Джулс похлопал друга по плечу.

— Слушай, Д.Б., а тебе хотелось бы, чтоб мы снова очутились на берегу реки и наблюдали за заводом Хиггинса? Матерь божья, что это были за ночи! Вокруг никого нету — только мы с тобой, да вода, да луна с деревьями! И пахло там хорошо, как от океана. Черт, я даже по этим долбаным нацистам почти скучаю!

Дудлбаг улыбнулся, однако глаза у него остались серьезными.

— Осторожнее, друг мой. Ностальгия — штука опасная. Когда ее чересчур много, она становится похожа на рак и способна съесть тебя изнутри.

Джулс отмахнулся.

— Да брось. Только не говори, что никогда не скучаешь по старым денькам. Чего плохого в ностальгии? Сегодня мне нравится то же, что нравилось вчера. Разве это не нормально? Естественно, я хочу, чтоб все было по-старому.

Дудлбаг провел пальцами по листьям вьюна, который густо обвивал заднюю ось «меркурия».

— Конечно, это нормально, когда тебе нравятся те же самые вещи, что всегда. Ничего плохого в этом нет. Мы имеем право хотеть того, чего хотели прежде. Просто надо быть достаточно гибким и для достижения старых целей искать новые пути. Мир вокруг нас постоянно меняется. Иногда меняемся даже мы сами. Прислушайся к себе повнимательней. Кто знает, может, сегодня ты мечтаешь совсем не о том, о чем мечтал пятьдесят лет назад.

— Ну, может, и так, — пробормотал Джулс. На носок его ботинка приземлился крылатый таракан. Джулс смахнул насекомое щелчком, придав его полету красивую криволинейную траекторию. Таракан шлепнулся недалеко от разбитого бокового зеркала «меркурия».

Дудлбаг потянул к Джулсу руку и дернул его за край маски. Прорези для глаз съехали к носу.

— Итак, мистер Загадочность, не хотите ли поведать чуть подробнее о том, что случилось с вами вчера ночью? Сначала мы с Морин присутствовали при весьма неприятном телефонном разговоре. Потом ты в жутком состоянии вернулся домой и рассказал только одно — что выяснил, где сегодня ночью будет Мэлис.

Джулс не знал, стоит ли рассказывать Дудлбагу о событиях вчерашней ночи и о том, что целая государственная организация пытается извести его самыми низкими, подлыми и недостойными способами. От одной мысли об этом у Джулса вскипала кровь — его собственное правительство, то самое правительство, которому он верой и правдой служил во время Второй мировой! Он сдавливал обод заднего колеса у «меркурия» до тех пор, пока проржавевший листовой металл не покоробился у него в кулаке. Сказать или не стоит? Сейчас эти воспоминания могли только ранить. Кроме того, если начнешь рассказывать всю историю, то и про эротическую ее часть умолчать скорее всего не удастся. Определенно, делать такие признания сейчас Джулсу не хотелось.

— Как-нибудь в другой раз, малыш. Когда чуть-чуть повзрослеешь. У нас, у стариков, есть свои секреты.

Дудлбаг решил не настаивать. Джулс опять было собрался предаться воспоминаниям о золотых военных годах, как дверь на правой — неприглядной — стороне клуба распахнулась. Джулс перепрыгнул с тропинок памяти обратно на Мельпомена-стрит и напряженно застыл, высматривая, кто выйдет из двери.

На шатком крыльце появились две полнотелые дамы среднего возраста с бутылками пива в руках. Еще несколько секунд они болтали с кем-то внутри бара, потом расхохотались и стали спускаться по кривым ступеням на тротуар. У Джулса громко заурчало в животе. Он облизнулся и подумал, что в былые счастливые деньки такая встреча могла окончиться ночными развлечениями с последующим плотным ужином.

На обеих дамах были надеты футболки с фотографией какой-то женщины на груди. Когда они направились через дорогу в сторону Джулса, он сумел разглядеть футболки внимательней. «Вы ее видели?» — гласила надпись под снимком. У Джулса похолодело в груди. Он вспомнил листовки, которые висели на окнах магазина во Французском квартале. Перепуганный не на шутку, он пару секунд не смел поднять глаза на само лицо. Потом все-таки решился. Разумеется, это была Бесси. Ее круглая коричневая физиономия, напечатанная на ткани, приближалась к нему, раскачиваясь на двух массивных бюстах. Призрак не давал ему покоя, не отпускал, как железный капкан, вцепившийся в ногу.

— Вот сукин сын! Да что же это такое, а? Она ведь была никем. Ничем! Ну, какого черта?..

— Джулс, что случилось?

В это мгновение на левой стороне клуба, впервые за все время, что Джулс с Дудлбагом сидели на Мельпомена-стрит, открылась дверь. Из нее появился высокий темнокожий человек. Ботинки на десятисантиметровой платформе и головной убор с широкими полями и огромными белыми перьями делали его еще выше. Джулс сразу узнал его. Это был Мэлис Икс. Без всякой охраны.

— Не имеет значения, — задыхаясь, сказал толстяк Дудлбагу. — Это он. Пора действовать.

— Он? А где же охрана? Что-то здесь не так…

Джулс закрыл ему рот ладонью.

— Тихо, парень. Такой шанс я упускать не собираюсь. Просто делай, что скажу.

Они наблюдали, как черный вампир пересек улицу, даже не посмотрев по сторонам. «Самоуверенный ублюдок, — думал Джулс. — Господи, как же мне не терпится стереть ухмылку с его наглой рожи». Он пригнулся к земле, готовый броситься к входу в переулок. Сердце у него бешено колотилось, колени тряслись — то ли от возбуждения, то ли от страха, то ли от необходимости поддерживать вес в двести килограммов.

Джулс поднял с земли арбалет. Мэлис вошел в переулок. Сейчас или никогда — через несколько секунд черный вампир увидит бесчувственного часового и выскочит обратно на улицу. От «меркурия» до входа в переулок было около двадцати метров разбитого тротуара. В молодости Джулс одолел бы это расстояние за пять секунд. А сейчас? Кто знает.

Он оттолкнулся от машины и бросился бежать. С громоздким орудием в правой руке он огромными шагами несся к цели. Каблуки его ботинок, опускаясь на тротуар, стучали так, что казалось, разрываются маленькие бомбы, а полы плаща развевались за спиной, как боевое знамя.

Он ворвался в переулок, но врага там не увидел и чуть не ударился в панику. Потом, однако, заметил того за лимузином. Мэлис стоял, низко склонившись над бесчувственным охранником. Задыхаясь от бега и волнения, Джулс широко расставил ноги, ухватил арбалет обеими руками и нацелился им в грудь противника — поза, в которой Грязный Гарри Галлахан устрашал своих врагов в кинофильмах.

— Ни с места, придурок! — взревел Джулс самым злобным голосом, на какой был способен. — Ты в ловушке!

Мэлис Икс выпрямился в полный рост.

— Кто это? — Он сделал пару шагов вперед и остановился у задней фары «кадиллака». — Дайте-ка подумать… Орсон Уэллс уже мертв и похоронен, выходит, это мой старый приятель Джулс Дюшон. И в кого же это вы двое переодеты, а? В жирного Бэтмена и Робина?

Джулс грозно повел оружием.

— А ты-то кого изображаешь? Веселого Сутенера?

Мэлис схватился за сердце.

— Сразил прямо-таки наповал! Честно говоря, каждую среду у меня по расписанию ночь классического низкобюджетного кино. На прошлой неделе я нарядился Траком Тернером. Это помогает немного оживить длинные тоскливые вечера. Мне ведь тут как-никак целую вечность кантоваться.