалось легкой дрожью. Алан убрал ладонь от паха и облегченно то ли всхлипнул, то ли вздохнул. Это был всего лишь сон, и во сне с ним произошел конфуз, как любил говорить муж Виктории в ее прошлой жизни. Но… Черт! Черт! Черт! Женщина поспешно стянула с себя штаны. Что подумают о конте прачки? «Да то же самое, что думают, когда стирают хозяйские простыни, – ответила сама себе. – Не о том ты сейчас размышляешь, конт Валлид. Ты лучше подумай, что будешь делать, когда «конфуз» случится на людях? Как станешь смотреть в глаза Иверту, если он заметит твою нездоровую реакцию на его присутствие?» А такое вполне может произойти. Виктория представила себе довольную физиономию Взывающего в момент, когда он прознает о любви кира Алана к мужчинам. А ведь совсем недавно конт обвинял в этом брата Турида. Позор! Нет, с этим надо что-то делать. Эти дни были напряженными, и тело выматывалось до состояния бревна, но ведь когда-то наступит и спокойная жизнь, и организму потребуется то, что положено здоровому двадцатичетырехлетнему мужчине. Он потребует секса. И чтобы потом не было неприятных неожиданностей, лучше взять гормоны под контроль.

– Хозяин! – В раздевалку заглянул смазливый парень, раб. – Пожалуйте мыться. Все готово.

Вот и первый звоночек. Раньше Виктория не обращала на это внимания, не до того было, но теперь вспомнила, что последнее время вокруг нее крутятся только симпатичные молодые парни. Сразу в памяти всплыли и косые взгляды служанок, и шепотки за спиной, и то, что к ней перестала заходить Олика, а Светика прекратила строить глазки. Когда это началось? До или после того, как она выставила невест, пришедших отдать право первой ночи? Неужели слухи уже поползли по Крови? Алан в бессильной ярости швырнул в стену сапог. Оттягивать неизбежное больше нельзя. Сегодня же нужно разобраться с собой. Конт тяжело вздохнул, стянул через голову рубаху и, бросив вещи в угол, пошел в моечную, на ходу обматывая бедра полотенцем.

Реальная моечная, в отличие от приснившейся, была полна народу. Берт обливал Оську водой из шайки, а маленький островитянин лежал на лавке, свесив руки, и тихо повизгивал от удовольствия. Воины мылись шумно, подначивая друг друга и громко хохоча над незамысловатыми шутками. Иверт вышел из парной и с возгласом опрокинул на себя бадью ледяной воды. Виктория окинула всех подозрительным взглядом, но никто не смотрел в сторону голого конта и не тыкал пальцем. Раб усадил господина на низкую скамейку и, намылив мочалку, принялся натирать Алану спину. К ним подошел Берт.

– Ты очень похудел. – Конт окинул слугу взглядом.

– Были бы кости! – Берт чуть улыбнулся.

Раб принес таз с теплой мыльной водой, поставил его на пол и начал мыть ноги конта. Виктория когда-то отдыхала в Турции и посещала хамам, о котором у нее остались самые незабываемые впечатления, сейчас у нее появились точно такие же ощущения. Сидишь расслабленно, а кто-то за тобой ухаживает. Мелочь, но как приятно. Берт бросил на раба задумчивый взгляд, что не укрылось от внимания Виктории, она теперь подмечала такие вещи.

– Что не так? – без обиняков поинтересовался конт.

– Раньше вас всегда мыли девушки.

– Но здесь полно голых мужиков.

– Раньше вас это не останавливало.

Разговоры притихли или ей это показалось? Черт, да так до паранойи недалеко.

– Раньше, – конт выделил голосом это слово, – мой доверенный слуга не попадал в плен и следил за тем, кто и как прислуживает его господину. А теперь за мной присматривают все кому не лень, – с ехидцей сообщил он Берту. – Надеюсь, ты достаточно здоров, чтобы приступить к своим прямым обязанностям, а не делать намеки, за которые можешь попасть на конюшню.

– Простите, господин, забылся. – Берт покаянно опустился на колено, склонив голову. – Я готов приступить к своим обязанностям. Позвольте вопрос? – Конт кивнул. – Вы специально отпускаете бороду, кир Алан?

Виктория не сдержала довольной улыбки. А жизнь-то налаживается!

Первым в кухню ворвался огненный вихрь Оська, наделав изрядный переполох своим появлением. Не привыкли еще местные к маленькому черному островитянину. Он сунул нос во все котлы, заглянул в печь, ущипнул за попу одну из кухарок, стащил со стола пирожок и уткнулся носом в белый передник возникшей на его пути грозной Райки с большой деревянной ложкой в руке.

– Сиятельная королева! – Шут схватил руку кухарки и громко чмокнул. – Прими великого меня в свою свиту! Клянусь съедать все, что ты приготовишь, вылизывать тарелки и просить добавки! А можно мне молочка?

– Отчего это тетка Райка королева? – со смехом спросила одна из молодок, ставя перед Оськой кружку с молоком.

– А как же иначе? – Шут уже забрался на стул за накрытым столом и теперь, болтая короткими ножками, грыз пирожок. – Кухня – ее владения, вы – ее подданные, а она – владычица котлов и половников – ваша королева!

– И не поспоришь. Добрый вечер, девушки, – на пороге стоял выбритый улыбающийся конт. – Смотрите, кого я вам привел.

Из-за его широкой спины выглянул Берт. Стряпухи завизжали, бросились обнимать довольного парня, тискать, не забывая причитать, какой он стал худой. Так продолжалось несколько минут, пока Райка грозным окриком не прекратила это безобразие.

Алан сел за стол напротив шута, уминающего уже третий пирожок с ягодой. Райка тотчас поставила перед ним тарелку супа, над которой поднимался ароматный пар. Он с шумом втянул ноздрями воздух и выпал из реальности.

С сожалением отодвинув в сторону деревянное блюдо с пирожками, конт откинулся на стену, у которой стояла скамья. Приятная тяжесть в желудке сменилась сонливостью, казалось, ляг он сейчас, и сможет проспать сутки. Рядом сидел закормленный девушками Берт. Глядя на него, конт видел себя. Такой же затуманенный осоловевший взгляд, рассеянная улыбка и слегка глупое выражение лица.

– Берт, бери Оську, и идите спать, – смилостивился Алан. – Один! – грозно добавил он, увидев, как одна из молодок кокетливо стрельнула глазками в слугу. – И не забудь, что я обещал тебе. Женю, если испортишь еще хоть одну девку!

– Конт говорит, чтобы ты не смел засовывать свою палочку, пока он не вставит свое бревно, – перевел Оська и засунул за обе щеки по сливе, из-за чего сразу стал похож на лупоглазую лохматую сову.